Я вышел из дома и двинулся к дальнему концу улицы. Какими красивыми были сейчас поле и ручей, водопадом спускавшийся с холма.
Но постепенно я стал замечать: что–то здесь не так. Ручей не был похож на другие ручьи. В нем ощущалось что–то странное. Что–то очень неправильное было в его течении. Наконец я подошел совсем близко и все понял.
Водопад оказался деревянной лестницей, которая вела на вершину холма к спрятанному в деревьях дому.
Я долго стоял на одном месте, глядел вверх, глядел вниз, пересчитывал глазами ступеньки и никак не мог поверить.
Потом я постучал по ручью кулаком и услыхал деревянный звук.
В конце концов, став сам себе форелью, я съел ломоть хлеба.
Ответ Рыбалки в Америке:
Ничего не поделаешь. Я не мог превратить лестницу в ручей. Мальчик вернулся туда, откуда пришел. Со мной было то же самое. Однажды в Вермонте я принял старую женщину за ручей с форелью - потом пришлось извиняться.
- Простите, - сказал я. - Я думал, вы ручей с форелью.
- Ничего, - сказала она.
КРАСНАЯ КАЙМА
Семнадцать лет спустя я сидел на камне. Я нашел его под деревом рядом с заброшенной хибарой, над дверью которой, как похоронный венок, болталась записка от шерифа.
НАРУШЕНИЙ НЕТ
5/17 ХАЙКУ
Много рек и тысячи форелей утекло за эти семнадцать лет, сейчас рядом с дорогой плескалась река по имени Кламат, и мне нужно было попасть на тридцать пять миль вниз по течению, в Стилхед, где я тогда жил.
Все очень просто. Машины проезжали мимо, несмотря на то, что в руках я держал удочку. Обычно люди охотно подбирают рыбаков. Я ждал уже три часа.
Солнце походило на огромную пятидесятицентовую монету, которую кто–то обмакнул в керосин, поджег и сказал: "Подержи, я пока схожу за газетой", - сунул монету мне в руку, ушел и не вернулся.
Я брел милю за милей, пока не уселся под деревом на камень. Каждые десять минут проезжала машина, я вставал, задирал большой палец, словно связку бананов, и вновь опускался на камень.
Хибару покрывала жестяная крыша, за много лет проржавевшая докрасна, точно шляпа, которую надевали приговоренным к гильотине. Угол крыши оторвался и клацал на горячем речном ветру.
Показалась машина. Пожилая пара. Машина вильнула, съехала с дороги и чуть не упала в реку. Видимо, им нечасто приходилось видеть в этих краях хичхайкеров. Пока машина не скрылась за поворотом, мужчина и женщина постоянно на меня оглядывались.
От нечего делать я стал ловить садком мух. Получилась неплохая игра. Правила были следующими: я не мог гоняться за мухами, приходилось ждать, когда они подлетят поближе. Это помогло хоть чем–то занять голову. Я поймал шесть штук.
Неподалеку от хибары стоял деревянный нужник с распахнутой настежь дверью. Нутро сортира было открытым, как человеческое лицо - так, будто он хотел сказать:
- Старый хрен, который меня построил, срал здесь 9745 раз, пока не умер - и я не хочу, чтобы кто–то еще ко мне приближался. Он был хороший мужик. Он выстроил меня, как надо. Оставьте меня в покое. Я теперь памятник его почившей жопе. Ничего тут нет интересного. Потому дверь и открыта. Если приспичит, срите в кустах, как олени.
- Хер с тобой, - сказал я сортиру. - Все, что мне нужно, - это поскорее отсюда свалить.
ЛИМОНАДНЫЙ ПЬЯНИЦА
В детстве я дружил с мальчиком, который из–за грыжи превратился в лимонадного пьяницу. Он рос в очень большой и бедной немецкой семье. Чтобы прокормиться, старшим детям приходилось целое лето собирать в поле бобы по два с половиной цента за фунт. Работали все, кроме моего друга, потому что у него была грыжа. У родителей не хватало денег на операцию. И даже на то, чтобы купить бандаж. Так что мой друг сидел дома, превращаясь в лимонадного пьяницу.
Однажды августовским утром я зашел к нему в комнату. Он еще лежал в кровати, выглядывая из–под революционных лоскутов старого одеяла. Ни разу за всю свою жизнь он не спал на простынях.
- Принес? - спросил он.
- Ага, - кивнул я, показывая на карман.
- Хорошо.
Друг спрыгнул с кровати, и я увидел, что он уже одет. Он как–то говорил, что перед сном никогда не снимает одежду.
- Зачем? - говорил он. - Все равно потом вставать. Так лучше. Глупости это - раздеваться, потом опять одеваться.
Он двинулся на кухню, огибая по пути младших детей, чьи мокрые ползунки пребывали на разных стадиях анархии. Он приготовил себе завтрак: кусок домашнего хлеба с сиропом и ореховым маслом.
- Пошли, - сказал он.
Друг доедал свой сэндвич, пока мы шли в лавку. Она была в трех кварталах, на другой стороне пустыря, покрытого густой желтой травой. Там сидели фазаны. Откормившиеся за лето, они лениво отлетели в сторону, когда мы подошли совсем близко.
- Привет, - сказал бакалейщик. По его лысому черепу расползлось красное родимое пятно - такой формы, словно на голове запарковали старую машину. Бакалейщик без слов выставил на прилавок пакет сухого виноградного лимонада.
- Пять центов.
- Давай, - сказал мой друг.
Я достал из кармана пятак и протянул бакалейщику. Тот кивнул, и старая красная машина качнулась взад–вперед, точно с водителем случился эпилептический припадок.
Мы ушли.
Теперь мой друг шел впереди. Один из фазанов поленился даже взлететь. Он бежал перед нами через пустырь, словно пернатая свинья.
В доме моего друга началась церемония. Приготовление лимонада стало для него и романтикой, и ритуалом. Все должно было происходить достойно, с точным соблюдением протокола.
Первым делом мой друг достал галлонную канистру, и мы двинулись к той стороне дома, где из середины грязной лужи, как палец святоши, торчал водопроводный кран.
Друг высыпал в канистру содержимое пакета. Затем поместил ее под кран и повернул вентиль. Пузырясь и плюясь во все стороны, из крана полилась струя.
Друг внимательно следил, чтобы канистра не переполнилась, и ни одна драгоценная капля лимонада не оказалась на земле. Когда вода поравнялась с краем, он точным мягким движением повернул вентиль - так знаменитый нейрохирург извлек бы из мозга пациента больное воображение. Затем мой друг туго закрыл крышку и как следует встряхнул канистру.
Первая часть церемониала была окончена.
Подобно вдохновленному служителю экзотического культа, мой друг справился с ней как нельзя лучше.
На крыльце появилась мать и голосом, полным песка и веревок, спросила:
- Ты собираешься сегодня мыть посуду?… А?
- Сейчас, - ответил он.
- Сделай милость, - сказала она и ушла, как будто не появлялась вовсе.
Вторая часть церемонии началась с торжественного внесения канистры в заброшенный курятник на заднем дворе.
- Посуда подождет, - сказал мне друг. Бертран Рассел и тот не смог бы выразиться точнее.
Друг отворил дверь, и мы вошли в курятник. На полу валялись полусгнившие комиксы. Они были похожи на упавшие яблоки. В углу лежал старый матрац, а рядом стояли четыре четвертьгаллонные банки. Друг наклонил над ними галлоновую канистру и очень аккуратно перелил содержимое, не уронив на пол ни капли. Потом туго закрутил крышки, и дневной запас питья был готов.
Один пакет сухого лимонада рассчитан на две четвертьгаллонные банки, напиток моего друга был жалкой тенью того, чем ему положено быть. И еще в каждую банку обычно добавляют полстакана сахара, но друг никогда не клал в свой лимонад сахар, потому что сахара у него никогда не было.
Мой друг сотворил себе собственную лимонадную реальность, и жил озаренный ею.
ЕЩЕ ОДИН СПОСОБ
ПРИГОТОВЛЕНИЯ ОРЕХОВОГО КЕТЧУПА
А также маленькая поваренная книжка для Рыбалки в Америке - на случай, если бы Рыбалка в Америке стал богатым гурманом, подружкой у него была Мария Каллас и они ужинали бы при свечах за мраморным столом.
Компот из яблок
Возьмите дюжину золотых пеппинок, очистите кожуру и аккуратно удалите сердцевины перочинным ножом; погрузите яблоки в воду и как следует прокипятите; в малом количестве воды разведите сахар, добавьте туда несколько яблок, их можно порезать дольками, и кипятите, пока не получите сироп; залейте им остальные пеппинки, добавьте по вкусу сушеной вишни и мелко нарезанной цедры лимона. Следите внимательно, чтобы пеппинки не разварились.
Они бы ели яблоки, и Мария Каллас пела Рыбалке в Америке песни.
Твердая корочка для больших пирогов
Возьмите пек муки; шесть фунтов масла вскипятите в галлоне воды, снимите пенку с минимальным количеством жидкости и залейте ею муку. Перемешайте в однородную массу и, не дав остыть, разделите на куски. После чего придайте им нужную форму.
Пудинг "Столовая ложка"