Дойдя до искомой комнаты, он поставил фляжку на стол с горестным сожалением русского крестьянина, бросающего волкам младенца-сына. Потом он медленно пошел наверх.
Достигнув первой площадки, он внезапно вскинул голову, как боевой конь при звуке труб, и запрыгал через три ступеньки.
Сверху, из алой комнаты, раздавался вопль:
- Иии-иии-иии-иии!!!
6
Девушка с хорошими легкими не может вскрикнуть "Иии-иии-иии!!!", не вызвав волнения и интереса. Правда, многие гуляли (Галли, полковник, Пруденс), Фредди был в бильярдной, но леди Гермиона сидела в гостиной.
Когда летний покой разлетелся на миллион осколков, она перечитывала в третий раз телеграмму, которую принес ей на серебряном подносе дворецкий Бидж. Подпись была "Кларенс", место отправления - Паддингтонский вокзал, время - двенадцать сорок, а текст такой:
"Приедем чаю эликсиром".
Получив этот текст за две минуты до отхода поезда, телеграфист смело расшифровал "приметы" как "приедем", "чан" - как "чаю", но последнего слова не понял. Подходило "линсиром", "ликсиром" - и "эликсиром". Первые слова он отверг, потому что их нет. Оставалось третье. В конце концов какой-то смысл в нем был.
Оптимизм подвел его. Леди Гермиона тупо смотрела на бланк. Самое простое решение - глава рода везет к чаю животворящий эликсир - она отмела.
Галахад - другое дело, он может привезти что угодно. Но не Кларенс. Он рассеян и о семье не заботится.
Она прикинула, какая тут подойдет болезнь, это с ним бывало, но тут раздался крик.
Если читатель забыл, мы напомним, что кричала Вероника: "Иии-иии-иии!!!" Потрясенная мать, застыв на мгновение, кинулась наверх быстрее Типтона. Разве усидишь в гостиной, когда твое дитя верещит?
Перед дверью алой комнаты она резко остановилась, увидев такое поразительное, такое радостное зрелище, что она подумала, не мерещится ли ей. Она поморгала, посмотрела снова - мираж не исчез.
У дверей, в коридоре, один из богатейших людей Америки прижимал к груди ее дочь и, на глазах у матери, прильнул к ее устам несомненнейшим поцелуем.
- Вероника! - воскликнула мать. Более слабая женщина воскликнула бы "Ого!".
Рыцарственный Типтон, только сейчас заметивший ее, поспешил сообщить, что перед нею не одна из тех сцен, которые вырезают из фильма.
- Все в порядке, - сказал он. - Мы обручились.
Леди Гермиона еще не отдышалась и не сразу выговорила:
- О Типтон!
- Вы не теряете дочь, - сообщил находчивый Типтон. - Вы обретаете сына.
- О Типтон! - повторила леди Гермиона. - Я счастлива! Ты счастлива, Вероника?
- Да, мам-ма.
- Такой подарок ко дню рождения!
Слова ее пронзили Типтона Плимсола. Да, кто-то говорил за столом про этот день рождения, а он ни о чем не спросил. Ему показалось, что речь идет о козявке.
- Господи! - воскликнул он, сгорая от стыда. - Я не купил подарок. Я сейчас куплю. Где их продают?
- В Шрусбери, - сказала Вероника, умевшая ответить кратко.
- Сколько туда ехать?
- Меньше часа на машине.
- Магазины там есть?
- О да.
- Ювелирные?
- О да!
- Тогда я буду у рододендронов часа через два. Да, кстати! Там свинья.
- Свинья?
- Да, мам-ма.
- Поразительно, - сказала леди Гермиона, а могла бы не говорить, ибо Императрица высунула в дверь кроткое и любопытное рыло.
- Пожалуйста, - сказал Типтон.
И побежал к гаражу, оставив дело в надежных руках. В гараже был Фредди.
7
Еще не так давно, увидев его, Типтон Плимсол был бы холоден, но теперь, завоевав прекраснейшую девушку в мире, он плавился от доброжелательности. "Нет, не змий, - думал он, - невинный брат". Конечно, позже надо будет позаботиться, чтобы не было этих братских поцелуев, но вообще - лучший друг.
- Угадай, что случилось, - сказал он. - Я женюсь!
- Женишься?
- Ага.
- На Ви?
- А то на ком?
- Ну, знаешь! - сказал Фредди. - Молодец.
Он так сердечно улыбался, так горячо пожал руку, что исчезли последние сомнения; и Типтон так сердечно улыбнулся, что Фредди решил испытать судьбу.
- Кстати, старик, - сказал он.
- Да?
- Я хотел спросить - ты не дашь нам концессию?
- О чем говорить! - воскликнул Типтон, сияя, как герой Диккенса. - Я сам хотел предложить.
Фредди глубоко вдохнул воздух.
- Старик, - почтительно сказал он, - ты большой молодец. Я всегда говорил.
- Правда?
- Еще как! Желаю счастья, старик.
- Спасибо, старик. Можно я возьму машину? Съезжу в Шрусбери за подарком.
- Я тебя отвезу.
- Спасибо большое!
- Не за что, не за что, - заключил беседу Фредди. Нажимая на стартер, Фредди мельком подумал, что все к лучшему в этом лучшем из миров.
Глава 8
1
Человек, которому приятно видеть молодых счастливыми, рад, когда о том узнает; а в этот летний день достопочтенный Галахад Трипвуд узнал немало хорошего.
Встретив Веронику на пути к рододендронам, он узнал от нее, какое счастье привалило ее дому. Еще до этого он встретил Пруденс, бледную и угасшую, передал ей письмо, и она порозовела. Когда он вышел на солнце из прохладной полумглы, он тихо напевал мюзик-холльную песенку своей молодости.
Наступил тот час, когда благоухание чая и бодрящий запах тостов осеняют, как благословение, английские дома. Бидж и его помощники приготовили все в гостиной. Галли пошел туда ради общения, ибо чаю не пил с той поры, как друг его Желтобрюх решил заменить им спиртные напитки и вскорости погиб. Да, он попал в аварию на Пиккадилли, но он бы выкрутился, если бы не ослабил организм.
В гостиной сидела одна Гермиона перед чашкой чаю, чтобы приступить к делу, как только прозвучит сигнал. Увидев его, она застыла, глядя на него неприятным взглядом, словно воспитанный василиск.
- А, вот ты где, Галахад! - сказала она с сестринской прямотой. - Зачем ты притащил эту свинью к Веронике?
Т о было не ясновидение. Леди Гермиона это вычислила. Обдумав свойства и намерения небольшого общества, она пришла к заключению, что только один человек способен притащить в спальню свинью, и человек этот перед ней.
Появление Биджа с миской клубники и двух лакеев (сливки, сахарная пудра) помешало ей получить немедленный ответ. Когда процессия удалилась, Галли беспечно сказал:
- Значит, ты слышала?
- Слышала? Мерзкая тварь скакала по всему коридору.
- Хорошая мысль, - скромно и гордо продолжал Галли. - Да, сам и скажу, хорошая. Эгберт плакал мне в жилетку сегодня утром. Я понял, что не время для полумер, и стал действовать. Верещала Вероника?
- Кричала, - холодно поправила сестра, - у бедняжки страшный шок.
- Не понимаю, чего ты ноешь, - сказал Галли, в отличие от лорда Эмсворта твердый с сестрами. - Ворчит, пыхтит…
Леди Гермиона отринула эти обвинения. По ее словам, она была огорчена.
- Огорчена? Да чем же?
- Эта тварь съела у Вероники кофточку.
- Ну и что? Зашла поела. Что лучше, по-твоему, - какая-то кофточка или богатый и преданный муж? Да Плимсол накупит ей бриллиантовых кофт, если нужно. Не ругайся, улыбнись своей лучезарной улыбкой. Неужели ты не понимаешь, что сегодня лучший день в году?
Побежденная его доводами, леди Гермиона немного отошла. Лучезарной улыбкой она не улыбалась, но стала помягче, не так похожа на очень строгую гувернантку.
- Что со свиньей? - спросил Галли.
- Бидж сходил за свинарем. Какой-то гном без нёба, очень вонючий.
- Вонючий? Ничего не поделаешь, такая работа. А нёбо - не всем же его иметь. Когда ты ждешь Кларенса?
- К чаю.
- Вечно он пьет чай! Не понимаю. Жуткий напиток, погубил моего друга…
- Вот телеграмма. Она пришла перед этим кошмаром.
Галли поморщился.
- Я бы тебя попросил не ворчать о кошмарах! - сказал он. - Подумаешь, обычная свинья. Ну, удивилась Вероника - и что? Да, так что пишет Кларенс?
- Он приедет с эликсиром.
- С чем?
- Читай сам.
Галли укрепил монокль и стал читать. Лицо его прояснилось:
- Совершенно ясно. Он едет с Лендсиром.
- Лендсиром?
- Такой художник.
- Он умер.
- Не сказал бы. Вчера был жив.
- Лендсир, который писал оленей?
- Свиней.
- В жизни не слышала.
- Ничего, услышишь. Мало того - увидишь. Кларенс заказал ему портрет Императрицы.
Леди Гермиона пронзительно вскрикнула:
- Ты его подговорил?
- Что ты! Он приехал в Лондон, дыша решимостью. Я просто помог найти художника. Он тебе понравится, приятнейший человек.
- Из твоих друзей?
- Да. Близкий друг. Что ты сказала?
Леди Гермиона ответила: "Ничего" - и не солгала: она фыркнула. Галли был тверд с фыркающими сестрами, но ответить не успел, ибо по гравию прошуршали шины.
- Кларенс, - сказал Галли.
- И твой Лендсир, - прибавила его сестра.
- Не надо так говорить, - строго заметил брат. - Он не будет красть ложки.
- Если он твой друг, будет. Ищет его полиция?
- Нет. Он ей не нужен.
- О, как я ее понимаю! - вздохнула леди Гермиона.
Из холла раздался тенор лорда Эмсворта:
- Бидж покажет вам комнату, мой дорогой. Скажет, где она. И проводит, а потом приходите в гостиную.
Сеньор Бландингского замка вошел, вдыхая приятный запах, кротко глядя сквозь пенсне.