– Не знаю. Мой дядя считает, что это именно так и было. Но теперешние ливийцы давно растеряли таланты и знания своих божественных предков. Они давно превратились в варваров и ничего кроме внешности от предков у них не осталось.
Дорога еще более расширилась, и народу стало много больше. Они попали в торговые ряды.
– Ты ведешь, нас к своему дяде, господин? – спросил у Нехези Хоремхеб.
– Именно к нему. Там мы сможем отдохнуть помыться и переодеть нашего спасенного друга. А то мне потом идти во дворец фараона, для передачи послания от его деда.
– Во дворец? – искренне изумилась Мерани. – Но кто же ты такой, господин, что тебя принимают во дворце Его святейшества?
– Меня там еще никогда не принимали, до этого. И это будет мой первый визит туда. И если повезет, то не последний. У нас карьеры и судьбы людей иногда складываются странным образом. Попасть во дворец – редкая удача.
Теперь они попали в гущу простого народа. Рядом шли уже не чопорные ливийцы, которые скрылись из виду, а группа простых крестьян. У них были смуглые и загорелые тела бронзового цвета, прикрытые только сероватыми набедренными повязками. Он тащили тяжелые корзины с мукой. А небольшой коренастый человек нес на могучих плечах целого теленка, сгибаясь под своей ношей.
Крестьяне покорно уступали дорогу блестящему придворному, каким казался Нехези, и нарядному офицеру гвардии фараона. Мерани в большом, ей не по размеру, солдатском плаще все принимали за раба господина и искренне удивлялись тому, что не он несет вьюк, а он сам.
Вдруг, прямо перед ними возникла фигура в темном плаще. Она загородила дорогу Нехези, и тот вынужден был остановиться.
– Ты загородил мне путь, почтенный, – твёрдо произнес писец.
Черное от загара лицо незнакомца выглядело как-то зловеще. Зачесанные назад замасленные волосы. Орлиный нос и шрам пересекавший левую щеку.
– Ты, юноша, вязал то, что тебе не принадлежит, – тихо произнес он. – И тебе дается шанс отдать это сейчас. И тогда мы забудем, что видели тебя.
– Принадлежит вам? – Нехези посмотрел на Мерани и понял, что это он говорит о ней.
Он удивился, как эти шакалы так быстро сумели все пронюхать.
– Ты ошибся, почтенный. Я не брал того, что принадлежит тебе.
Из под плаща показалась рука, и палец уперся в Мерани.
– Она знает многое из того, что простому человеку знать не следует! Мы заберем её с собой и исправим зло, что ты сделал! И больше никогда не становись на пути у хранителей!
– Нет! – решительно заявил Нехези. – Этот человек принадлежит мне!
– Ты не понял меня, юноша. Ты молод и я могу тебя простить на первый раз. Смотри.
Незнакомец показал ему на татуировку на своей руке. Это был знак темного бога мертвых Нубиса! Нехези не отступил ни на шаг и не дрогнул.
– Этого человека ты не получишь! И лучше тебе отступить.
Рядом стал Хоремхеб и его могучая рука легла на рукоять бронзового меча.
– Ты разве не слушал, что сказал тебе, господин? Это его раба и он не отдаст её!
Лицо стража расплылось в злобной усмешке.
– Вот как? Я был послан, чтобы решить дело миром. Но вы вызвали Его гнев. Спросите девушку о лике бога смерти. Она видела его, и он может явиться и вам. Вы не знаете, с какими силами вы связались.
После этих слов незнакомец скрылся в толпе…
Старый Бата был восхищен внешним видом своего племянника и усадил его на самое почётное место.
– Вот видите, как помогает в жизни образование, что вы получаете в моей школе? – спросил он и назидательно посмотрел на десяток юношей и мальчишек, что толпились вокруг. – Узнаете ли вы вашего товарища Нехези? Нет? А я вам говорил, что не стоит лениться, а стоит старательно запоминать все, чему я вас учу. Каково! Я отвез его в новый город, и он прибыл обратно уже в золотой одежде послом к Его святейшеству фараону.
В душе старого Бату шевельнулась зависть, и он в этот момент пожалел, что не отправил в Ахетатон своего старшего сына. Ну да что сделано, то сделано.
– Дядя, я бы хотел, чтобы одели вот эту женщину.
– Твоя рабыня? – спросил Бата.
– Мерани совсем не рабыня. Я подобрал её дорогой и хочу, чтобы она была постоянно рядом. Ей угрожает опасность.
– Вот как? – удивился старик и приказал всем разойтись и не мешать ему беседовать с любимым племянником.
Когда они остались одни, и никто уже не мог слышать их слов, Нехези все рассказал дяде о случившемся с ним в пустыне.
– Ты сошел с ума, племянник! – схватился за голову старый Бата, выслушавший эту исповедь. – Я же давал тебе совет не становиться на пути людей со знаками Нубиса и носящих черную одежду.
– Но я хотел посмотреть, что в внутри Сфинкса воспользовавшись ситуацией. А когда увидел эту молодую женщину, то не мог её не спасти. Жалость затопила мое сердце.
– Жалость? Вот глупейшее из человеческих чувств. Я вот всю жалость своего сердца изливаю на себя самого. И это правильно. Это помогло мне дожить до старости. Если же ты станешь жить по-другому, то тебе не дожить и до 30 лет.
– Дядя, не стоит говорить, чего не следовало делать. Ведь все равно это уже сделано и ничего поправить нельзя.
– К сожалению.
– Пусть так. Меня интересует кто эти люди такие, и что может Мерани грозить?
– Стражи царства мертвых, дорогой племянник. С ними считаются даже фараоны Египта. Понимаешь? Фараоны! Эти люди неуловимы и вездесущи. Их карающая рука не знает пощады. И сейчас тебе совсем небезопасно быть в моем доме. Самым надежным укрытием может стать дворец Его святейшества, но и там я не поручусь за твою безопасность, Нехези.
– Они так могущественны?
– Более чем, мой племянник.
– Но тогда почему они не могут защитить гробницы мертвых от грабителей? Если они столь сильны, то почему проигрывают схватку с ворами?
– Эх, Нехези. Я же говорил тебе, что прятаться всегда легче чем ловить. Да и у грабителей самих неплохая организация, будь они трижды прокляты.
– Скажи, дядя, а эти слуги Нубиса связаны со жрецами заупокойных культов или нет?
– Зачем тебе знать это, племянник? Ты суешь нос в такие дела, от которых стоит держаться подальше. Ты хоть и одет как вельможа фараона, но не заносись высоко. Пока ты еще никто в этом мире…
Человек с едва видимыми знаками на лице – они практически слились с его загорелой кожей – появился внезапно и посмотрел прямо в глаза Бата.
Старик вздрогнул от неожиданности и его язык словно прирос к гортани.
– Ты нарушил покой мертвых, – зазвучал голос в голове старика, но губы незнакомца даже не шевельнулись.
– Я… я не посмел бы… – залепетал старый учитель.
– Ты не уберег своего племянника от святотатства. Он посмел нарушить покой Сфинкса. Он похитил оттуда женщину, приговоренную стражами мертвых и проклятую Анубисом, повелителем царства мертвых. И ты исправишь его ошибку!
– Я… исправлю, но как? – пролепетал Бата.
– Ты исполнишь наше повеление, если не хочешь навлечь проклятие на своего племянника и своих сыновей. Ты ведь этого не хочешь, Бата?
– Нет.
– Вот и отлично. Анубис желает увидеть твою преданность и тогда дарует тебе свое прощение.
– Вы хотите жизнь моего племянника и его рабыни?
– В свое время мы скажем, что хотим. А ты бы смог его предать?
– Во имя жизни моих сыновей да.
– И тебе не жаль этого храбреца Нехези?
– Жаль, но в его душе есть что-то темное и меня это пугает. И иногда я хочу его смерти.
– Вот как? – незнакомец был явно удивлен ответом Бата.
– Да. Он несет опасность для моей семьи. Я чувствую это, хотя не знаю…
Но незнакомец уже исчез и Бата не мог понять, куда он мог деться. Не растворился же в воздухе?
Папирус 2. Повелитель Верхнего и Нижнего Египта фараон Эхнатон
1358 год до новой эры. Шестой год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)
Фивы
На восточном берегу Нила, там, где вставало солнце, раскинулся многолюдный город живых с прославленными храмовыми ансамблями Ипет Рес и Ипет Сут, дворцами, садами и водоёмами. Здесь кипела жизнь и копошился громадный людской муравейник.
На западном берегу, ближе к реке, в долине высились поминальные храмы фараонов разных династий, а в скалах Ливийского хребта укрывались гробницы царей и знати. Здесь не было людей, кроме жрецов заупокойного культа и редких "шакалов пустыни" – грабителей могил, что промышляли на той ниве "где не сеяли".
Деление каждого города Древнего Египта великой рекой под имени Нил на две части было традиционным: культ мёртвых связывался с западом, откуда наступала безжалостная пустыня, и где бог солнца Ра спускался в подземный мир.
Нехези смотрел в сторону города мертвых, и ему показалось, что он увидел несколько фигур в черных одеждах. Но стоило ему повернуться к Мерани и указать ей на эти фигуры, как они в одно мгновение исчезли, словно бестелесные призраки.
– Ты что-то видел там, господин? – спросила его девушка.
– Нет. Мне показалось, что там были черные фигуры. Но всему виной солнце.
– Так выглядят стражи мира мертвых.
– А что ты знаешь о них?
– Я думаю, что они не люди в обычном смысле, господин.
– Не люди? А кто?
– Они вышли из темного подземного мира, где правит их страшный господин бог с головой шакала Анубис.
– Я думал, что ваше братство не верит в богов.
– Мы выступаем против несправедливости этого мира и мира загробного.
– Несправедливости?
Но ответа Нехези не услышал. Мерани неожиданно пропала! Он обернулся и не обнаружил её рядом.