Я прослежу, чтобы они повнимательнее относились к выбору женщин.
– Для начала неплохо. Но мне нужно нечто осязаемое: например, письменная благодар-ность – то, что я смогу показать главному редактору.
Ага, значит, она действительно получила выговор от начальства.
– Без проблем, – согласился он.
– Подробности не нужны, только общие впечатления. Мы вставим их в колонку «Нам пи-шут» и убедим шефа не наказывать нас за ложную информацию.
Спенсер выпрямился в кресле, вытаращив глаза от удивления.
– Ложную информацию?
– Да, именно так можно назвать ваши упражнения с ретушированием фотографий. Мы редко прибегаем к крайним мерам, однако... – Она рассмеялась и закончила мысль: – Я уверена, вы прекрасно понимаете, что мы не станем заниматься безнадежным для нас делом.
– Делом? Вы хотите обратиться в суд?
– Это единственный способ покрыть убытки и восстановить наше реноме.
Спенсер включил компьютер. На экране высветился финансовый отчет.
– И каковы размеры компенсации?
– Это решат присяжные.
Присяжные? Только не суд, подумал Спенсер, иначе конец всему: о лаборатории придется забыть, на проекте поставить крест, команда, ставшая для Спенсера семьей, разбредется по дру-гим институтам, придется начинать все сначала. При одной мысли об этом Прайса замутило.
Нет! Ни за что!
– Тонья, мне кажется, не стоит доводить дело до суда из-за каких-то нелепых недоразуме-ний. Что нужно сделать, чтобы убедить ваше начальство в наших добрых побуждениях?
– Я уже сказала, письменные отклики...
– Отлично. Сколько штук? – Спенсер взял карандаш.
– Не знаю.
– Ну, подумайте.
– Сейчас и один был бы кстати!
– Договорились, один отзыв у вас будет.
– Да, но это должен быть весьма убедительный отзыв, доктор Прайс.
– Не волнуйтесь. – Если будет нужно, он сам его сочинит. Спенсер положил трубку с недовольным видом. – Гордон! – прорычал он.
Гордон появился тотчас же. Значит, подслушивал за дверью. Спенсер сгреб листочки с со-общениями о звонках и потряс ими перед носом помощника.
– Ты должен класть такие бумажки в мою папку «Срочные»!
– А я что делаю? Просто кое-кто забывает заглядывать в эту папку, – без тени раскаянья отозвался Гордон.
– Не вали с больной головы на здоровую!
– Неизвестно, у кого тут больная...
– Твои шуточки доведут нас до суда!
Спенсер вкратце передал угрозы Тоньи. Гордон слушал молча, только часто моргал, словно сломанный робот.
– Да, да, заходите все, – позвал Спенсер остальных. – И разбудите, наконец, Рипа.
– Вряд ли он обрадуется, – крикнул кто-то из-за двери.
По всей видимости, парни просто не поняли серьезности ситуации. Спенсер поднялся, обогнул все еще моргавшего Гордона и вышел в лабораторию. Не говоря ни слова, он взял швабру и направился к горе коробок, поставленных одна на другую напротив автоматов с напитками.
Сооружение возвышалось метра на два и отгораживало угол лаборатории. Сверху конст-рукцию прикрывал плед, прикрепленный к стене. Во входное отверстие этой пещеры Спенсер сунул швабру тряпкой вперед и потыкал ею туда и сюда, пока не наткнулся на что-то мягкое.
– Ну что там у вас? – раздался недовольный голос из глубины логова.
– Просыпайся, Рип!
Себастьян Рипортелла, или просто Рип, крайне нелюдимая личность и отличный програм-мист, предпочитал работать по ночам, когда лабораторию освещал только экран компьютера и свет, падавший от автомата с газировкой.
Из пещеры донесся вздох, потом скрипнула раскладушка, и в проеме между стеной и ко-робками появился Рип.
– И что случилось?
– Пока ничего.