- Да, и довольно близко.
- А старую филантропку миссис Баттерворт?
- О да, она арендует у нас поле.
- Надо же! - Мисс Лавиш посмотрела на узкую полосу неба. - Так у вас в Суррее недвижимость?
- Так, пустяки, - ответила Люси, боясь обвинения в снобизме. - Каких-то тридцать акров: сад на склоне холма и несколько полей.
Мисс Лавиш отнеслась к этой информации без неудовольствия и в ответ сообщила, что поместье ее тетушки в Суффолке примерно тех же размеров. Италия была забыта. Некоторое время они пытались оживить в памяти фамилию леди Луизы, которая в прошлом году арендовала дом в деревне Саммер Стрит, но он ее чем-то не устроил, и она съехала. Наконец мисс Лавиш вспомнила ее фамилию - и тотчас воскликнула:
- О Боже! Господи, спаси нас и сохрани! Мы заблудились.
Действительно, им потребовалось слишком много времени, чтобы
достичь церкви Санта-Кроче, чьи готические башни были видны из окна на лестничной площадке пансиона, но мисс Лавиш столько раз уверяла, что знает Флоренцию как свои пять пальцев, что Люси следовала за ней без каких-либо опасений.
- Заблудились! Люси, мы так увлеклись политикой, что пропустили нужный поворот. Вот бы консерваторы позлорадствовали, если б узнали! Но что же нам делать? Две одинокие беспомощные женщины в незнакомом городе! Вот оно - то, что я называю приключением!
Люси, которой не терпелось посмотреть Санта-Кроче, предложила самый простой и самый очевидный выход: спросить дорогу у прохожих.
- Ну нет, так поступают только слабаки! И, пожалуйста, не открывайте свой "Бедекер"! Давайте-ка его сюда! Потащимся наугад и положимся на волю случая.
И они потащились по серо-коричневым улицам, которыми изобилует восточная часть города и о которых можно сказать "ни красы, ни радости". Люси почувствовала, что ей больше нет дела до причин недовольства леди Луизы, она начала испытывать его сама.
И вдруг перед ними предстала настоящая Италия! Стоя на Площади Аннунциаты, Люси залюбовалась ожившими терракотовыми детишками, которых даже самое бездарное копирование не могло лишить обаяния. Их ножки просвечивали сквозь ветхие, пожертвованные прихожанами одежки, и они тянули крепкие ручонки к небу. Люси показалось, что она не видела ничего более прекрасного, но мисс Лавиш брезгливо поморщилась и потянула ее дальше, сказав, что они уклонились от курса на добрую милю.
Наступило обычное на континенте время завтрака. Путешественницы купили в какой-то лавчонке горячую каштановую пасту, пахнущую оберточной бумагой, маслом для волос и еще чем-то, не поддающимся определению. Но она дала им силы дотащиться до следующей, большой и пыльной площади, на противоположной стороне которой высилось безобразное черно-белое здание. Мисс Лавиш с драматическими нотками в голосе объявила, что это и есть Санта-Кроче. Приключение закончилось.
- Пропустим этих людей, а то как бы не пришлось с ними разговаривать. Терпеть не могу пустую болтовню. Кошмар! Они идут в ту же церковь, что и мы. Ох уж эти англичане за границей!
- Это те, что вчера вечером сидели напротив нас в столовой. Они были так добры, что уступили нам свои комнаты.
- Нет, вы только посмотрите на эти фигуры! - развеселилась мисс Лавиш. - Топают по моей Италии, как коровы. Это, конечно, грубо с моей стороны, но я бы устроила в Дувре экзамен для туристов и не пускала бы тех, кто провалится.
- И о чем бы вы нас спрашивали?
Мисс Лавиш благосклонным жестом положила руку на плечо Люси, словно говоря, что уж она-то выдержала бы экзамен с блеском. В приподнятом настроении они поднялись по ступеням церкви и уже собирались войти, как вдруг мисс Лавиш взвизгнула, воздела руки к небу и воскликнула:
- Вон идет мой источник местного колорита. Мне нужно перемолвиться с ним парой фраз!
В следующее мгновение она уже летела через площадь, с развевающимися полами "военного" жакета, и наконец на полном ходу врезалась в пожилого мужчину с седыми бакенбардами, чтобы кокетливо повиснуть у него на руке.
Люси ждала ее десять минут, и в конце концов ей надоело. К ней цеплялись нищие, в глаза лезла пыль, и в довершение всего она вспомнила, что молодой девушке неприлично одной стоять в публичном месте. Она медленно спустилась по ступеням, чтобы присоединиться к мисс Лавиш, чья оригинальность поистине не знала границ. Но в этот самый момент мисс Лавиш и ее "источник" тоже, энергично жестикулируя, двинулись с места и скрылись в переулке.
У Люси выступили слезы на глазах: мало того, что мисс Лавиш ее обманула, так еще и унесла с собой путеводитель. Как ей теперь найти дорогу в пансион? Как ориентироваться в Санта-Кроче?
Первое утро пребывания во Флоренции было безнадежно испорчено. Лучше б она и не приезжала! Всего лишь несколько минут назад Люси была полна энтузиазма, ощущая себя культурной женщиной, и почти убедила себя в собственной оригинальности. А теперь она вошла в храм подавленной и даже не могла вспомнить, кто его построил: францисканцы или доминиканцы.
Здание, конечно, впечатляет, но уж слишком похоже на амбар! А внутри оказалось очень холодно. Да, фрески Джотто заставили ее ощутить положенное благоговение. Но кто объяснит ей, что на них изображено? Исполненная скептицизма, Люси бесцельно бродила по залу, не желая восторгаться скульптурами неизвестных авторов и бог весть какого исторического периода. Откуда ей знать, которая из надгробных плит в нефах действительно хороша и о которой восторженно отзывался в своих книгах мистер Рескин?
Постепенно на нее начало действовать неотразимое обаяние Италии, и вместо того чтобы впитывать информацию, Люси позволила себе расслабиться и получать удовольствие. Ее внимание привлекли объявления - например, запрещающие брать с собой в церковь собак и плеваться в этом священном месте. Она наблюдала за туристами - у многих от холода носы стали красными, как обложка "Бедекера". Посокрушалась над тяжкой участью трех маленьких католиков - двух мальчиков и девочки, которые сначала брызгали друг на друга святой водой, а затем перешли к мемориалу Макиавелли, мокрые, дрожащие, зато получившие благословение. Подойдя к памятнику, они стали касаться камня руками, головами и носовыми платками, а потом отошли на солидное расстояние. Эту процедуру они повторили несколько раз. Что бы это значило? Потом Люси догадалась: они приняли Макиавелли за одного из святых и надеялись набраться от него силы. Наказание не заставило долго себя ждать. Младший мальчик споткнулся о фигуру какого-то епископа. Несмотря на свое протестантское вероисповедание, Люси бросилась к нему, но опоздала: ребенок с размаху грохнулся на ноги прелата.
- Чертов поп! - выругался подбежавший мистер Эмерсон. - Как при жизни не давал людям спокойно жить, так и после смерти. Ступай на улицу, малыш, пусть тебя приласкает солнышко. Вот где твое настоящее место! Чертов епископ!
При этих словах ребенок дико заверещал, показывая свое отношение к страшным людям, которые подняли его, отряхнули, погладили и сказали, что не нужно верить во всякую чушь.
- Вы только посмотрите на него, - сказал мистер Эмерсон Люси. - Вот вам и месса. Ребенок ударился, замерз и смертельно напуган. Но чего можно было ждать от церкви?
Ножки мальчика сделались мягкими, как расплавленный воск. Всякий раз, когда мистер Эмерсон или Люси пытались поставить его на пол, он с криком падал. К счастью, итальянка, молившаяся поблизости, пришла им на помощь. Благодаря какой-то загадочной материнской силе она заставила его косточки отвердеть, мальчик встал и, бормоча от волнения что-то нечленораздельное, поплелся на улицу.
- Вы умная женщина, - похвалил ее мистер Эмерсон. - Вам удалось то, что не под силу никаким святым мощам на земле. Никакой божий промысел... - тут он запнулся, подбирая слова.
- Niente (Ничего), - произнесла итальянка и продолжала молиться.
- Наверное, она не понимает по-английски, - предположила Люси.
Этот эпизод отрезвил ее. Получив щелчок по носу, она больше не
презирала мистера Эмерсона и решила, что отныне будет мила с этими двоими - действительно мила, а не только учтива. Может быть, ей даже удастся какой-нибудь похвалой смягчить сердце мисс Бартлетт.
- Все она понимает, эта женщина, - возразил мистер Эмерсон. - Но что вы-то здесь делаете? Молитесь или с этим уже покончено?
- Нет-нет! - воскликнула Люси, вспомнив свои злоключения. - Я пришла сюда вместе с мисс Лавиш, она обещала мне все объяснить, но вдруг увидела в отдалении знакомого и убежала. Я подождала немного и наконец была вынуждена войти в церковь одна.
- Ну, и что тут такого? - удивился мистер Эмерсон.
- Действительно, что тут такого? - наконец подал голос его сын.
- Дело в том, что мисс Лавиш унесла с собой мой "Бедекер".
- "Бедекер"? - повторил мистер Эмерсон. - Я рад, что вы расстроились именно из-за "Бедекера". Он того стоит.
Люси растерялась. Она опять столкнулась с чем-то новым и не знала, куда это может привести.
- Без путеводителя вам лучше держаться нас, - посоветовал мистер Эмерсон-младший.
Люси призвала на помощь гордость.
- Благодарю вас, но об этом я и не помышляла. Уж не думаете ли вы, что я здесь для того, чтобы составить вам компанию? Я просто хотела помочь ребенку и, пользуясь случаем, хочу поблагодарить вас за то, что вы вчера уступили нам свои комнаты. Надеюсь, это не причинило вам особого ущерба?
- Дорогая, - мягко произнес старик, - мне кажется, вы повторяете то, что слышали от других. Притворяетесь обиженной, тогда как на самом деле не чувствуете этого. Не будьте ханжой - скажите лучше, какую часть церкви вам бы хотелось осмотреть. Я с удовольствием стану вашим гидом.