Спиленную черепную крышку закрепляли гвоздиками, после чего возвращали на место кожу и зашивали разрез. Недостающие кости или суставы заменяли деревянными вставками или гипсовыми муляжами согласно правилу, гласящему, что твердое должно быть твердым, а мягкое - мягким.
Собранный и зашитый труп обмывали под проточной водой с мылом, обтирали и "штукатурили": брили, причесывали, гримировали. Тут были очень кстати прижизненные фотографии покойника. В конце труп одевали и укладывали в гроб - и тогда только отдавали родственникам покойного.
С сегодняшнего дня Данилов начинал работать. Накануне он звонил Юрию Юрьевичу, и тот сказал, что все равно проторчит на работе до вечера, поэтому сам представит Данилова коллективу и введет в курс дела. После занятий Данилов наскоро перекусил в "Макдоналдсе" и спустился в метро. Ехать было удобно - без пересадок. И время хорошее - до часа пик еще далеко. Можно было почитать или подумать.
Данилов был очень удивлен тем, как его мать отреагировала на крутой профессиональный вираж. Против ожидаемого Светлана Викторовна не ужаснулась и не бросилась отговаривать сына. Наоборот - выдержала паузу и сказала:
- Что ж, может быть так и надо.
- Вот уж не думал, что ты со мной согласишься, - признался Данилов.
- Вова! - с укоризной сказала мать. - Во-первых, это твое собственное дело. Тебе решать, тебе жить. Во-вторых, не исключено, что это твое призвание. Может, ты наконец возьмешься за ум и по примеру Игоря сядешь за диссертацию. В-третьих, в жизни каждого мужчины наступает момент, когда бес пинает его в ребро…
- Хватит, мам, - Данилов поднял обе руки в жесте безоговорочной капитуляции.
- Нет, я уж докончу, раз начала. В-четвертых, твоя работа на "скорой" мне никогда не нравилась! Бомжи, аварии, всякие опасности… Я каждый раз ждала тебя с дежурства, как с войны. Особенно после того, как тебя чуть ли не убил этот проклятый китаец! И анестезиология - не самый лучший выбор. Я же знаю, что все анестезиологи постоянно дышат газами, которые дают своим больным. А тут хоть тихая спокойная работа…
- Никаких дежурств.
- Да, именно - никаких дежурств. Да и ординатура тебе не помешает. В наше время врач без ординатуры - это и не врач вовсе.
- Тут ты не права, - возразил Данилов.
- Зато я права в главном - к середине жизни ты наконец взялся за ум!
Данилов не раз убеждался в том, что жизнь просто обожает устраивать сюрпризы. Уверен в чем-то? Получи совершенно противоположный результат! Ждешь одного? Получай другое! Выстроил четкий план действий? Забудь о нем! Данилову казалось, что Елена согласится с ним, а мать будет против, но вышло наоборот. Или почти наоборот.
Елена была настроена критически. Патологоанатомия в ее представлении была скучным, унылым занятием - ни для ума, ни для сердца. Еще больше она не могла смириться с тем, что Данилов словно перечеркнул свой чуть ли не десятилетний опыт врачебной работы и начал карьеру с нуля, да еще и нашел сомнительную подработку на фельдшерской должности. Данилову несколько раз казалось, что вот сейчас Елена не выдержит и скажет что-то вроде: "Лучше бы ты в охранники или в дворники пошел!"
Елена говорила другое:
- Вовка! Вся твоя проблема, извини меня, конечно, не стоит и выеденного яйца! Тебе бы сходить к нормальному психологу, выговориться, снять стресс, проветрить мозги и продолжать работу. На фиг тебе сдалась ординатура по патологоанатомии? Ты же там от тоски подохнешь! Тебе же всегда нравилась живая работа с людьми!
- Да, нравилась, - в сотый, наверное, раз подтвердил Данилов. - А теперь не нравится. Так вот вышло. Ты еще некрофилом меня назови!
- Ты не некрофил, ты - подросток! Упрямый, не желающий прислушаться не только к добрым советам, но и к самому себе!
Хорошо хоть, что у обоих хватало ума окончить разговор, не доводя до ссоры. Всякий раз Данилов надеялся, что Елена не станет больше возвращаться к этой теме, но напрасно. Достаточно было маленькой искорки, чтобы тут же разгоралось пламя.
Юрий Юрьевич выдал Данилову халат и ключ от одного из шкафчиков в раздевалке, затем представил его коллективу в лице дежурного санитара Валеры, лысого флегматичного толстяка, а затем показал, где находятся нужные кабинеты. Их было немного - бумажный архив, где хранилась медицинская документация и чистые бланки; архив для микропрепаратов и биопсийного материала; лаборатория для приготовления препаратов; кладовка с реактивами и дезинфицирующими средствами.
- Вообще-то дезсредства положено хранить вместе с инвентарем для уборки, - зачем-то сказал заведующий, - но у нас повелось так.
Данилов не возражал, ему было все равно. Он думал, что заведующий некоторое время будет рядом контролировать процесс, но тот показал неотработанный материал и ушел к себе.
Данилов начал работать. На неделе он проштудировал литературу по специальности, освежил в памяти методы и пропорции и уже через пять минут почувствовал себя настоящим лаборантом-гистологом. Небольшая заминка вышла с бланками, но Данилов запорол всего два, после чего уже не ошибался с графами.
Разок в дверь заглянул Валера. Встретив взгляд Данилова, успокаивающе махнул рукой - мол, работай, не буду мешать. Данилов так и не понял, что это было - контроль или случайность.
В девятом часу Владимир закончил с последним препаратом, отнес отработанный материал в архив, подивился тому, что и здесь на дверки холодильников принято лепить разные сувенирные магнитики. В следующий заход принес в архив готовые микропрепараты и сложил их в отдельную ячейку вместе с бланками. Затем вернулся в лабораторию, убрал за собой, осмотрел для порядка микротом (прибор для получения срезов животных и растительных тканей, залитых в парафин), нашел, что тот работает исправно, и отправился в раздевалку.
В коридоре Данилов встретил Валеру.
- Уже отстрелялся? - спросил тот.
- Да.
- Тогда пошли.
Думая, что какое-то дело осталось несделанным, Данилов развернулся и пошел за Валерой. Дойдя до двери с пластиковой табличкой "Комната отдыха", Валера толкнул ее и отступил в сторону, одновременно сделав приглашающий жест рукой:
- Прошу!
- Спасибо, - поблагодарил Данилов и вошел внутрь.
Там было на удивление уютно. Удобный, не старый еще раскладной диван, стол, покрытый чистой клеенкой, три металлических винтовых стула, небольшой телевизор, подвешенный на кронштейне к потолку, тумбочка в углу, раковина у двери, небольшой кактус на подоконнике.
- Садись на диван, - распорядился Валера. - Выпьем по сто пятьдесят за знакомство, и пойдешь домой.
- А удобно ли? - как и положено новичку, усомнился Данилов.
- Более чем! - заверил Валера, доставая из тумбочки две стопки и полупочатую бутыль молдавского коньяка.
Следом за выпивкой на столе появилась закуска - плитка горького шоколада. Валера определенно знал толк в сочетании напитков и закусок. Данилов поймал себя на мысли о том, что санитару больше бы подошла бутылка водки и граненые стаканы вместо хрупких стопок.
- По чуть-чуть, чисто символически, ведь мы на работе, - сказал Валера, неверно истолковав улыбку Данилова.
Сев на один из стульев и разлив коньяк по рюмкам, санитар провозгласил традиционное:
- За знакомство!
Выпили, закусили шоколадом.
- Юю сказал, что ты раньше на "скорой" работал, а теперь в ординатуре учишься, так ведь?
- Так, - подтвердил Данилов, не любивший рассказывать в подробностях свою биографию.
- У нас хорошо, - сообщил Валера. - Сам не пойму, чего отсюда все сваливают. Можно подумать, что в других местах лучше.
- Хорошо там, где нас нет, - вставил Данилов, чтобы не показаться невежливым.
- Я здесь уже шестой год, - Валера отломил от плитки очередную дольку и, сунув ее в рот, зачмокал от удовольствия. - Люблю сладкое, по мне это видно.
Данилов почувствовал расположение к Валере. Причиной тому был не коньяк и не шоколад - ему всегда нравились люди, умеющие смеяться над собой.
- Я ведь тоже когда-то учился на врача, - поведал Валера, - в Саратове. Отчислили с третьего курса - завалил летнюю сессию. Пересдать тоже не удалось, пришлось идти служить. Вот так…
Валера разлил оставшийся коньяк.
- А после армии? - поинтересовался Данилов.
- А после армии женитьба, поиски хорошей работы, и как видишь! - Валера обвел рукой вокруг, словно демонстрируя свои достижения. - Вот такие пирожки. Ну, давай за все хорошее!
После того как коньяк был выпит, мужчины минут десять поговорили "за жизнь" - обо всем и ни о чем. Беседу прервал звонок.
- Привезли кого-то, - Валера не торопясь вымыл стопки, убрал их в тумбочку, отправил пустую бутылку и обертку от шоколада в корзину для мусора, стоявшую под раковиной, и только тогда пошел открывать.
По дороге из раздевалки Данилов заглянул в приемную. Валера разговаривал с незнакомым мужчиной в форме парамедика.
- Всего хорошего! - сказал он Данилову. - Будем считать, что знакомство состоялось.
- И тебе не кашлять!
На выходе Данилов попрощался с угрюмым усатым охранником и поспешил домой, предвкушая горячие бутерброды с кофе, душ и прочие радости жизни.