За воротами лязгнуло и заскрипело железо. Послышались ленивые, шаркающие шаги.
"Дёмин,"- догадался Нечаев, и снова закинув автомат за спину, негромко крикнул, задрав голову к вьющейся над воротами "колючке":
- Спишь, что ли там? Открывай давай!
Шаги приблизились. Распахнулось обзорное окошко. Показалось мятое и опухшее со сна лицо Дёмина. На голове - колтун светлых волос. Какое-то время, тупо моргая, Дёмин разглядывал ефрейтора.
- Нечай, ты-ы, што-о-о ль? - растягивая в кривом зевке рот, поинтересовался, наконец, Дёмин. - Хода чё делает?
- Аэробику смотрит. Открывай, говорю, времени мало. За Черкасовым я.
Калитка, придерживаемая Дёминым за железный засов, приоткрылась, и Нечаев, перешагнув высокий порог, оказался на внутреннем дворе гауптвахты.
Разлинованный на квадраты асфальтовый прямоугольник двора с трёх сторон был огорожен всё тем же высоким, глухим забором с колючей проволокой. Здесь было ощутимо прохладней - солнце не успевало прогреть плац и бетонный арестантский блок, сплошной серой стеной идущий с северной стороны. Узкие, в частую решётку окошки снаружи были прикрыты "ресничками" - уродливыми жалюзями. В дальнем углу, у стыка стены и забора, виднелась чёрная металлическая дверь. С крыши, над дверью, свешивал круглую и выпуклую морду прожектор.
Цокая подковками, Нечаев направился через плац к двери
Дёмин, ковыряя в носу, плёлся сзади.
- Нечай, слышь, Нечай!.. - забубнил он, разминая пальцами и внимательно разглядывая вытащенную козюлю. - Вот ты парень умный, наверное... Так вот ты мне скажи... Как, по-твоему, правую ногу отличить, например, от левой? А? Нет, ты не молчи, а ответь... Как отличить-то?
Нечаев покачал головой. Подойдя к двери, обернулся.
- Делать тебе нечего? "Как, как"... Правая нога - она и есть правая! Ничего тут отличать не надо. Чего мне мозги пудришь? - стараясь говорить веско и независимо, нахмурился ефрейтор.
Дёмин хитро улыбнулся:
- Так это ведь только на первый взгляд она правая! А вдруг приглядишься внимательней - а она - хуяк! - левая на самом деле окажется! Чё тогда делать будешь? А?..
Нечаев, хмыкнув, дёрнул за ручку. Распахнул дверь. Из тёмного небольшого коридора потянуло застоявшимся табачным дымом и сыростью.
- Не жарко тут у тебя, - привыкая к полумраку, бросил Нечаев, и почему-то пригнувшись, шагнул внутрь.
Гауптвахта была "своя", внутренняя, и имела всего пять камер. Три общие - на шесть человек каждая, и две одиночки.
В конце коридора стоял обшарпанный стул с накинутым на спинку бушлатом.
На сиденье, под дёминскими пилоткой, ремнём и подсумком, лежал автомат. Тускло, словно селёдочное брюхо, поблескивал штык-нож.
Сегодня единственным постояльцем губы был Черкасов.
Нечаев остановился у дверной ниши с крупной красной цифрой "2" наверху. Глянул на Дёмина.
Тот, вытерев пальцы о галифе, ушитые до состояния трико, похлопал глазами. Втиснул руки в карманы и невинно посмотрел на Нечаева:
- Чего?
Нечаев молча развернулся, подошёл к стулу, ощупал карманы бушлата, потом заглянул в подсумок и нашёл связку ключей.
Кинул их Дёмину:
- Надоел уже... Открывай!
Дёмин, быстро глянув в глазок, всунул длинный ключ в скважину. Обернулся:
- Это, товарищ генерал-ефрейтор - тренировка солдатской смекалки. Повышение ума и сообразительности. А так, вообще, сегодня молодец. В прошлый раз-то, помнишь, не нашёл?..
- Хорош болтать! Нам идти надо. Открывай давай, сколько раз говорить можно! - строго попытался прикрикнуть Нечаев.
Дёмин развеселился.
- Яволь, майн фюрер! - вскинув правую руку, распахнул дверь в камеру: - Вставайте, граф! Вас ждут великие дела! - прокричал он внутрь.
Черкасов - рослый, плечистый, - медленно поднялся с корточек. Не спеша подошёл к двери. Загородив собой бледный свет из окошка под потолком, встал в проёме. Руки сунул в карманы.
Нечаев невольно засмотрелся на него.
Волосы тёмные, на висках и затылке под ноль. Короткая косая чёлка на высоком лбу. Лицо загорелое и уверенное, чуть плакатное. На лбу и подбородке два тонких и белых шрамика. Глаза зелёные, насмешливые. Увидел Нечаева и широко, открыто улыбнулся. Вынул руку из кармана и протянул, кивая:
- А-а! Старый друг! Ну, здорово, зёма!
На секунду замешкавшись, Нечаев смущённо улыбнулся в ответ и пожал руку Черкасова.
Лестно было услышать от Черкасова "зёма". И хотя земляками они быть никак не могли, всё равно - приятно.
- Пошли, что ли?
Черкасов, улыбаясь, заложил руки за спину. Глянул на Нечаева.
- Ну, веди на расстрел, красная сволочь!
Нечаев поправил сзади складку гимнастёрки и искренне удивился:
- Чего это я сволочь?
Дёмин захихикал:
- У Нечая с юмором туго! При наличии отсутствия, как говориться... - мелко подрагивая головой, Дёмин двинулся к двери. У выхода обернулся: - Ну пошли, чё вы?
Покинув внутренний двор, прошли десяток метров и встали у главных ворот. На крыльце караулки курил разводящий сержант Котов. Сержант лениво помахал рукой. Дёмин дурашливо откозырял, прислонив два пальца ко лбу. Взялся за засов, дёрнул и распахнул калитку.
Перешагивая вслед за Черкасовым порог, Нечаев обернулся:
- Ну, и как отличить-то?
- Кого? - испуганно спросил Дёмин.
- Ну, ногу?.. Правую от левой?
Дёмин с готовностью заулыбался, подмигивая Черкасову:
- Это я, Сань, ефрейтора нашего развиваю!.. Интелект повышаем!..
Черкасов заложил руки за спину и бросил через плечо Нечаеву:
- Пошли, ефрейтор. Хули ты с этим козлом базаришь...
По серой асфальтовой дорожке зашагали мимо учебной площадки с плакатами приёмов рукопашного боя и автомобильными шинами на столбах. На коротких рельсах в дальней части площадки располагался товарный вагон. По крыше его, поглядывая по сторонам, впреревалку расхаживала ворона.
Дёмин с минуту ещё постоял в проёме, глядя на удаляющуюся пару, плюнул, словно стараясь попасть, им вслед, тихо выругался и захлопнул калитку.
***
От караулки дорожка уходила вправо и вела на другую, более широкую, с красно-белым бордюром. С правой стороны выстроилась шеренга одинаковых, точно солдаты в камуфляже, тополей с подпиленными кронами. Слева тянулись длинные серые стены складов с плоскими крышами. Солнце нагревало затылок и спину.
Какое-то время шли молча. Нечаев, скользя взглядом по складским стенам, прислушивался к цокоту своих победитовых подковок. Сапоги Черкасова, с подвёрнутыми голенищами, казалось, ступали по-медвежьи мягко и уверенно.
Когда они отошли от караулки метров на двести, Нечаев поравнялся с Черкасовым, и смущаясь, зашагал рядом.
- А я уж думал, по уставу, на дистанции пойдём... Думал, за опасного рецидивиста меня держишь! - широко улыбнулся Черкасов и хлопнул конвоира по плечу: - Как звать-то тебя, зёма?
- Сашкой. Александр, то есть... - отчего-то почувствовав себя виноватым, промямлил Нечаев.
- Да ты что!? В натуре? Тёзка, значит!? - Черкасов даже остановился и сунул ему руку: - Держи пять, тёзка! Хороший ты чувак, не то что этот стручок гнилой!.. Дёмин, он ведь всю духанку с полов не слезал. Вот так-то...
Пожимая протянутую ему твёрдую и сухую ладонь, Нечаев вдруг представил, как тянет его Черкасов к себе, бьёт, сильно, резко и швыряет на землю, придавливая коленом...
Но Черкасов отпустил его руку, хлопнул по плечу ещё раз, и они двинулись дальше.
- А про ногу неужели не знаешь? Старая ведь подъёбка!.. - тряхнул чёлкой губарь.
Ефрейтор пожал плечами.
- Прикол, короче, в том, что на правой ноге большой палец находится слева. И наоборот, соответственно...
Нечаев озадаченно вскинул брови.
- Чего, не въехал? Ну, типа... Да ну, тёзка, не парься... тупая подъёбка... Забудь...
За деревьями показался свежевыкрашенный охровый фасад штаба.
- Меня к бате, по-новой, что ли? - поинтересовался Черкасов, вглядываясь вперёд. - Ведь водили же вчера уже... Замполит припёрся, как же без него, мудака!.. "Дизелем" всё опять пугал... Все мозги мне проебал, козёл старый!
Нечаев помотал головой:
- Не, на подсобку приказали.
Черкасов просиял:
- Так это, зёма, совсем другое дело! Молочка попьём, хавчик знатный заделаем! Я бойцам скажу, всё в лучшем виде сделают. Ты как насчёт?.. - Черкасов ткнул себе пальцем под челюсть. - По паре капель организуем? Мы же тёзки, а?
Нечаев, усмехнувшись, покачал головой.
Вышли на центральную дорогу, идущую от КПП через всю часть, мимо плаца, столовой и штаба к артскладу.
- Да не ссы, тёзка, всё нормально будет, - подмигнул Черкасов и вдруг заорал: - О, бля! Духи! Духов ведут!
Впереди, на плацу, действительно колыхалась болотного цвета масса. Духи выбегали из карантинной казармы и строились в колонну по трое. Тищенко, здоровенный сержант, одного с Черкасовым призыва, сдвинув на затылок пилотку, лениво разглядывал подчинённых.
- Зёма! - вновь заорал Черкасов, приветственно махая рукой.
Сержант повернул голову. Расплылся в улыбке:
- Какие люди! И под конвоем!
Загоготал, довольный остротой. Неожиданно оборвал смех и рявкнул на строй:
- Смирно!! Шо за смехуёчки в строю?! - вновь повернулся и приглашающе махнул рукой.
Чёркасов, даже не взглянув на Нечаева, направился к плацу. Ефрейтор, потея и поводя лопатками, нехотя поплёлся следом.