2
Почти касаясь локтями, Сергей, Александр и Василек отбивали поклоны Аллаху во время вечернего намаза. Остальные узники тоже усердствовали, гудя голосами громче обычного.
- Обстановка такова: больше тянуть с побегом не имеет смысла, иначе будет поздно, - раскрыв ладони перед лицом, тихо проговорил Сергей. - Абдурахман что-то пронюхал, иначе они бы не избили так Славку. - Переждав пока затихнет Аллах акбар", Сергей продолжил: -С афганцами все обговорено: они поддержут. Надо дождаться только момента, когда придут машины с оружием, Керим знает дорогу через отроги Хайбера. Главное, как можно быстрее достичь гор, а это можно сделать только на машинах. Моджахедов у пулемета на вышке берут на себя Виктор и Алексей. Самое главное - сделать все тихо, чтобы не поднять охрану. Если удастся, то у нас будет час-пол- тора времени, а там…, пока дозвонятся до Пешевара, пока вышлют вертолеты…, мы уже будем в горах.
- Что делать с новичком? - ткнувшись лбом в песок, спросил Саша. - Ему поставили задачу в два дня узнать про наш план.
- Это он сам сказал?
- Да. Но мы Андрея не знаем, не знаем на что он способен. Если завтра не придут машины, то послезавтра его возьмут на допрос. Может и проболтаться…
- Он ничего не знает.
- Мог догадаться, что-то услышать, заметить…
- Гадать не будем, - оборвал Александра Сергей. - Держите его в неведении, а начнем действовать, с ним решим окончательно. Все, парни, кончай разговоры, а то вон тот чернобородый, - скосил он глаза на охранника, - что-то подозрительно на нас смотрит.
Бархануддин Раббани нервничал. В последнее время у него ничего не ладилось: одна частная телекомпания заплатила ему кругленькую сумму, но он не смог удовлетворить ее запросов по обеспечению заказанного сюжета и доллары пришлось вернуть; в штаб-квартире "Исламского общества" была задумана крупная политическая акция по дискредитации высшего командного состава правительственных войск, но из-за какой-то девчонки, ее упорства затухла в самом начале; теперь еще и в Бадабера - его детище, неспокойно. "Шурави что-то замышляют, но что? Удалось только выяснить, что готовится побег, но когда и каким образом? Конечно, спокойнее бы было всех русских уничтожить, не дожидаясь развития событий, но уж очень не хотелось Раббани расставаться с "ветеранами" Бадабера. Ему хотелось выяснить: сколько же лет может прожить человек в нечеловеческих условиях, а кроме того, "работа с шурави", так он называл истязания советских парней, разгоняло ему кровь.
Надо было возвращаться в Пешевар, но Раббани ничего не добился здесь, в Бадабера: ни с Зариной, ни с "шурави". Перед отъездом из крепости, он еще раз спустился в подземную камеру, в которой томилась девушка.
Зарина его встретила злым настороженным взглядом. Ее пропустили по так называемому "малому кругу" и теперь в ней трудно было узнать восточную красавицу с персиковыми щечками и розовыми лепестками губ. Все ее тело, исхлестанное плетьми, ныло, левый глаз заплыл, нижняя губа была рассечена.
Оценивающе оглядев девушку, Раббани остался доволен работой своих подручных. Он, подойдя вплотную к Зарине, выдохнул ей в лицо:
- Что, красавица, также будешь упорствовать или послушаешься дядюшку Барха?
Девушка смерила презрительным взглядом палача и только сильнее сжала зубы.
- Молчишь? Ну, молчи, молчи. Я терпелив. Подожду еще пару деньков, а потом…
Раббани отошел на несколько шагов, выразительно обшарил взглядом фигуру Зарины и вкрадчивым голосом проговорил:
- Я тебя знаю еще вот такой, - показал он рукой. - Тогда тебе лет пять было, а сейчас ты уже вон какая выросла - настоящая женщина.." и пора ею становиться. Я давно наблюдаю за охранниками, как они облизываются глядя на тебя. Что же, их можно понять: они голодны без женского общества. Так вот, - голос его стал холодным и жестким, - я даю тебе еще два дня: или ты пишешь письмо отцу, или я отдаю тебя охране!
3
Ночь укрыла своим черным покрывалом мрачную крепость Бадабера, но узникам не спалось: что-то готовит день завтрашний? На голых досках нар, тесно прижавшись друг к другу, шепотом шло обсуждение деталей побега. Все понимали, что в таком деле большую роль играет случай, и все надеялись, что для них он будет счастливым. Не спалось и в камерах афганцам, хотя и не все они были связаны тайной готовящегося побега, тем не менее, дух чего-то необычайного витал в воздухе, не давая спать. И только в камере, где содержался Андрей, было тихо.
- Парни, - нарушил длительное молчание Игорь, - я тут случаем одно дело выявил, - и после Многозначительной паузы, продолжил: - Здесь в Бадабера, кроме нас - мужиков, еще и женщин содержут.
- Да ну-у-у, - прогудел Виктор недоверчиво. - Быть того не может.
- Хотите верьте, хотите нет, но меня сегодня вечером "чистюля Махмуд" заставил тащить к нему в комнату кондиционер и я слышал как в подвале, где эта чертова лампа висит, пытали женщину. Крики, правда, приглушенные, неслись из подземелья, а голос, даю голову на отсечение, высокий, женский.
Ребята принялись обсуждать, кто бы это мог быть, но Александр их успокоил:
- Это мог быть и мужчина. Когда в тиски зажали мою мужскую гордость, я выл не только как женщина, как дитё малое. Так что, спите. Завтра день трудный.
- А ведь это была женщина, вернее, девушка, - подавленно произнес Андрей.
- Ты-то откуда знаешь?
- Знаю. Меня с ней вместе доставили в крепость. Это - Зарина - афганка, дочь командира авиационного полка.
- Так чего же ты молчал до сих пор? - вспылил Игорь. - Надо было Сергею сразу рассказать.
- А толку-то с того. Все равно мы ей помочь не в силах, - проронил Андрей. - А какая красавица была.
Да, это была Зарина. После разговора с Раббани, она пыталась покончить жизнь самоубийством. Из подстилки, которой спала, она нарвала полос и свила веревку. Но та не выдержала веса тела девушки и оборвалась. По распоряжению Абдурахмана ее исхлестали плетьми и теперь, изнывая от жажды, страдая от боли, она лежала на голом полу камеры и молилась, прося Аллаха ниспослать ей смерть.
4
Не спалось в эту ночь и Абдурахману.
"Хорошо профессору, - думал он о Раббани, - приехал, пошумел, приказал обеспечить порядок и уехал. А мне думай как этот порядок обеспечить. До сего дня все было спокойно: шурави вели себя смирно. Один было поднял голову, так ему мозги вышибли дубинами и теперь он безобиднее ягненка. Но сегодня Мухамад Ислам сказал, что готовится побег".
Абдурахман не очень-то доверял русскому, но признание шурави, сделанное под пыткой, настораживало.
"Что же эти русские придумали? - ломал он голову. - Убежать из Бадабера невозможно. Еще никому не удавалось этого совершить".
И тем не менее, на душе у коменданта тюрьмы было неспокойно. Вызвав к себе Махмуда, он приказал:
- Завтра придут машины с оружием. Шурави на разрузку не брать. Пусть поднимут десятка два афганцев, управятся. Там всего- то два грузовика.
Это сладкое слово - свобода
1
На вечерний намаз русских пленных вывели под усиленным конвоем. Если раньше их сопровождало четверо охранников, то сегодня было на двое больше.
Андрей шел впереди Славы и ему было нестерпимо стыдно, что его не тронули, а товарищ еле переставляет ноги. Ощущая на себе короткие, полные презрения и ненависти взгляды ребят, он непроизвольно поджимал плечи.
Во дворе стояли машины и вокруг них копошились пленные афганцы.
- Вот тебе и на! - присвистнул от удивления и неожиданности Анатолий. - Что будем делать, командир? - не поворачивая головы, спросил он у шедшего позади него Сергея.
Тот тоже был не меньше озадачен.
"Значит, какая-то информация о готовящемся побеге просочилась и Абдурахман насторожился. Тогда тем более надо действовать сегодня, не то завтра может быть поздно. Но здесь нам всех охранников не осилить. Возле машин пятеро и своих шесть: итого - одиннадцать. Многовато!".
- Будем брать возле камер, передай ребятам, - тихо, но решительно произнес он и покосился на Андрея, подходившего к нему.
Пленные медленно опустились на колени. Рядом с Сергеем расположился Андрей, ему необходимо было переговорить со старшим товарищем.
Мулла, стоящий на крыше одного из складов, завыл, простирая руки к заходящему солнцу. Ему вторили и пленные под дулами спаренного зенитного пулемета, и охранники, держа под рукой оружие, и курсанты учебного центра, отделенные от складской зоны высоким дувалом.
- Сергей, поверь мне, я ни в чем не виноват, - горячо зашептал Андрей. - Они меня специально подставили.
- Тихо, - оборвал его Сергей, - позже мы вернемся к этому разговору, а сейчас мне не до тебя.
"Даже Сергей отвернулся от меня. Что же делать? Может, наброситься на охранника, вырвать оружие… и будь что будет! Скольких положу "воинов ислама" - столько и моих, а там пусть убьют. Тогда ребята поймут, что я не мог их предать, - но, подумав, Андрей отказался от задуманного: - Стрелять-то не только я буду, но и охранники. А те могут положить всех парней. Значит, надо ждать другого момента. Вот только возникнет ли он до завтрашнего дня?!".
Молитва закончилась и, построив цепочкой, русских повели обратно в подземную тюрьму. Когда охранники загремели засовами, открывая двери камер, шурави набросились на них. Парни действовали быстро, решительно, слаженно. Шестеро моджахедов, не ожидавшие нападения, были обезоружены, связаны и брошены в одну из камер. Охранять пленных охранников поставили Славу, как наименее боеспособного, так еще и не отошедшего до конца от вчерашней пытки.
В другую камеру втолкнули Андрея.