Россия выступала против американского вторжения в Ирак, а узнав, что в гостиницу хотят заселиться русские, местные сотрудники запросто могли отправить на улицу кого-нибудь из представителей западной демократии.
- Пока мест нет, - повторял сотрудник гостиницы, стоявший на рессепшене. - Вот дня через два - точно появятся.
- Откуда такая уверенность? - спросил недоверчиво Сергей.
Он подумал, что от них просто хотят отделаться, давая несбыточные обещания, надеясь, что, помучившись, они все-таки найдут пристанище в другой гостинице и сюда уже больше не придут.
- Приезжайте. Сами убедитесь. Я обещаю. Через два дня места будут.
Только сейчас Сергей обратил внимание на то, что часы на стенке, под которыми подписаны названия городов Лондон, Нью-Йорк, Токио, показывают очень странное время. Оно конечно должно было отличаться на несколько часов. Но в том то и дело, что и минутная стрелка тоже показывала другое время.
- А чего это у вас часы такое странное время показывают? - не удержался от вопроса Громов.
Сотрудник гостиницы обернулся, посмотрел на часы, висевшие на стене, потом перевел взгляд на Сергея.
- Слушай, дорогой, ну какая разница, двадцать минут назад, двадцать минут вперед?
- Действительно, - кивнул Сергей
Правда слова эти наводили на мысль о том, что через два дня никаких свободных мест в гостинице не окажется.
Хотя, вероятнее всего этот сотрудник гостиницы работал в местной спецслужбе. Потом Громов узнал, что в "Палестине" жило множество американских журналистов. Через два дня их объявили шпионами, но в тюрьму не посадили и допрашивать не стали, а просто выслали из страны.
- Ладно, через два дня мы вернемся, - сказал Сергей, пытаясь придать своему голосу интонации, с которыми о грядущем возвращении сообщал Арнольд Шварценеггер в фильме "Терминатор 2".
- Будем ждать, - заверил сотрудник гостиницы.
- Говорил я вам, что мест нет, - сказал оператор. Он все еще стоял на улице, но сигарету уже докурил.
- Есть тут еще гостиницы поблизости? - спросил Сергей.
Вообще-то накануне поездки он раздобыл список багдадских гостиниц с адресами и даже собрал отзывы о проживании в них.
- "Аль Рашид", - сказал оператор. - Придется вам немного пожить там. А скоро сюда сможете переселиться.
- "Аль Рашид"? - переспросил Сергей. - Ну хорошо пусть будет так.
Гостиница эта пользовалась недоброй славой и слыла местом, где велась прослушка. Вроде бы во всех номерах там стояли жучки, а держал ее местный аналог ФСБ. Подобные гостиницы была неким фильтром, где проверялось лояльность приезжающих в Ирак, к существующему режиму. Те; кто селился в нее в мирное время, рассказывали, что если они вечером возносили хвалу Саддаму Хусейну, то наутро в номере чудесным образом появлялись свежие фрукты, а тех, кто Хусейна критиковал, просто выселяли, ссылаясь на то, что номер, дескать, был забронирован и пожить в нем пустили неосторожных постояльцев лишь на день-другой.
- Мы, как войдем в номер, громко заявим о своей любви к Саддаму Хусейну, - заявил Игорь после того, как Сергей рассказал ему обо всех этих слухах. - Кстати, я бы сейчас от фруктов не отказался. И вообще, есть я уже хочу.
- Фрукты только утром будут, - сказал Громов, - к тому же нам еще надо зарегистрироваться в пресс-центре и получить карточки аккредитации для работы.
- Может завтра? - спросил Игорь, скорчив недовольную гримасу и погладив себя по животу, намекая на то, что голоден.
- Завтра уже война начнется, - строго сказал Сергей, - и будет точно не до нас. Надо ковать железо пока горячо.
- Завтра будет еще горячее, - резюмировал Игорь, но спорить больше не стал. - Зря я шмотки вытаскивал.
- Кто же знал, что мест в "Палестине" нет? - пробурчал Громов.
Игорь положил сумки и аппаратуру обратно в багажник машины.
- Ну и что вы приехали сюда на ночь глядя? - неприветливо встретил Сергея с Игорем чиновник, сидевший в кабинете, что располагался на седьмом этаже здания Министерства информации. Здесь размещалась группа, которая занималась аккредитацией русских журналистов.
Видать соотечественников сюда приехала туча, если для них специальный отдел создали, подумал Сергей.
Вообще-то название министерства информации на местном наречии звучало для наших журналистов полной абракадаброй. Громов запомнил лишь, что в нем есть что-то похожее на "талялям"
- Мы вам документы все равно сейчас не сделаем, - продолжал чиновник, - "Талялям" объявлен в качестве приоритетных целей, - гордо заявил он, чуть выпячивая грудь. - Может здесь нас завтра и не будет уже. Может всего здания завтра уже не будет, - закончил он, но потом похоже подумал, что последняя фраза звучит не очень патриотично, и если начальники ее услышат, а в комнате, как и в "Аль Рашиде", наверняка была установлена прослушивающая аппаратура, то по головке не погладят. Он попытался что-то еще добавить к сказанному, но так ничего не придумал, лишь гордо вскинул голову вверх.
- Мы без документов работать не сможем, - заявил Громов, - вот камеру завтра вытащим на улицу, и любой патруль может нас принять за шпионов.
Ему до чертиков надоело проходить в каждой стране процедуру аккредитации.
- Не примет, - принялся убеждать чиновник. - Вы ведь в гостинице поселились?
- Да, - кивнул Сергей.
- В какой?
- В "Аль Рашиде".
- Отлично, очень хорошая гостиница, - воодушевленно продолжал чиновник, очевидно знавший о том, что гостиница напичкана жучками. - Покажите патрульным карточку, которую вам в гостинице дали, и они вас за шпионов не примут. Это ваша прописка, доказательство того, что вы приехали на легальных основаниях.
"Такие картонки не трудно и подделать, достаточно иметь цветной ксерокс", - размышлял Сергей.
В министерство их пропустили без проблем, на входе не спросили документы, не стали записывать, кто они такие, откуда приехали, и даже не потрудились проверить - что лежит в их сумках. Да они могли пронести в здание десяток килограммов взрывчатки, автоматы, устроить здесь кровавую бойню, ворваться в кабинет министра и убить его на рабочем месте, бегать по кабинетам и коридорам, уничтожая всех, кто попадется на пути, как в игре "DOOM". Сергей вспоминал, насколько трудно проникнуть в российские министерства. С улицы, без предупреждения, никого туда не пустят. Надо звонить в пресс-службу, договариваться о встрече с нужным чиновником, ждать, когда тебе перезвонят с ответом. Охрана на входе сверится со списком - есть ли в нем твоя фамилия, и только найдя ее и, проверив паспорт, потому что аккредитационное удостоверение для охранников документом не является, пустят внутрь.
- Приходите завтра, - резюмировал чиновник.
"Как - завтра? - хотел закричать Сергей. - Ты ведь сам сказал, что завтра здесь никого может и не быть". К тому же, он хорошо уже знал это "завтра", может означать "никогда".
В коридорах министерств было многолюдно. Сергей подумал сначала, что так много журналистов приехало в самое последние время и сейчас они ждут - когда же решится их участь и когда же, наконец, им выдадут разрешение на съемки. Однако оказалось, что накануне войны "Талялям" решил провести переаккредитацию. Всем выдавались бланки нового образца.
- Получить аккредитации можно лишь с разрешения вышестоящего начальства, на седьмом этаже, - заключил чиновник, ткнув пальцем в потолок, из чего следовало, что оно, начальство, находится действительно несколькими этажами выше.
Кстати, подумал Громов, вряд ли оно устроилось на самом последнем, в пент-хаусе. Там, по слухам, располагалась зенитная установка. И уж конечно, руководство "Таляляма" не будет марать руки, отражая налет американской авиации.
Из жеста чиновника, правда, можно было сделать вывод, что в местной иерархической лестнице служба по работе с русскими журналистами занимает далеко не самое последнее место, если она располагается аж на седьмом этаже. Осталось выяснить - сколько всего этажей в здании и насколько близко Сергей подобрался к небожителям.
- Приходите завтра, - закончил чиновник.
Громов понял, что уговорить его на этот раз не получится и вышел на улицу. Возле "Таляляма" стояло много русских журналистов. Сергей стал выяснять у знакомых и не очень у знакомых - как ему поступить дальше. Был уже вечер, но это был не тот случай, когда надо решение проблем откладывать на утро. Оно не мудренее.
- Не знаю, как вас, но нас приглашал посол на беседу, - объясняли ему ситуацию. - Если вы желаете спокойно работать, если желаете чтобы о вас знали, надо в посольстве зарегистрироваться. Ну, сообщить - кто вы, откуда, сколько здесь пробыть собираетесь. Номер своего телефона оставите. Все вам спокойнее будет, когда здесь начнется заварушка и придется из города выбираться. Тут лучше держаться всем вместе.
- Точно, - кивнул Громов, вспомнив мушкетерский девиз. - Но ведь поздно уже. Есть там кто-нибудь сейчас?
- Попытка не пытка. Думаю, что есть. Ночью срок ультиматума истекает. Наверняка, сейчас посольство в полном составе на работе.
Потом и вовсе выяснилось, что посол этим вечером просил всех русских оставшихся в Багдаде, а это были исключительно журналисты, приехать к нему.
Сергей посмотрел на Игоря.
- Я понял, - сказал тот. - Едем в посольство?
- Конечно.
Багдад находился куда как ближе к экватору, чем Москва и солнце здесь тонуло за горизонтом очень быстро, а сумерки наступали буквально за несколько минут. Точно и вправду на небо забирался крокодил из сказки Корнея Чуковского, и солнышко проглатывал, а медведи, один из которых крокодила заломал и солнышко из его пасти освободил, здесь не водились.