Место действия: Город Иттауи, "соединяющий обе земли" - столица Верхнего и Нижнего Египта. Дворец фараона.
Воин и потомок народа Зару Аха стоял рядом с молодым фараоном и в его руках был обнаженный серповидный меч.
Эвиб-Ра принимал чиновников своего отца. Он с гордым видом восседал на золоченном троне фараонов, держа в руках знаки царской власти - плеть и скипетр. Теперь, после смерти своего отца, он был фараоном и уже успел почувствовать бремя государственной власти.
Перед ним стояли великий чати Верхнего и Нижнего Египта Птахотеп и хранители города Иттауи военачальники Хордадеф и Тети. Они были назначены на свои должности еще при старом фараона Аменемхете III.
Эвиб-Ра выслушал Птахотепа. На лице фараона было презрение к этому человеку, и Аха понял по лицу повелителя, что судьба чиновника решена.
- Ты сказал, что моего отца призвал к себе Амон-Ра? - голос фараона задрожал.
- Боги призвали к себе своего сына, - ответил Птахотеп. - Закон жизни изменить нельзя даже для фараона. Все в свое время в отмеренный богами срок уходят в иной мир, мой повелитель.
- Ты называешь это законом жизни, слуга моего отца?
- Да, - спокойно ответил Птахотеп.
- Но я новый фараон Египта скажу тебе, что мне не нравиться та смерть, которой умер мой отец. Не по воле богов ушел он из жизни но по воле злых и продажных слуг!
Птахотеп сохранял полное спокойствие. Он ничего не ответил фараону. Но стоявшие за ним хранители столицы заметно занервничали.
Эвиб-Ра сделал знак стоявшему в отдалении молодому писцу приблизиться. Тот выполнил волю владыки и подошел. В его руках был папирус.
Эвиб-Ра схватил его и развернул.
- Это новое произведение, что совсем недавно появилось в нашем городе Иттауи! И вот что здесь сказано:
"С этим славным царевичем все хорошо и дни его сочтены.
Судьба его предопределена богами, и она уже исполнилась. Он ушел от нас в обитель радости…
Он, как и другие цари, мирно дремлет в своей пирамиде…"
После этого папирус был брошен к ногам Птахотепа. Молодой фараон поднял глаза на чати:
- Что скажешь на это?
- А что я могу сказать? Я не имел счастья читать это произведение и не знаю его автора.
- Ты лжешь! - прорычал Эвиб-Ра.
- Моему фараону угодно оскорблять верного слугу? Может, я не угоден моему повелителю? Тогда пусть мой повелитель отпустит меня и все решает без моего участия.
- Я бы отпустил тебя, Птахотеп. Но ты мой враг и ты принимал участие в убийстве моего отца. Могу ли я простить такое придворному?
- Убийца? Я? - Птахотеп был удивлен смелым заявлением Эвиб-Ра. - Благо, что государь произнес эти слова в присутствии всего нескольких доверенных людей. Нас не слушал двор.
- А что было бы если бы нас слышали мои придворные, Птахотеп?
- Они были бы поражены несправедливостью нового владыки Египта.
- А разве подданные не обязаны выполнять волю фараона? - спросил Эвиб-Ра. - Разве у поданных может быть мнение отличное от мнения фараона?
- Фараон повелитель Верхнего и Нижнего Египта, - ответил Птахотеп. - Но и фараон обязан поступать справедливо!
- Фараон обязан подданным? Фараон равен богам! И это подданные обязаны ему службой.
- Боги справедливы, государь. И фараон должен быть справедлив. Несправедливый фараон не нужен стране Кемет! Ибо принесет он не благо, но вред народам, что собранны славными предками твоими под твоей десницей!
- Хитро ты это завернул, Птахотеп. Ты думаешь, что я боюсь своего двора? Я должен бояться чиновников? Я фараон!
- Государь забывает, что его еще не короновали двойной короной Верхнего и Нижнего Египта. И если…
- Хватит! - фараон вытянул руку со скипетром. - Я достаточно слушал тебя. И я понял что ты желаешь сказать. Если ты поднимешь против меня номархов, то они окажут мне в неповиновении? Так? Ты это хотел сказать, презренный предатель? Но я не дам тебе такого шанса!
Птахотеп отступил на шаг:
- Фараон замыслил убийство?! Что я слышу?
- Аха! Твой черед! Убей этого подлого старика! - приказал Эвиб-Ра.
- К оружию хранители Иттауи! - завопил великий чати. - В доме фараона затевается страшное преступление.
Но Аха уже спрыгнул со своего помоста и взмахнул мечом. Серповидный клинок разорвал живот Птахотепа, и оттуда хлынула кровь и вывалились внутренности.
Чати упал на каменные расписанные плиты уже мертвым. Воин народа Зару знал свое дело.
- Твое тело сожрут шакалы пустыни! И твоя гробница тебе не понадобиться! - вскричал фараон.
Хранители города Иттауи Хордадеф и Тети схватились за свои мечи. Они по роду своей службы явились к фараону вооруженными.
- Это убийство! - вскричал Тети.
- Опомнись, фараон! - поддержал его Хордадеф. - Кровь льется в зале, где еще совсем недавно заседал твой великий отец!
- Мой отец пригрел много врагов и изменников. Я исправлю эту его ошибку!
- Тогда пусть решат дело наши мечи!
- Пусть! Но боги не на твоей стороне, Хордадеф!
Аха принялся драться с двумя противниками. Фараон при этом спокойно сидел на троне. Он наблюдал за поединком.
Тети более молодой, и более сильный, сделал выпад и его меч немного оцарапал руку царского воина. Клинок хранителя был прямой листовидной формы и имел обоюдоострое колюще-режущее лезвие.
Аха отскочил в сторону и метнул свой меч во врага. Серповидный клинок имел это преимущество, и являлся как рубящим, так и метательным оружием.
Тети упал на пол мертвым и Аха в одно мгновение оказался рядом и его правая ладонь снова сжала рукоять меча. Новый удар - и Хордадеф упал рядом. Его голова откатилась к подножию трона фараона.
Эвиб-Ра поднял её и посмотрел в глаза своему врагу.
- Ты будешь похоронен в желудках крокодилов, враг мой Хордадеф, - произнес фараон. - Тебе как и твоему господину Птахотепу я откажу в погребении. Ты как предатель не заслужил его.
Фараон отбросил голову в сторону.
- Вот мы и нанесли первый удар по врагам, Аха. Наш главный противник и убийца моего отца, Птахотеп, мертв. У тебя отличный клинок. Ты срезал голову врагу, словно стебель папируса.
- Бронза моего клинка сделала хорошим мастером из Мемфиса. Мой меч упругий и пластичный. Но он стоил недешево, государь.
Аха вытер кровь о рубаху убитого им человека.
В покои фараона вошли командир полка Амона Усер, командир ливийской гвардии Баст, и командир нубийской гвардии богатырь Неши. Увидев трупы, они подняли мечи и вскричали:
- Да живет вечно наш фараон Эвиб-ра и да погибнут все его враги!
- Я сделал только первый шаг, друзья мои. Я приказал Ахе убить моих врагов! - вскричал фараон. - Но тех, кто против меня еще много в Египте.
- Они все падут, как и эти, государь! - сказал Неши. - Только прикажи!
- Это сделать не столь просто, мой верный Неши. Мои враги станут сопротивляться. Они станут плести заговоры и станут пытаться меня убить!
- Поставь у своих дверей моих нубийцев, государь! И тогда твоя жизнь будет в безопасности.
- Мои ливийцы справятся с этим не хуже, - произнес Баст.
- Для всех надеется работа! - примирил их фараон. - Усер! Что ты скажешь мне? Тебя уже можно назвать номархом города и нома Тин?
- Твое задание выполнено, государь. Мой отец и брат мертвы. Они враги фараона и они мои враги! Слово фараона - внимание и повиновение!
- Это хорошо! Отныне я дарую тебе власть над номом! Где Исар? Почему здесь нет командира полка Птаха?
- Он наблюдает за городом, государь, - ответил Баст. - Его солдаты взяли под контроль все улицы и все выезды из города. Изменники могут оказать неповиновение.
- Что во дворце? Все спокойно?
- Дворец под контролем ливийского и нубийского полков, государь. Мы ждем приказа!
- Приказа? - Эвиб-Ра посмотрел на ливийца.
- Приказа о действии, государь!
- Ты желаешь перерезать всех номархов, Баст? Это удар и большой удар. И он не останется безнаказанным.
- Случай для этого вполне подходящий. Все они собрались в городе. И не стоит нам упускать своего шанса. И что да безнаказанности, то пусть дрожат твои враги государь!
- Собрать их в большом зале для приемов! - приказал фараон. - Но собрать вежливо. Они пока не пленники и не преступники! Они мои подданные.
- А если они не пожелают идти добровольно?
- Пожелают. Увидев солдат на улицах - они пожелают…