Максим засмотрелся в ее ясные глаза. Ему захотелось вдруг обидеть женщину, сказать в ее лицо какую-нибудь тяжкую грубость, чтобы ясные глаза ее помутились от ужаса. И не то вконец обозлило Максима, что яда опять нет, а то, с какой легкостью, отвратительно просто все они отвечают это свое "нет".
- Позовите начальника!- потребовал Максим.
И тут, вместо того чтобы грубо оскорбить женщину, Максим жалобным голосом вдруг сказал:
- У меня мать болеет.
Женщина оставила официальный тон.
- Ну нет у нас сейчас змеиного яда, я серьезно говорю. Я могу дать вам пчелиный. У нее что, радикулит?
- Ага.
- Возьмите пчелиный. Змеиный не всегда и нужен.
- Давайте.- Максиму было стыдно за свой жалобный тон.- Он тоже помогает?
- У вас рецепт есть?
- Нету.
- А как же?..
- Что?
- Без рецепта нельзя, не могу.
У Максима упало сердце.
- Это такой ма-аленький рецептик, да? Бумажечка такая...
Женщина невольно улыбнулась.
- Да, да. Рецепт выписывает врач, а мы...
- Дайте мне так, а... А я завтра принесу вам рецепт. Дайте, а?
- Не могу, молодой человек, не могу.
На улице Максим долго соображал, что делать. Даже если он и наткнется где-нибудь на змеиный яд, то без рецепта все равно не дадут. Это ясно. Надо сперва добыть рецепт.
По дороге домой зашел на почту и дал матери телеграмму: "А пчелиный яд надо? Максим".
Долго в ту ночь не мог заснуть Максим - думал о матери. Представил вдруг ее мертвой, да так ясно - гроб на столе, белая простыня, руки белые на груди... Он вскочил и сидя выкурил подряд две сигареты. Кое-как отвязался от страшного наваждения.
Занималось утро. Спокойно, все шире и вольнее растекался над городом свет, и как-то ближе и роднее стали казаться люди, которых очень много в этих каменных домах... И все-таки никому нет никакого дела, что у Максима болеет мать.
Он оделся и пошел на вокзал - к людям.
На вокзале выбрал себе местечко на диване, сел и стал наблюдать за пассажирами. И самому тоже захотелось вдруг ехать. И показалось, что он едет. За окном - поля, леса, деревеньки, все мелькает. А в деревнях - тоже люди. И так хорошо сделалось на душе, спокойно.
...Неожиданно прямо перед собой Максим увидел стеклянную дверь, завешенную изнутри марлей, а над дверью - табличка: "Медпункт". Он встал и пошел туда.
На белом стульчике, за белым столом, облокотившись, сидела белая старушка и дремала. Когда вошел Максим, она подняла голову.
- Здравствуйте,- сказал Максим.
- Ну,- ответила старушка.- Чего?
- Мне рецепт надо.
- Какой рецепт.
- На змеиный яд.
Старушка не поняла.
- На какой змеиный яд?
Максима толкнула в грудь надежда: старушка хочет спать и, чтобы отвязаться, подмахнет рецептик.
- На змеиный яд - лекарство такое.
- Я не выписываю рецептов.
- А кто выписывает?
- Врач.
- А когда он будет?
- В девять.- Старушка начала терять терпение.- А для чего те рецепт-то?
- А вы не врач?
- В больницу надо идти за рецептом. А мы не лечим.
- Так это ж медпункт?
- Ну и что, что медпункт. Мы - по травмам. Или сердце у кого... В больницу надо идти.
- А у вас печать есть? Больничная...
Старушка рассердилась.
- Тебе чего надо-то? Что ты привязался ко мне?
- Ладно, спи.
Максим вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
В девять часов он пошел на стройку, отпросился с работы и направился в поликлинику.
В белой стеклянной стенке - окошечко, за окошечком - белая девушка. Она долго "заводила" на Максима карточку, потом подала ему талончик. Максим посмотрел - четырнадцатая очередь, на тринадцать тридцать.
- А поближе нету?
- Нет.
- Девушка, милая...- Максим почувствовал, что опять начинает говорить жалостливым тоном, но остановиться не мог.- Девушка, дайте мне поближе, а? Мне шибко надо. Пожалуйста.
Девушка не глядя на него порылась в талончиках, выбрала один, подала Максиму. И тогда только посмотрела на него. Максиму показалось, что она усмехнулась.
"Милая ты моя,- думал растроганный Максим.- Смейся, смейся - талончик-то вот он". Его очередь была шестой, на одиннадцать часов.
У кабинета врача сидело человек десять больных; Максим присел рядом с пожилым мужчиной, у которого была такая застойная тоска в глазах, что, глядя на него, невольно думалось: "Все равно помрем все".
"Прижало мужика",- подумал Максим. И опять вспоминал о матери и стал с нетерпением ждать доктора.
Доктор пришел. Мужчина, еще молодой.
Вышла из кабинета женщина и спросила:
- У кого первая очередь?
Никто не встал.
- У меня,- сказал Максим и почувствовал, как его подняла какая-то сила и повела в кабинет.
- У вас первая очередь?- спросил его мужчина с тоской в глазах.
- Да,- твердо сказал Максим и вошел в кабинет совсем веселым и, как ему показалось, очень ловким парнем.
- Что?- спросил доктор, не глядя на него.
- Рецепт,- сказал Максим, присаживаясь к столу.
Доктор чего-то хмурился, не хотел подымать глаза.
- Какой рецепт?- Доктор все перебирал какие-то бумажки.
- На змеиный яд.
- А что болит-то?- доктор поднял глаза.
- Не у меня. У меня мать болеет, у нее радикулит. Ей врачи посоветовали змеиным ядом.
- Ну, так?..
- Ну а рецепта нету. А без рецепта, вы сами понимаете, никто не даст.- Максиму казалось, что он очень толково все объясняет.- Поэтому я прошу: дайте мне рецепт.
Доктора что-то заинтересовало в Максиме.
- А где мать живет?
- В Сибири. В деревне.
- Ну?.. И нужен, значит, рецепт?
- Нужен.- Максиму было легко с доктором: доктор нравился ему.
Доктор посмотрел на сестру.
- Раз нужен, значит, дадим. А, Клавдия Николаевна?
- Надо дать, конечно.
Доктор выписал рецепт.
- Он ведь редко бывает,- сказал он.- Съезди в двадцать седьмую. Знаешь где? Против кинотеатра "Прибой". Там может быть.
- Спасибо.- Максим пожал руку доктору и чуть не вылетел на крыльях из кабинета - так легко и радостно сделалось.
В двадцать седьмой яда не было.
Максим подал рецепт и, затаив дыхание, смотрел на аптекаря.
- Нет,- сказал тот и качнул седой головой.
- Как "нет"?
- Так, нет.
- Так y меня же рецепт... Вот же он, рецепт... Вот же он, рецепт-то!
- Я вижу.
- Да ты что, батя?- с таким отчаянием сказал Максим.- Мне нужен этот яд.
- Так нет же его, нет - где же я его возьму? Вы же можете соображать - нет змеиного яда.
Максим вышел на улицу, прислонился спиной к стене, бессмысленно стал смотреть в лица прохожих. Прохожие все шли и шли нескончаемым потоком... А Максим все смотрел и смотрел на них и никак о них не думал.
Потом еще одна мысль пришла в голову Максиму. Он резко качнулся от стены и направился к центру города, где жил его брат.
Квартира у Игната премиленькая. На стенах множество фотографий Игната; и так и эдак сидит Игнаха - самодовольный, здоровый,- напряженно улыбается.
Максима встретила жена Игната, молодая крупная женщина с красивым, ничего не выражающим лицом. Привстала с тахты...
- Здравствуй, Тамара,- поздоровался Максим.
- Здравствуй.
Максим сел в кресло, на краешек.
- Ты что, не работаешь сегодня?- спросила Тамара.
- Отпросился,- откликнулся Максим, доставая сигареты.- Можно я закурю?
- Кури, я сейчас окно открою.
С улицы в затхленький уют квартиры ворвался шум города.
Максим склонился руками на колени.
- Ты чего такой? Заболел?
- Нет.- Максим распрямился.- У тебя знакомых аптекарей нет? Или врач, может?..
- Н-нет... А зачем тебе?
- Мать у нас захворала. Надо бы змеиный яд достать, а его нигде нету. Весь город обошел - нигде нету.
- А што с ней?
- Радикулит, гад такой.
- Нет у меня таких знакомых. Может, у Игната?..
- Он скоро приедет?
- А он не уезжал никуда.
- Как?.. А мне мать написала...
- Они хотели ехать... в Болгарию, кажется, а потом отменили. Он там сейчас - в цирке.
- Я тогда пройду к нему.- Максим встал.
- Ты что-то не заходишь к нам?..
- Да все некогда... Ну, пока.
- Господи, Максим!.. Я совсем забыла сказать: мы же завтра домой едем. Туда - к вам.
- Да?
- Конечно.
Максим долго стоял в дверях, смотрел на Тамару.
- У нас Степан пришел,- к чему-то сказал он.
- Это который в тюрьме был?
Максим улыбнулся.
- Он один у нас...
- Ну, да, я понимаю. Он пришел, да?
- Ага, пришел. А вы когда едете?
- В восемь, кажется.
- Я, наверное, успею проводить.
- Приходи, конечно,- разрешила Тамара.
- Ну, пока - до завтра.
- До свиданья.