30
Сереже никто не помогал в жизни: отец не вернулся с фронта, а мать если и хотела помочь, то не могла. Всего добивался сам. Работал и учился. И еще выкраивал время, чтобы кому-то провести электропроводку, напилить, наколоть, натаскать дров, чтобы заработать трояк на кино.
Он учился на вечернем отделении в Институте связи, а его будущая жена - тоже на вечернем отделении, но Авиационного института. Работали они в одном НИИ, поэтому на занятия ездили вместе трамваем "тройка". До Невского им было по пути. Сережа успевал иногда заскочить в пирожковую, купить несколько пирожков и прибежать на остановку, когда "тройка" еще только появлялась из-за поворота. Правда, в этом случае ему приходилось припустить как следует, чтобы вскочить хотя бы в последнюю дверь, пока она не захлопнулась. Затем они стояли в углу, отвернувшись к окну, жевали пирожки. И Сережа старался прикрыть ее не только от посторонних глаз, но еще и встать так, чтобы не толкали. Ему надо было выходить на Невском, но он доезжал до Торгового переулка, и оттуда до института бежал, так как времени оставалось в обрез.
Обычно они договаривались встретиться после занятий. И Сереже приходилось использовать все свое проворство, чтобы на полпути успеть встретить ее и проводить домой. От Невского до ее дома шли пешком. Входили в парадную и стояли на лестничной площадке у радиаторов отопления, отогревали озябшие руки. В трубах журчала вода. Пахло сухой теплой пылью.
По лестнице кто-то поднимался, кто-то спускался. Каждый проходивший внимательно смотрел на присмиревшую в углу парочку.
И сколько было прелести стоять вот так и смотреть на ту, которая тебе всех дороже! Видеть, как она прикладывается то одной, то другой щекой к чуть теплой трубе, а сама смотрит на тебя, как бы вопрошая что-то задумчиво, одновременно желая запомнить тебя.
Ах, милые, добрые парадные!..
Это теперь можно стало в обнимку идти с девушкой по улице, а в то время кто бы себе такое позволил! Теперь здоровенный двухметровый верзила навалится девушке на плечи, обвиснет, и она, как бурлак груженую баржу, волочит его. Называется - он ухаживает. А тогда ты вел ее аккуратно, благоговейно придерживая под руку, действительно ухаживал, то есть ходил за ней. Раньше отдавали девушке свой пиджак, если лил дождь, сами шли в одной "бобочке", которая, намокнув, прилипала к телу. Отдадут ли его сейчас? Скольких ты укрыла от ненужных любопытных глаз, парадная?
А первый поцелуй! Робкий, застенчивый… И она, будто напугавшись, метнулась и побежала по лестнице. А он продолжал стоять, не зная, как теперь быть с колотящимся сердцем. Прислушивался, как она бежит.
Вот она остановилась где-то там, на верхней площадке.
- До свидания.
- До свидания, - так же тихо ответила она. И не уходила.
Тогда он осторожно, неслышно ступая, стал подниматься вверх. Она стояла потупясь, не глядя в его сторону.
- Ты что? - Он взял ее за плечи, почувствовал, как вся она напряглась, замерла. Поцеловал ее в губы, сухие, горячие. Она, испуганно ахнув, кинулась к двери. Дверь хлопнула. И было слышно, как побежала по коридору.
Он спускался обалдевший, не понимая толком, что же произошло.
Затем, через полгода, они пошли в районный загс.
Был июнь месяц. Буйно цвела сирень. В каждом сквере. По всему городу.
Мать проводила до дверей. Предупредила, чтоб не наступили на порог. Но невеста, однако, наступила. Вот поэтому, может быть, теперь всю жизнь и маешься! Тогда они не верили ни в какие приметы.
Районный загс располагался в конце узкого длинного коридора в красном кирпичном здании бывшей гвардейской казармы. По одну сторону - дверь с надписью "Регистрация браков", напротив - "Регистрация смерти". Тогда это показалось очень забавным.
Посредине коридора, между дверьми, стоял круглый стол. За ним девушка лет восемнадцати и парень заполняли каждый свой бланк. Девушка прикрывала от будущего мужа свой бланк рукой.
- Покажи-ка, как твоя фамилия?
- Не покажу!
- Ну покажи! Пожалуйста, - просил жених.
- Все равно не покажу… Не заглядывай!
Несколько часов спустя, в той же самой комнате, где Сергей живет и сейчас, в этой же коммунальной квартире, справлялась свадьба. Да еще какая веселая!
Сохранились фотографии. Сережа, еще молоденький, с буйной шевелюрой, сидит рядом с невестой за столом, заставленным тарелками с винегретом и треской в томате. И - сирень, сирень.
И он плясал. До этого ему ни разу в жизни не приходилось плясать. А здесь все начали требовать: "Сережа! Выйди! Жениха! Жениха! Просим!" И он выскочил, лихой, отчаянный. Ему казалось, что он исполняет лезгинку, но почему-то все кричали: "Жги! Жги!"
31
После перерыва состав участников совещания Суглинский сократил. Он попросил остаться только ведущих инженеров - руководителей групп да начальников лабораторий.
- Остальные могут быть свободны, - сказал он, вежливо поблагодарив их за присутствие. Ясно было, что дальнейший разговор предстоит серьезный.
Первым Суглинский предоставил слово Пекке Оттовичу.
- Мы собрались, очевидно, не затем, чтобы петь друг другу дифирамбы, - начал Пекка Оттович. - Поэтому буду говорить прямо. На мой взгляд, основным недостатком предлагаемого Ларой Николаевной устройства является его громоздкость и, пожалуй, отсутствие существенной новизны.
- Попрошу! - не утерпела Лара Николаевна. - На устройство послана заявка в Комитет изобретений, так что по этому вопросу дадут заключение эксперты.
- Не знаю, что решат эксперты, я высказываю лично свое мнение. По-моему, мы договорились говорить только начистоту. Громоздкость прибора обусловила другой недостаток его: низкую надежность.
- Но это дало возможность получить в устройстве сразу несколько выходов, чего никогда не бывало прежде! - заметила Лара Николаевна.
- Верно. Но на сегодняшний день несколько выходов с устройства еще никому не нужны.
- Это не значит, что не нужны будут завтра! - вспылила Лара Николаевна.
- Но и не значит, что будут нужны!
- Товарищи! Спокойнее, спокойнее! Попрошу как-то сдерживать свои страсти! - вмешался Самсон Антонович. - Дайте друг другу высказаться.
- Я молчу! - сказала Лара Николаевна. Она отошла в дальний угол, к двери, закурила, после каждой затяжки стряхивая пепел в свернутый из бумаги кулечек, который держала в левой руке.
Пекка Оттович отметил еще некоторые недостатки предполагаемого прибора, которые были видны, как говорится, "невооруженным глазом".
- А что скажете вы? - обратился Самсон Антонович к Буркаеву, когда Пекка Оттович сел.
- Все, что сказал Пекка Оттович, верно, - подтвердил Олег. - Но главное - здесь нет, как бы это пояснее сказать, революционного скачка.
- Слово вам, Лара Николаевна, - обратился Суглинский к Субботиной.
- У меня только пара вопросов к Пекке Оттовичу, - скромно сказала Лара Николаевна. - Скажите, какой минимальный сигнал коммутирует ваше устройство?
- Не знаю, это предстоит определить экспериментально.
- Если выйдет из строя трубка, будет ли работать устройство?
- Нет, не будет.
- Вот и все. У меня больше нет вопросов. - Она взглянула на Самсона Антоновича как прокурор, одним вопросом разоблачивший преступника. - Выступать, я думаю, не имеет смысла.
- Все-таки вы скажите, - попросил Самсон Антонович.
- О чем говорить? - пожала плечами Лара Николаевна. - Честное слово, я просто восхищена Пеккой Оттовичем и Олегом! Они мне очень нравятся! Я обожаю людей решительных, отчаянных! Сама я ужасная трусиха! Допустим, что их коммутатор позволит обеспечить исключительные показатели. Я такое допускаю, вещь новая, все может быть. Но трубка разработана не каким-то специализированным НИИ, а почти в кухонных условиях, институтом, профилирующим совершенно в другой области. А стало быть, чтобы такую трубку поставить в изделие, надо, чтобы ее изготовили хотя бы в опытной серии на электровакуумном заводе. На нее должен быть паспорт!.. А на все это уйдут годы. Меня восхищают Пекка Оттович и Олег! Если бы я их не знала, я подумала бы, что они совершенно оторвавшиеся от земли авантюристы. Не придирайтесь, пожалуйста, к слову, авантюристы - не всегда и плохо! Я в восторге от Пекки Оттовича и Олега! Я на такое не способна! Мы ставим более скромные и земные задачи. Наш прибор действительно не обладает высокой надежностью, но выход в нем одного или пусть нескольких каналов не ведет к выходу из строя системы в целом. Мы намерены попробовать внедрить наше устройство в изделие "Гроздь". Конечно, если с вашей стороны, Самсон Антонович, не будет возражений.
- В изделие "Гроздь"? - переспросил Суглинский. Видимо, это для него тоже было новостью.
- Да, такая идея нам пришла сегодня утром. Если она бредовая, мы от нее откажемся. Я не так давно разговаривала с Родионом Евгеньевичем Новым. В принципе у него возражений нет. Но если вы будете против, не будем настаивать. Пожа-а-луйста!
- Нет, у меня возражений не будет, - сказал Суглинский. - Как у Пекки Оттовича?
- У меня тоже.
- Но нам понадобится ваша помощь, - сказала Лара Николаевна Суглинскому. Тот повернулся к ней. - Нам потребуется провести определенные работы в макетной мастерской. И надо, чтобы вы дали механикам соответствующие указания обеспечить этим работам "зеленую улицу". Лишь тогда мы сможем что-то сделать.
И Олег завозился на стуле. Он понимал, что все, о чем говорила Лара Николаевна до этого, является лишь умелым подступом к чему-то главному, и пытался предугадать к чему. Вот оно!.. Их макет будет внедряться в конкретное изделие (внедряться!), следовательно, его необходимо обеспечить всем. Как же иначе!