И главный упрёк: "…поставил АГ на одну ступень с буйновыми, намиными…" Но если они начинали с одной ступеньки, неужели же нужно было об этом умолчать? Кто кем стал в итоге - это уже вопрос второй… Но тогда, в самом начале пути, кто же мог знать, что позже Буйнов, талантливый и обаятельный музыкант, начнёт петь простенькие эстрадные песенки? Кстати, и об этом было написано в предисловии к моим очеркам: "Сегодня они поют о каком–то капитане Каталкине, или, скажем, о провинциалке на эскалаторе метро, или, например, о самой красивой девушке Балашихи, или о бабушках–старушках, у которых "ушки на макушке", а ещё жалобно просят не сыпать соль на рану и спрашивают: "Зачем звонишь, когда мы все уснули?" (ну, не так, но примерно так)… А раньше всё было совсем иначе! Раньше эти молодые, азартные люди тянулись к лучшим образцам поэзии и без устали экспериментировали со звуком, пытаясь внести живую струю в каноны музыкальной гармонии, сегодня же - беззастенчиво рифмуют "любовь - кровь - вновь", "ты - цветы", "моя - твоя", и мелодии их опираются только на три "блатных" аккорда (впрочем, без них ведь никуда не деться…), а чтобы это не было так заметно, пускают в ход самые изощрённые и лукавые методы современной аранжировки и последние электронные технологии. Когда–то к рок–музыке тянулись, как к духовному оазису (и не только к рок–музыке - ещё к творчеству первых бардов с гитарами, лучших кинорежиссёров периода "оттепели", художников–авангардистов, поэтов–шестидесятников, новых театральных "современников" и "таганцев"…), сегодня же… уж лучше бы эти ребята пели по–английски, что ли… Когда–то они могли существовать на жалкие тридцать–пятьдесят копеек в сутки, сегодня - ездят на самых дорогих иномарках и покупают особняки в Майами. Теперь они именуются просто и без затей: артистами российской эстрады, - а раньше назывались гордо и по–робингудовски романтично - первыми рок–музыкантами Советского Союза…"
По мнению же сетующего на "нелёгкую жизнь" О. Кочетовкина, я поставил "буйновых и наминых" на одну ступеньку с великим АГ… Ну ясно, не всем дано понять, какое это кощунство. Разница между Градским и "буйновыми" "не для всех очевидна"… И всё это написано как–то снисходительно, в несколько строк, нехотя - да знаю, мол, знаю "все эти источники", фигня всё это: и Троицкий написал фигню, и Добрюха, и Фёдоров, не говоря уж о каком–то Петрове, который, к сожалению, не Аркадий…
В общем, остаётся только повторить за художником Глазуновым: "Берите кисточку и делайте сами".
14
Гуляя по Интернету, случайно нашёл форум, где были упомянуты мои очерки. Незнакомый мне Павел дал ссылку на сайт "Точка зрения" и написал следующее: "Давно зачитываюсь материалами Алексея Петрова о ВИА 60–80 годов. Посмотрите, это интересно. Называется "Первые (очерки истории отечественной рок–музыки)" - в четырёх частях. Кажется, он же писал о нарушении авторских прав Ольги Куланиной со стороны В. Добрынина".
Собеседник ответил ему так: "Спасибо большое, уже читаю! Частично ознакомился (продолжаю читать), интересно. Жаль только, что А. Петров в своих очерках не упоминает одного из первопроходцев советской рок– и поп–музыки Сергея Попова ("Жар–птица", "Алиби", его песни пели такие известные в 70‑е года группы, как "Красные дьяволята", "Окна", "Кентавры"). Ровесник Градского (1950 г. р.), Сергей Попов уже в середине 60‑х играл в самодеятельных ансамблях и писал свои песни. Некоторое время играл в группе "Ребята" с Малежиком, эту группу А. Петров упоминает, но о С. Попове почему–то ни слова…. Между прочим, один из его ранних хитов "Водовоз" пели наминские "Цветы".
Что касается спора поэтессы О. Куланиной (с которой я знаком) с композитором В. Добрыниным, то здесь закралась ошибка: я лишь упомянул, что об этом конфликте написали некоторые журналы, и рассказал я об этом потому, что опубликовал в Интернете очерк об Ольге Куланиной. В остальном же парни правы: ни слова я не написал о Сергее Попове - попросту ничего о нём не знал до посещения этого форума.
Получил я упрёки в неточности и от других людей. Но эти отзывы, скажу прямо, меня обрадовали и даже приободрили. Потому что их написали Юрий Валов и Александр Лерман. Когда я в своей богом забытой глуши сочинял свои очерки, даже не подозревал о том, что позже их прочитают некоторые мои герои, которое давно уже не живут в России. Видимо, не напрасно я взялся за эту работу, коль уж такие легендарные и уважаемые музыканты уделили внимание моим запискам…
Юрий Валов написал вот что:
"Просматривая Ваш сайт [имеется в виду сайт А. Градского. - А. П.], я нашел несколько неточностей и несоответствий действительности, по крайней мере, в той части, где говорится обо мне.
1. "Гитарист Юрий Валов (настоящая фамилия - Милославский)"
Моя настоящая фамилия - Валов.
2. "Позже Валов и В. Кеслер играли в университетской команде "Челенджер".
В команде "Челенджер" никогда вместе не играли, играли вместе в группе "Ребята" (1966–67 гг.).
3. "Хотели пригласить к себе Градского, но тот отказался".
Подобной ситуации, что–то не припоминаю.
4. "А когда он стал студентом юрфака МГУ, попал в "Скифы"
Когда я стал студентом юрфака МГУ (1966 г.), я играл в "Ребятах", а в 67 г. в "Скифах".
5. "…"Скифы", которую сегодня многие называют группой–звездой 60‑х. В ансамбле играл и другой известный музыкант - Николай Воробьёв…"
Николай Воробьёв в "Скифах" никогда не играл, а играл в "Ребятах".
Прошу Вас всё это привести в соответствие.
С уважением, Юрий Валов, 16.06.05
А вот замечания Александра Лермана:
"С большим интересом прочитав Ваш текст, хотел бы поправить несколько неточностей.
1. Я родился и вырос в Москве, а в Вильнюсе некоторое время учился в университете.
2. Мои главные музыкальные источники - это русский песенный фольклор (непосредственно от матери, по стилизациям Глинки, Римского - Корсакова, Чайковского и других, а потом и по записям фольклорных экспедиций Консерватории и Гнесинского института).
С благодарностью и наилучшими пожеланиями, Александр Лерман, 19.08.05".
Первое замечание А. Лермана относится к абзацу, где я писал следующее: "Он вырос в Вильнюсе, и в нём всегда чувствовалось чисто европейское воспитание. В Москву Лерман приехал, когда ему было 17 лет. Хорошо знал немецкую культуру и литовскую музыку. Почти никогда не выпускал из рук книгу, даже на гастролях их возил пачками - по искусству, по культуре Востока, по истории. Очень любил изучать языки. Отличался умом и тактом. "Пел он классно, - говорит А. Барыкин, - и если бы не избрал другую профессию - лингвиста, как он это сделал сейчас на Западе, - то был бы прекрасным музыкантом. Если бы он вырос в Москве, не уехал бы. Бился бы здесь всю жизнь и, в конце концов, стал бы священником… Настоящим! Однако он вырос в западной культуре, и поэтому здесь у него не было ощущения Родины… Сегодня Лерман не эмигрант, он настоящий американец!"
Второе же, очевидно, оспаривает высказывание Александра Буйнова: "Его музыка - какая–то живая смесь ирландского, еврейского и русского, но с сильным российским акцентом. Другие тоже пели, но чаще всего это был какой–то тупой и холодный официоз. А у Лермана была фольклорная, а значит, живая струя".
Говорю же, я ничего не придумывал, когда писал эти очерки, а лишь повторял то, что уже было сказано до меня. Поэтому мне остаётся лишь с благодарностью принять к сведению замечания этих музыкантов и внести изменения в текст.
15
В 2004 году я на короткое время стал безработным и решил обратиться к Андрею Горбатову. Я написал ему такое письмо:
"Андрей!
У меня к тебе нескромный вопрос. Какую функцию ты выполняешь в команде А. Градского? Это твоя официальная работа или ты работаешь "на общественных началах", просто помогаешь из любви к искусству?
Почему я об этом спрашиваю. Дело в том, что мне с некоторых пор осточертело то, чем я сейчас занимаюсь (перекладываю бумаги с места на место и работаю с финансовыми документами в коммерческой организации). Собираюсь поискать себе что–то более подходящее, более творческое, что ли. Вот я и подумал: а не набирает ли Градский для своего нового театра сотрудников и не пригожусь ли я ему в каком–нибудь виде?
Понятно, что у меня нет опыта продюсерской работы, но чем чёрт не шутит. Может быть, нужны ему люди, которые, во–первых, всячески поддерживают его и понимают его творчество. Во–вторых, имеют музыкальное образование (правда, всего лишь музшкола, но там я был далеко не последним учеником) и два года театральной студии. В-третьих, знание английского, польского, украинского, неплохие способности к обучению и самообразованию. В-четвёртых, со всякими там модемами, факсами и принтерами общение довольно–таки свободное. Есть опыт режиссёрской работы на самодеятельном уровне (у меня диплом, как это ни странно, "актёра народного театра" - это я к тому, что подобное занятие мне вроде как не чужое). Опыт работы в газете, 300 публикаций в провинции и в Москве, ведение собственных рубрик. Четыре книги собственной прозы и две книги переводов. Опыт редакторской работы в литературе и журналистике. И даже опыт сочинительства музыки (в студенческие годы был чем–то вроде "барда", написал полсотни песен, выступал перед студентами). Ну, и не считая такой мелочи, как высшее медицинское образование.
Может быть, всё это несерьёзно звучит, но вот такая визитная карточка.