* * *
Папа Алки вернулся из академии позже обычного, мрачный и задумчивый.
Мама тут же метнулась к нему с жалобой на дочку, у которой новый бзик – диета.
– Нормальный бзик, – огрызнулся отец.
– Ребенок должен нормально питаться! – начала было мама, но папа сегодня не был склонен к дискуссиям.
– Ребенку уже семнадцать! В таком возрасте следить за собой нормально. И вообще, – он смерил жену оценивающим взглядом, – за собой следить в любом возрасте нужно!
Мама поджала губы, и остаток вечера прошел в ледяном молчании.
* * *
На биологии рассказывали про Вернадского и круговорот химических веществ. И про питательную среду. После слова "питательный" Алка перестала слушать и начала представлять хорошо прожаренный кусок свинины. С тарелкой картошечки. Тоже жареной. С золотой корочкой. Можно даже чуть подгоревшей…
"Да пошли они все! – мрачно подумала Алка. – Прямо сейчас пойду в "Макдоналдс" и нажрусь до отвала!"
– Алла, – прошептал Валера, который с недавних пор занял парту прямо за ней, – классно выглядишь! Похудела?
Алка через плечо смерила Валеру презрительным взглядом. Но не удержалась, чтобы не похвастаться:
– На пять кило.
– Супер… А пошли в кино?
Алка фыркнула и отвернулась. Это было уже третье предложение пойти в кино. На последний ряд. А еще было предложение посетить кафе, концерт и (с отчаяния, что ли?) – театр.
Алка уже устала посылать Валеру подальше.
Но настроение все равно улучшилось.
"Ладно, – подумала она, – потерплю. Два дня осталось…"
* * *
Алка пришла на полчаса раньше и теперь как дура стояла на проходной "Школы красоты".
Утром весы показали минус семь кило. Правда, чтоб дожать до рекордной цифры, последние сутки Алка не ела вообще и теперь казалась себе прозрачной и невесомой. Мимо нескончаемым потоком шли люди, рабочий день только начинался. Алка пыталась угадать кто из них кто. Неужели вот та хмурая девушка – модель? Сутулая, высоченная девица нервно докуривала у ближайшей урны. Заспанная. Некрасивая.
"Да я в сто раз круче ее!" – подумала Алка и расправила плечи.
Костюмер Даша прибежала на проходную идеально вовремя. Она тоже была хмурая.
– Вчера съемки закончились в два часа ночи, сегодня вообще непонятно, когда уйдем, сессия для каталога. Завтра начинается фестиваль, пять дней с утра до ночи…
Пока Алка озиралась в необъятной костюмерной, Даша металась, выдергивая наряды и сваливая их на гладильную доску.
– Меряй. Я пока хоть кофе выпью. До дурдома сорок три минуты.
За сорок минут Алла успела примерить пятнадцать платьев и восемь костюмов. Даша выпила кофе, рассортировала гору вещей, приняла пять писем, распечатала фотографию, четыре раза поговорила по телефону и ответила на бессчетное количество сообщений. На Алку она иногда скашивала глаз и качала головой. Снимай, мол, давай следующее.
За три минуты до дурдома Даша уверенно ткнула пальцем в длинное синее платье.
– Пойдешь в этом. Кабинет триста семь. Карина. Макияж. И вали отсюда, пока не затоптали.
Дверь распахнулась, и в костюмерную вошли три высоченные девушки, а сразу следом еще пять.
Даша подпихнула Алку к выходу и скрылась за вешалками.
* * *
Поздно вечером Алка стояла в холле парадного зала и смотрела на свое отражение в огромном зеркале. Она всю жизнь мечтала посмотреть в зеркало и увидеть там такую женщину.
"Видел бы меня сейчас Валерка!" – подумала она.
Она была совершенно не готова к тому, что ее "выступление" состоится сегодня. Она думала, что ее только накрасят, причешут, а оказалось, что намеченный прием начнется прямо сейчас.
В голове у Аллы образовался вакуум. Она старалась не думать о том, что после скандала нужно будет покончить с собой. А старалась думать о том, что всегда мечтала умереть именно такой – ослепительно красивой.
– Любуешься? – деловито поинтересовалась Елизавета.
Она вышла из зала и остановилась в дверях, элегантно облокотившись на косяк.
– Гениальный гример и никакого фотошопа! – восхитилась Елизавета и крикнула в зал: – Федь, пофоткай ее, нужно минимальное портфолио. Не в полный рост.
– Я на семь кило похудела, – похвасталась Алка.
– Да хоть на двадцать семь, – отмахнулась Елизавета.
Она вышла из тени. И стала рядом с Алкой.
И сразу же похудевшая Алла превратилась в толстую коротышку. Ее попа находилась где-то в районе колен Елизаветы и была раза в два шире.
– Лучше не становиться рядом, чтоб не портить тебе настроение, – хмыкнула манекенщица, – развлекайся. Емелин твой придет часам к десяти.
Потом Федор с огромным фотоаппаратом долго выставлял Алку, заставлял хлопать глазами и вытягивать губы. Еще полчаса назад Алла бы умирала от восторга, мечтая о том, как красиво будут выглядеть эти фото на ее похоронах, а теперь думала только о том, что она толстая смешная девочка.
Когда Федор отпустил Аллу, она была на грани нервного срыва. В зале собирались гости. В ажиотаже подготовки Алка так и не удосужилась узнать, что, собственно, будет происходить. Презентация? Прием? Бал?
Страшно захотелось есть. Пошли вторые сутки голодовки. И еще очень хотелось пить. Алла подошла к фуршетному столу и взяла ближайший бокал. Выпила залпом. И только когда в голову шарахнул фейерверк пузырьков, сообразила, что это было шампанское. Она поспешно схватила с тарелки бутерброд, но он был такой малюсенький, а Алка такая голодная, что закуска не помогла. В голове зашумело.
Вокруг крутилась куча народу, но никто, совсем никто не обращал на Аллу никакого внимания. Ее начала душить страшная обида. Елизавета стояла посреди зала под камерой, у нее брали интервью, и все, кто толпился рядом, смеялись. Наверное, она говорила что-то забавное. Алку аж подбросило, ей показалось, что все смеются над ней – она тут чужая, толстая и никому не нужная.
– Девушка, не могли бы вы подвинуться…
Алка обернулась. Емелин, собственной персоной, наваливал себе второй слой закусок в тарелку. Он оказался совсем не такой, как на фотках в сети. Морщинистый. С мешками под глазами. И запах… Этот запах давно не мывшегося человека.
Алку чуть не стошнило.
Она схватила с подноса еще один бокал шампанского, опрокинула его в себя и набрала побольше воздуха в легкие.
* * *
Ненавижу.
Стыло. Серо.
Ненавижу.
Я не знаю. Я не помню. Я не вижу.
Больно. Страшно. Одиноко.
Мрачно. Вечно.
Ненавижу. Плачу горько. Бесконечно…
@КапляМрака
"Хорошие стихи, – подумала Алка, – надо срочно записать. И нарисовать… Что же нарисовать?"
Открыла глаза. Нотика нет. И стола нет. И лежит она на какой-то чужой кровати под незнакомым пледом. В шикарном синем платье.
Алка похолодела.
Она вспомнила все. Ну почти все. Весь позор до того момента, когда она маханула второй бокал шампанского.
А потом – как отрезало.
И тут Алка вдруг забыла обо всем на свете, потому что в ноздри пробрался самый чарующий запах в мире – аромат свежеподжаренных гренок с сыром. И еще кофе.
Алка поняла, что сейчас захлебнется слюной, и пошла на запах.
Он привел ее на кухню, где сидела Пантера, уткнувшись в неизменный ноутбук. Гренки жарились на сковородке.
– Угощайся, – буркнула Панта, щелкая мышкой.
Следующие пять минут прошли в полном блаженстве. Когда гренки кончились (а кончились они до обидного быстро), Пантера подсунула Алке кастрюлю с пюре, огромный кусок жирного лосося и вкуснющий салат с морепродуктами.
– Очень вкусно, – с трудом переведя дыхание, сказала Алка, – спасибо.
– Не за что, – усмехнулась Наташа. – После детдома нагрузить тележку дорогих продуктов в магазине – удовольствие покруче секса. А главное, охранник не выгоняет. Наоборот, улыбается. Один раз даже сумку помог до машины донести. Сейчас чай сделаю.
Панта повернулась к чайнику, и Алка заметила на ее плече стильный кошачий силуэт.
– Классный котик! – сказала она.
Спина Панты окаменела.
– Это пантера, – поправила она сквозь зубы. – "Котик"…
– Прости! – Алке стало неудобно. – Да, пантера, конечно! А я все думала, откуда у тебя такое прозвище!
– Да сделала когда-то сдуру татуху, Зёма заметил, сказал Ханту, ну и приклеилось.
– А Хант почему Хантер?
Пантера закончила возиться с чайником и вернулась за стол.
– Он у нас за… – Панта запнулась, – …кадровые вопросы отвечает. Типа "хэд хантер", "охотник за головами". Может, еще бутеров сделать?
– Ой, нет! Меня сейчас разорвет!
Алка отвалилась на спинку стула и удивилась – когда успела сесть? И кто накрыл ей колени полотенцем?
– Платье жалко, – пояснила Пантера, – красивое платье. Да и пригодится тебе, наверное. Или передумала?
Настроение сразу испортилось.
– А смысл? – Алка выловила из салата осьминога. – Ничего же не получилось… Скандал не устроила… В топ новостей не попала…
Пантера неопределенно хмыкнула и развернула ноутбук к Алке.
На фотографии она была совсем на себя не похожа. Если бы не синее платье – в жизни бы не узнала себя в красивой стерве, которая пытается расцарапать лицо…
У Алки округлились глаза.
– А почему я на Елизавету нападаю? Я же вроде на Емелина должна была…
– Там все написано, – вздохнула Пантера. – Кофе будешь? Хотя я тебе лучше чайку с чабрецом. Успокаивает.
Алка читала новость и не верила, что имеет какое-то отношение к написанному.