- Я не сказал, что не нравится, чего ты зря?- Старик неодобрительно посмотрел на Игната.- Хорошая женщина. Только, я считаю, шибко фартовая.
Игнат захохотал.
- Ты у нас приблатненный, тять! Ты знаешь, что такое фартовая-то?
Отец отвернулся к реке, долго молчал - обиделся. Потом повернулся к Степке и сказал сердито:
- Зря ты не поборолся с ним. Ну, хоть в ухо стукнитесь?
- Вот привязался!- удивился Степка.- Ты что?
- Заело что-то тятю,- сказал Игнат.- Что-то не нравится ему.
- Что "не нравится"?- повернулся к нему отец.
- Не знаю. На душе у тебя что-то не так, я же вижу.
- Ты шибко грамотный стал, прямо спасу никакого нет. Все ты видишь, все понимаешь!
- Будет вам!- сказал Степка.- Чего взялись. Нашли время...
- Да ну его!- Отец высморкался и полез за кисетом.- Приехал, расхвастался тут... Подарков навез, подумаешь!
Игнат даже растерялся.
- Тять, да ты что, на самом деле?
Степан незаметно толкнул его в бок - "не лезь".
- А то - уехали, на метре там разъезжают!.. "Хорошо живем!" Ну и живите, хрен с вами! Тот дурак молодой - тоже... Чего ты его сманил туда, Максима-то? Что он там ошивается? Гнать его надо оттуда, а ты подучиваешь, как ему скорей квартиру с сортиром получить. Умник!
- Ну и тут тоже - не рай,- рассердился и Игнат.- Что он тут будет делать, молодой парень? Ни выйти никуда...
- А Степка что делает?
- И Степке, думаю, не сладко... Привык просто. Не велика услада - топором всю жизнь махать.
- Дак если уж вы там такие умные стали - приезжайте, садитесь на машины да работайте. Вон их сколько!.. Город без вас не обедняет, я думаю. И жизнь счас здесь вовсе не такая уж захирелая. Самим ее надо делать, а не гоняться за рублем сломя голову. Или вы на готовенькое приедете? Трепачи!.. Да еще хвастаются приезжают... Подарки везут. Нужны они мне, твои подарки, как гармошка попу. Поп, он с кадилой проживет, а мы без твоих хромовых сапог обойдемся.
- Ну, тять... я не знаю. Я хотел как лучше...
- "Лучше"... Умные люди делом занимаются - вот это лучше. А ты дурочку валяешь. И не совестно? Сильный, дак иди вон лес валить - там нуждаются. Кто ее тебе дал, силушку-то? Где ты ее взял?.. Здесь? Здесь и тратить надо. А ты - хвост дудочкой и завеялся в город: смотрите, какой я сильный! Бесстыдник! Дед твой был бы живой, он бы тебе показал силу. Он бы тебя в узелок завязал с твоей силой, хоть и старик был. У его вот была сила! Дак его добром люди споминают, не зря прожил. А ты только людей смешить ездишь по городам. "Культура тела"! Он вот зря не хочет стукнуться с тобой,- Ермолай показал на Степана,- а то бы ты улетел со своей культурой тела... в воду вон.
- Ну, хватит.- Степан поднялся.- Тять, пошли домой.
- У тебя деньги есть?- спросил тот.
- Есть. Пошли.
Старик поднялся и не оглядываясь пошел первым по тропке, ведущей к огородам.
Игнат и Степан шли сзади.
- Чего он?- Игната не на шутку встревожило настроение отца...
- Так... Ждал тебя долго. Сейчас пройдет. Песню спой с ним какую-нибудь.
- Какую песню? Я их перезабыл все. А ты поешь с ним песни?
- Да я ж шутейно. Я сам не знаю, чего он... Пройдет.
Опять шли огородом друг за другом, молчали. Игнат шел за отцом, смотрел на его сутулую спину.
- У него, что, слушай,- действительно одно плечо ниже или пиджак так идиотски пошит?- спросил Игнат тихонько.
Степан посмотрел на отца, пожал плечами.
- Не знаю. Что-то не замечал.
...Утро. Степан с отцом вкапывали на дворе большой воротный столб.
Подошли плотники с топорами и ножовками за поясами.
Поздоровались.
- Чего это вы?- спросил один из плотников.- С утра пораньше...
Ермолай нахмурился и ничего не сказал. Степан усмехнулся.
- Братень вчера силенку пробовал.
- Неужели выдернул? Не может быть...
Ермолай строго посмотрел на него, кто усомнился.
- Может, попробуешь поборешься с ним?
- Из меня борец...
- Он с женой приехал?
- С женой,- ответил Степан.- Жена мировая.
- Здорово гульнули вчера?
- Маленько гульнули,- хотел соскромничать Ермолай и тут же добавил: - Ефим Галюшкин на карачках домой ушел. Седня прибежал похмеляться, говорит: все руки вчера отдавили.
Посмеялись.
- Ну-ка, помогите.
Взялись за столб, подняли насколько можно и всадили в ямку.
- Будь здоров, Игнаха,- сказал при этом один из плотников.- Валяй на здоровье городских силачей, чтоб знали наших.
Ермолай разгладил бороду.
- У его шешнадцать орденов одних,- сказал он.- Вчера фотокарточку показывал.
- Медалей,- поправил Степан.
- Ну - медалей. Какого-то немца так, говорит, приложил - у того аж в пояснице что-то хрустнуло. Весь в меня, подлец. Я в парнях когда был, одного Сосняковского мужика задел, подрались чего-то с ними,- он весь свой век одним ухом не слышит. А счас вот...
- Ну, доделаешь тут,- сказал Степан.- Пойду.- Он пошел в дом за топором.
- Красивая, говоришь, жена?
- Да им глянется, а мне что?.. Восемьдесят рублишек ухнули вчера,- опять вернулся Ермолай к волнующей его теме.- Было дело.
- А где жена-то работает? Тоже циркачка?
- А шут ее знает, я не спросил. Ничто, уважительная бабенка. Меня - "папаша", "папаша"... Весь вечер от меня не отходила. Одетая с иголочки. Спят ишо.- Ермолай кивнул на дом.
Вышел Степан. Улыбался.
- Проснулся. Рассол дует.
Еще когда мужики только подошли, из дома вышла немая Вера, увидела посторонних, вернулась, надела вчерашнее дареное платье и прошлась по двору, вроде по делу. Потом ушла в дом, опять сняла его и пошла на работу в своем обычном.
...Шли по улице неторопливо. Разговаривали.
- Про Москву-то рассказывал?- все пытали Степана.
- Говорил маленько...
- А вот чо, правда или нет, говорят, на Кремле-то часы величиной с колесо?- спросил один невысокий, болезненный на вид мужичок.
- Я слыхал - больше,- возразил другой.
- Дык тогда какую же надо пружину, чтоб они ходили?
- Может, они не от пружины ходют. Может, специально движок какой-нибудь есть.
Немая, которая шла с ними вместе, свернула в переулок.
Под селом, из-за гор, вставало огромное солнце.
Там и здесь хлопали калитки, выходили на работу...
Ночью прошел небольшой дождик. Умытая земля парила под первыми лучами, дышала всей грудью.
Идут улицей плотники - строить.
Странные люди
Чудик
Рано утром Чудик шагал по селу с чемоданом.
- К брательнику, поближе к Москве!- отвечал он на вопрос, куда это он собрался.
- Далеко, Чудик?
- К брательнику, отдохнуть. Надо прошвырнуться.
При этом круглое мясистое лицо его, круглые глаза выражали в высшей степени плевое отношение к дальним дорогам - они его не пугали.
Но до брата было еще далеко.
Пока что он благополучно доехал до районного города, где предстояло ему взять билет и сесть в поезд.
Времени оставалось много. Чудик решил пока накупить подарков племяшам - конфет, пряников...
Зашел в продовольственный магазин, пристроился в очередь. Впереди него стоял мужчина в шляпе, а впереди шляпы - полная женщина с крашеными губами. Женщина негромко, быстро, горячо говорила шляпе:
- Представляете, насколько надо быть грубым, бестактным человеком! У него склероз, хорошо, у него уже семь лет склероз, однако никто не предлагал ему уходить на пенсию. А этот без году неделя руководит коллективом - и уже: "Может, вам, Александр Семеныч, лучше на пенсию?" Нах-хал!
Шляпа поддакивала.
- Да, да... Они такие теперь. Подумаешь - склероз! А Сумбатыч?.. Тоже последнее время текст не держал. А эта, как ее?..
Чудик уважал городских людей. Не всех, правда: хулиганов и продавцов не уважал. Побаивался.
Подошла его очередь. Он купил конфет, пряников, три плитки шоколада и отошел в сторонку, чтобы уложить все в чемодан. Раскрыл чемодан на полу, стал укладывать... Что-то глянул по полу-то, а у прилавка, где очередь, лежит в ногах у людей пятидесятирублевая бумажка. Этакая зеленая дурочка, лежит себе, никто ее не видит... Чудик даже задрожал от радости, глаза разгорелись. Второпях, чтобы его не опередил кто-нибудь, стал быстро соображать, как бы повеселее, поостроумнее сказать в очереди про бумажку.
- Хорошо живете, граждане!- сказал громко и весело.
На него оглянулись.
- У нас, например, такими бумажками не швыряются.
Тут все немного поволновались. Это ведь не тройка, не пятерка - пятьдесят рублей, полмесяца работать надо. А хозяина бумажки - нет.
"Наверно, тот в шляпе",- сказал сам себе Чудик.
Решили положить бумажку на видное место, на прилавке.
- Сейчас прибежит кто-нибудь,- сказала продавщица.
Чудик вышел из магазина в приятнейшем расположении духа. Все думал, как это у него легко, весело получилось: "У нас, например, такими бумажками не швыряются!"
Вдруг его точно жаром всего обдало: он вспомнил, что точно такую бумажку и еще двадцатипятирублевую ему дали в сберкассе дома. Двадцатирублевую он сейчас разменял, пятидесятирублевая должна быть в кармане... Сунулся в карман - нету. Туда-сюда, нету.
- Моя была бумажка-то!- громко сказал Чудик.- Мать твою так-то!.. Моя бумажка-то! Зараза ты, зараза...
Под сердцем даже как-то зазвенело от горя. Первый порыв был пойти и сказать: