После ознакомления с историей болезни возникло недоумение, но тут Дмитрий Григорьевич сплоховал - вместо того чтобы дать объяснения в ординаторской, потащил Анну к пациенту, бубня себе под нос на ходу нечто невнятно-бессвязное про иммуносупрессию, иммунорегуляторный индекс, иммунологический дисбаланс и ПСА. Наверное, испугался, что Анна посмеется и уйдет, а ему придется "терять лицо" перед пациентом, ведь это пациент просил пригласить на консультацию доцента Вишневскую, нахвалил, значит, кто-то, постарался.
Сам напросился - вместо мелкой, если так можно выразиться, потери лица, потерял его целиком и надолго. Перед всеми четырьмя своими пациентами из пятой палаты. Потому что дурак, аферист, да еще и самонадеянный. У постели больного снова начал бубнить про ПСА и про иммунологический дисбаланс, мешая Анне расспросить пациента. Ну и огреб по полной, как фельдмаршал Паулюс под Сталинградом.
- Простатспецифический антиген, Дмитрий Григорьевич, может повышаться не только при опухолях простаты, но и при воспалительном процессе, при доброкачественной гиперплазии…
Дмитрий Григорьевич, образно выражаясь, "сполз ниже плинтуса". На вопрос о том, почему сразу не была проведена биопсия, он ответил:
- Не хотели лишний раз трогать, вдруг опухолевой процесс.
"Потому что ничего бы такого она не показала", - перевела Анна.
- И как же вы намеревались обойтись без биопсии? - Анна смерила уничижительным взглядом коренастого, но невысокого Дмитрия Григорьевича.
- Нет, мы собирались, но позднее… - заюлил тот.
На прощанье пациент попытался сунуть Анне в карман халата конвертик.
- Это лишнее. - Анна ловко увернулась, и рука с конвертом зависла в воздухе. - Действительно - лишнее.
- Но вы же работали…
- Вы еще не обследованы настолько, чтобы вас консультировать, - ответила Анна. - Надо сделать биопсию. А там видно будет… Не исключено, что моя консультация вообще не понадобится.
- Тогда возьмите мою визитку, Анна Андреевна…
Взмах рукой, и в ней вместо конверта появляется обильно позолоченная визитная карточка. ЗАО "Бест Технострой групп", генеральный директор.
- …все виды ремонтно-строительных работ. Что угодно в лучшем виде за очень вменяемую цену.
- Спасибо. - Анна спрятала карточку в карман халата, выданного ей Дмитрием Григорьевичем. - Как соберусь баню строить - позвоню.
Про баню было сказано просто так, из вежливости. Анна никогда не пользовалась подобными контактами. И не потому, что была нерачительна или стеснительна.
Просто не хотела становиться кому-то обязанной. Тем более что, если верить коллегам, половина пациентов (если не все семьдесят пять процентов) "не узнают" и "не припоминают" врачей, к которым когда-то по собственному почину набивались с услугами. Напрасное унижение втрое хуже ненапрасного, утверждает заведующая учебной частью кафедры доцент Хрулева.
- Зря вы от денег отказались, - "посочувствовал" в коридоре Дмитрий Григорьевич.
"Сочувствие" оказалось последней каплей. В ординаторской, где теперь сидели и торопливо, если не стремительно, писали дневники два врача, Дмитрий Григорьевич получил выволочку. Анна поинтересовалась, на что он надеется и чего он добивается, "притягивая" (причем - неумело) онкологию там, где ее нет? Хочет ли он удалить более-менее здоровую предстательную железу и заработать на этом, или же намерен передать пациента какому-нибудь шарлатану от онкологии для "лечения" и последующего чудесного "исцеления"? И зачем, пусть даже и с подачи пациента, надо было звать ее на совершенно бессмысленную консультацию?
И все это было сказано в ее манере - спокойным ледяным голосом плюс взгляд в глаза. Коллеги Дмитрия Григорьевича, с которыми он Анну не успел (да и навряд ли пожелал бы) познакомить, бросили строчить дневники и с интересом наблюдали бесплатное шоу.
- Вам же хотели заплатить! - укорил побагровевший Дмитрий Григорьевич.
- Вы путаете меня с клоуном. Это клоунам платят за то, что они развлекают публику, а я кон-суль-ти-ру-ю. Вы вообще улавливаете разницу?
Один из урологов, носатый брюнет, чьи курчавые волосы так и выбивались из-под колпака, незаметно для остальных показал Анне опущенный книзу большой палец правой руки и подмигнул - добивай, не жалей!
Вякнул бы еще что-нибудь - точно бы добила, но Дмитрий Григорьевич ничего не ответил. Молча принял у Анны халат (вместе с кузнецовской визитной карточкой) и так же молча поспешил закрыть дверь, которую Анна, оставила открытой. Если тебя одолевает искушение громко хлопнуть дверью на прощанье, то двери лучше совсем не касаться. А то вдруг…
Обычно ходьба успокаивала, особенно - быстрая. Сегодня же с каждым шагом ярость вскипала все сильнее. "Ну что за люди!" - восклицала в подобных ситуациях покойная мать, вздымая руки кверху. Потом замирала на секунду с поднятыми руками, словно ожидая ответа с неба на свой вопрос. Так и не дождавшись, резко опускала руки и заключала: "Бессовестные". В отличие от матери Анна не злоупотребляла таким понятием, как "совесть". Даже больше - могла заявить (и не раз заявляла) прилюдно, что к болезни под названием "совесть" у нее иммунитет. Подобное заявление часто помогает расставить точки над i. По многим вопросам, начиная с того, кто возьмет сегодня группу "тэушников", про которую почему-то забыла заведующая учебной частью кафедры, и заканчивая тем, кому выпадет "честь" (точнее - кто не сможет отбазариться от такой "чести") вычитывать очередную монографию заведующего кафедрой. С учетом того, что книги для шефа большей частью пишет несколько человек, благородно не претендующих на авторство, там в одних несостыковках можно утонуть, не говоря уже о прочих ляпах.
Но совесть совестью, а какие-то понятия о порядочности надо же иметь! Напугать пациента, что называется, "до усрачки" и вытрясти из него все деньги до последней копейки (или, как вариант, сколько получится) - это уже ни в какие человеческие рамки не укладывается. А в профессиональные - тем более! Уважающий себя врач до такого не опустится.
Сама Анна тоже хороша - надо было попросить выслать ей информацию по пациенту или хотя бы поподробнее расспросить Дмитрия Григорьевича. Это проклятая тактичность всему виной - как же, разве можно обижать коллег, задавая им элементарные вопросы? Оказывается, что не только можно, но и нужно! Все, решено - отныне и впредь она сначала дотошно выяснит, что, как, зачем и почему, и только после этого поедет консультировать. Это не из отделения в отделение выйти, это по всей Москве мотаться, а иной раз и по Подмосковью! Хотя, что греха таить, это приятно. Приятно, что тебя уважают, ценят, приглашают на консультации, прислушиваются к твоему мнению. Можно считать, что с профессиональной точки зрения в жизни пока все идет более-менее нормально. Еще бы с докторской к тридцати пяти успеть… А чего бы не успеть?
Мысли о диссертации подействовали успокаивающе, но сразу же по выходе за больничные ворота, Анну ждал неприятный сюрприз. Какой-то кретин (впрочем, не исключено, что это была кретинка) запарковал свой красный "Рено Логан" вплотную к переду графитовой "шестерки" Анны. На вопрос о марке ее автомобиля, Анна небрежно отвечала "шестерка", не уточняя, что "шестерка" эта "маздовская", а не "вазовская".
Серия энергичных пинков по колесам вкупе с не менее энергичными толчками корпуса "Логана" не включили сигнализацию. Выругавшись в пространство, Анна оценила расстояние между ее машиной и стоявшей сзади "Волгой", после чего села за руль и начала елозить туда-сюда, пытаясь вырваться из плена. Елозила долго, филигранно и, в конце концов, выехала на дорогу, никому ничего не оторвав и не поцарапав, в том числе и своей машинке. Хотя поцарапать хотелось, и не только поцарапать, но и проткнуть. Если бы в бардачке у Анны лежало шило, или, на крайняк, толстый гвоздь (желательно - ржавый, так приятнее), то красному "Рено" определенно бы не поздоровилось. Но, увы или к счастью, ни шила, ни гвоздя в бардачке не было. Лежали там запасные очки в твердом, надежном очечнике, лежали "зимние" замшевые перчатки, забытые с зимы и прижившиеся, лежали несколько одноразовых стаканчиков (прямо из бутылок Анна пить не любила), и открывалка. Если постараться, то можно поцарапать машину и открывалкой, благо та была частично металлической, но долго придется возиться и удовольствия никакого. То ли дело - шило. Им за какие-то секунды можно написать на капоте "паркуйся вдумчиво" или еще что-нибудь такое же, поучительное и назидательное.
Анна не успела переключиться на третью передачу, как в сумке пискнул телефон, кто-то прислал сообщение. Пришлось останавливаться и лезть в сумку, так быстрее, чем одной рукой извлекать мобильник, а другой держать руль, да и безопаснее.
"Великий Ерофеев писал: "Мне не нужна стена, на которую я мог бы опереться. У меня есть своя опора, и я силен. Но дайте мне забор, о который я мог бы почесать свою усталую спину"".
- Козел! - вслух выругалась Анна. - Романтик недоделанный!