В голове Джо теснились образы, и он знал историю каждого из них. Память услужливо подсказывала ему и другие истории, которые Джо читал раньше. Кассандра - Королева Мечей - сыпала разящими словами, и они разлетались, как мухи. Люди гонялись за ними, а если успевали поймать, будущее становилось уже не таким неведомым. Перед глазами всплыл и такой образ: Одиссей, привязанный к мачте, - вылитый Повешенный. Макбет представлялся Джо то вечным простофилей Валетом Кубков, то жертвой вероломной Королевы Пентаклей, если ее карта ложилась поперек. Связанные друг с другом невидимыми нитями, карты рассказывали о силе и власти, о боли и страданиях. Хотя Джо не видел этих нитей, он знал, что они существуют, поэтому следовало исправить рисунки и создать работоспособную программу. Только тогда карты скажут правду.
Джо трудился всю ночь - и сумел исправить все карты и перевести их в компьютерную графику. По сути дела, настоящая работа только-только начиналась, когда мальчика сморил сон и он заснул прямо у компьютера.
Родители встревожились, но не решились разбудить сына, и когда Джо проснулся, дома никого не было. Он тут же принялся за работу, еще раз проверил, как выглядят карты на экране (его приставка подключалась к телевизору), и позаботился, чтобы они не исчезли из электронной памяти. Что касалось его собственной памяти, Джо не нуждался ни в каких резервных дисках. Он помнил все карты и все истории наизусть, и постепенно начинал понимать, как меняются их названия всякий раз, когда карты сходятся вместе.
К вечеру все было готово, в том числе и несложная программа, основанная на произвольном выборе карт. Джо вполне устраивали и рисунки, и названия. Оставалось лишь начать проверку. Расклад был простым: первая карта означала гадающего, вторая ее покрывала, а третья ложилась поперек. Однако компьютер выдал какую-то чушь. Машина не умела делать того, что умели человеческие руки, - устанавливать подсознательную связь гадающего с картами. Вскоре Джо понял, что созданная им программа никуда не годится, ибо перетасовывание карт не было случайным процессом.
- Пап, можно мне немножко повозиться с твоим компьютером? - спросил Джо.
- Хочешь опять залезть в жесткий диск? - Элвин был явно не в восторге. - Джо, я не хочу, чтобы ты вскрывал винчестер. Согласись, что вторично тратить десять тысяч долларов на устранение последствий твоих экспериментов - многовато для одной недели.
За этими словами отец скрывал свою тревогу. "Твоя затея с картами Таро зашла слишком далеко. Теперь я жалею, что их купил, и не хочу становиться невольным пособником твоего сумасбродства".
- Пап, мне нужен только интерфейс. Ты все равно не пользуешься параллельным портом. Потом я все поставлю обратно.
- Но твой "Атари" несовместим с жестким диском моего компьютера.
- Знаю, - сказал Джо.
Отец и сын препирались недолго. Джо разбирался в компьютерах лучше Элвина. Оба знали: если Джо что-то разобрал, он всегда сумеет это собрать. Точнее, почти всегда.
Возня с компьютерным "железом" и отладка программы заняли несколько дней. Все остальное отошло на задний план. Поначалу Джо еще пытался не уйти в работу с головой. За ланчем он рассказывал матери о книгах, которые стоит прочесть. За обедом вдруг заговорил с отцом о Ньютоне и Эйнштейне, и Элвину пришлось напомнить сыну, что его отец биолог, а не математик. Однако Джо не удалось скрыть от родителей свою одержимость новой программой. Наскоро перекусив, он тут же возвращался к компьютеру. Потом ему стало жаль тратить время на еду, и от работы его могла оторвать лишь необходимость периодически посещать туалет.
- Нельзя забывать о еде. Не хватает только, чтобы из-за своей дурацкой игры ты умер голодной смертью, - сказала мать.
Джо промолчал. Конни поставила перед ним тарелку с сэндвичем, Джо на ощупь нашарил сэндвич и откусил.
- Джо, это зашло слишком далеко, - сказал отец. - Возьми себя в руки.
- Я держу себя в руках, - не отрываясь от работы, ответил сын.
Прошло шесть дней, и Элвин не выдержал. Он поднялся в кабинет и встал перед монитором.
- Твои бдения прекращаются, - объявил он сыну. - Я понял, что без посторонней помощи тебе уже не выбраться. Самое радикальное средство - убрать куда-нибудь системный блок, так я и поступлю, если ты немедленно не перестанешь возиться со своей дурацкой программой. Джо, мы с мамой стараемся не ограничивать твою свободу, но когда это оборачивается против нас и против тебя самого…
- Не волнуйся, папа, - сказал Джо. - Я уже почти закончил.
С этими словами он отправился к себе, лег и проспал четырнадцать часов.
Элвин обрадовался.
- Я уж боялся, что парень потихонечку сходит с катушек.
Конни не разделяла радости мужа.
- А что будет с Джо, если его программа вдруг откажется работать?
- Работать? Да как вообще она может работать? На каком принципе? "Позолоти ручку, и я расскажу про твое будущее"? Так?
- Неужели ты не слушал, что он говорил?
- Что именно? За последние дни он сказал едва пару слов.
- Джо верит в то, что делает. Он считает, что его программа сможет предсказывать будущее.
Элвин засмеялся.
- А знаешь, твой гинеколог, доктор Как-его-там, возможно, был прав. Я начинаю подумывать, что Джо и впрямь страдает мозговыми нарушениями.
Конни с ужасом поглядела на мужа.
- Побойся бога, Элвин.
- Не волнуйся. Я просто пошутил.
- Это не смешно.
Больше они об этом не говорили, но ночью каждый из них несколько раз просыпался и шел взглянуть на спящего сына.
"Кто ты? - мысленно спрашивала у Джо Конни. - Что ты станешь делать, если программа откажется работать? Или если, наоборот, она будет работать блестяще?"
Элвин просто смотрел, как Джо дышит во сне. Он запретил себе волноваться. В человеческой жизни есть разные этапы, и дети, взрослея, проходят этап безумия.
"Ладно, Джо, если тебе так надо, будь сумасшедшим. В тринадцать лет это вполне допустимо. Вскоре ты все равно вернешься в реальную жизнь. Ты мой сын, и я знаю, что в конце концов любым фантазиям ты предпочтешь реальность".
На следующий день Джо пристал к отцу, прося помочь проверить программу. Было уже довольно поздно, и Элвину очень не хотелось залезать в эту чертовщину.
- Я плохой объект для испытаний, - попробовал отшутиться он. - Я не верю в подобные предсказания, а без веры они не действуют. Это все равно, что верить, будто витамин С предохраняет от простуды. Со скептиками такие штучки не проходят.
Стоявшая возле холодильника Конни почему-то съежилась. Она молча слушала разговор отца с сыном, но не вступала в него.
- А ты проверяла программу? - спросил жену Элвин.
Она кивнула.
- Мама проверяла ее четыре раза, - серьезно сообщил Джо.
- Значит, с первого раза не получилось? - спросил Элвин, пытаясь шуткой разрядить напряжение.
- Нет, все получилось сразу, - ответил Джо.
Элвин посмотрел на Конни. Та слегка помедлив, отвела взгляд. Что было в ее глазах? Страх? Стыд? Изумление? Молчаливые вопросы Элвина остались без ответа. Одно он ясно понимал: пока он сидел на работе, дома произошло что-то не слишком хорошее.
- Ты считаешь, я должен согласиться? - спросил Элвин у Конни.
- Нет, - прошептала она.
- Hу, пожалуйста, пап, - снова стал просить Джо. - Иначе я не смогу проверить программу. Пока я не узнаю, как с нею работают другие, я не буду знать, верна она, или нет.
- Какой же ты тогда предсказатель? - удивился Элвин. - Тебе положено предсказывать будущее совершенно незнакомым людям.
- Я не предсказываю будущее, - возразил Джо. - Программа говорит правду, только и всего.
- Ах, правду! - воскликнул Элвин. - Правду о чем?
- О том, кто ты такой на самом деле.
- А разве я выдаю себя за кого-то другого?
- Программа назовет твои имена. Она расскажет твою историю. Если не веришь, спроси маму.
- Послушай, Джо. Я согласен немного поиграть с тобой. Но не жди, что я буду принимать игру за правду. Я готов сделать для тебя почти все, но лгать тебе я не стану.
- Знаю.
- Тогда ты должен понять.
- Я понимаю.
Элвин уселся за клавиатуру. С кухни донесся какой-то странный скулящий звук. Элвин сразу вообразил себе охотничью собаку, которой попало от хозяина. Конни была чем-то напугана, и страх жены передался Элвину. Его передернуло, но он тут же высмеял себя за трусость. Он вполне владеет собой, просто нелепо бояться какой-то программы, сляпанной тринадцатилетним мальчишкой. Он не позволит, чтобы прихоть сына сбила его с ног.
- Что мне надо делать?
- Просто набирай что-нибудь.
- Что именно?
- Все, что придет в голову.
- Слова? Числа? Откуда я знаю, что набирать, если ты мне не говоришь?
- Это не имеет значения. Пиши все, что захочешь написать.
"Я вообще не настроен что-либо писать, - подумал Элвин. - Похоже, я зря поддался на его уговоры".
Однако Элвин не мог произнести этих слов, не мог сказать их сыну в лицо. Он должен быть терпеливым отцом и оставаться честным, даже если сын затеял дурацкую игру.