Пустая жена
Жил–был один Иван, не то чтоб совсем дурак, но какой–то чокнутый. Всё, бывало, на печи лежал да сказки про мертвецов почитывал. А жена его, Варя, как дело к ночи, собиралась и куда–то уходила. А возвращалась только под утро.
- Куда это ты ночью шастаешь? - не раз спрашивал у неё Иван.
- По своим женским делам, - отвечала Варя. И всё. Ни слова больше.
"Ну, - думает Иван, - точно Варька ведьма и ходит на кладбище мертвецов жрать. Дай–ка я за ней послежу".
И вот в одну из ночей отправился он вслед за женой. Смотрит - и правда, пришла Варя на кладбище, разрыла могилу и гроб достала. Тут Ивану захотелось спать, и он уснул. Проснулся - уже утро. Солнышко светит, птички чирикают, а жены Вари и в помине нет.
"Ладно, - думает Ваня, - в следующий раз не усну…" Снова наступила ночь; снова Иван пошёл за женой; снова за куст схоронился. А когда жена начала гроб из могилы вытаскивать, Ваня возьми да и усни… Наконец, в третью ночь заметил он, какую могилку жена всё время разрывает. Пришёл вечером с лопатой, тоже разрыл эту могилку, достал гроб и раскрыл его. А в гробу, вместо мертвеца, какой–то приборчик мудрёный лежит. С кнопочками, стрелочками, ручечками и прочими прибамбасами.
Тут–то Ваня и смекнул, что никакая его жена не ведьма, а самая настоящая шпионка. И по ночам не мертвецов жрёт, а передаёт за границу секретную информацию. Тем самым подрывая и без того подорванную обороноспособность нашей Родины.
Вернулся Иван домой да ка–а–к гаркнет на жену:
- На кого работаешь, сука?!
Та сразу в слёзы:
- Только не кричи, Ванюша. Всё как на духу расскажу.
А после взяла да и открутила себе голову от шеи, словно крышку от банки.
- Загляни, Ванечка, в меня, - говорит.
Встал Иван на табуретку и заглянул в жену. А внутри - ничего. Пусто.
Варя голову на место прикрутила. А Ваня всё никак опомниться не может.
- Кто ж ты такая? - спрашивает.
- Сама не знаю, - отвечает Варя. - Существо какое–то. Знаю только, что должна я на кладбище по ночам ходить и выполнять всё, что мне та штука в гробу скажет.
Крепко задумался Иван. Жалко ему Варю стало. Всё ж таки жена, хоть и пустая. И вот что он придумал. Пошли они вдвоём на кладбище, вырыли гроб с таинственным прибором, домой его принесли и на стол поставили.
Ваня и так и этак соображает - ничего понять не может. Взял он тогда топор, да и порубал мудрёную штукенцию на кусочки. И гроб тоже.
А рано поутру останавливается у Ваниной избы чёрный лимузин. И выходит их него мужик в очках и шляпе.
- Здравствуйте, - говорит. - Разрешите представиться, профессор Кислощеев из Академии наук.
- Ну, - отвечает ему на это Ваня.
- У вас жена есть? - интересуется профессор.
- Ну, - снова отвечает Ваня.
- Видите ли, в чем дело, - объясняет Кислощеев. - Мы в Академии наук работаем над созданием искусственного человека. Сейчас пробная модель проходит испытание в вашем селе.
- Ну, - в третий раз "нукает" Иван.
- Вот вам и "ну", - говорит Кислощеев. И добавляет: - Ваша жена Варвара и есть эта пробная модель. Под индексом - "ХУ‑12 П".
- Сам ты ХУ‑12 П, - отрезал Ваня. - Вали отсюда, козёл, пока я тебе рога не обломал.
Профессор Кислощеев поправил на затылке шляпу.
- Вот что, э-э… Иван, - говорит холодно. - Если вы сейчас же не приведёте сюда свою жену, у вас будут ба–а–льшие неприятности.
Ваня, ни слова не говоря, вернулся в избу и быстренько залез в Варю (благо, она растягивалась как резиновая). Ещё и подушку пуховую прихватил, чтоб живот выпучило.
У Кислощеева прямо очки на лоб полезли, когда он этот выпученный живот увидел.
- Это ещё что такое? - удивляется.
- Беременная я, - отвечает Ваня тонюсеньким голоском. - На сносях.
- На каких ещё сносях? - раздражается профессор. - Ты же внутри пустая.
- Протри зенки–то. - Ваня живот поглаживает. - Во, пузо какое.
Профессор Кислощеев недоверчиво ухом к Вариному животу приник.
- Может, ветром надуло, - бормочет себе под нос.
А Иван, не будь дурак, ногой в кирзовом сапоге к–э–э-к врежет профессору по уху.
- Чувствуете? - говорит. - Ребёночек уже ножками пихает.
- Чувствую, - отвечает профессор, потирая ушибленное ухо.
…Так и укатил Кислощеев на своём лимузине, не солоно хлебавши. А Ваня с Варей стали жить себе да поживать. И хоть Варя внутри пустая была, а всё ж таки как–то исхитрилась и родила Ивану дочурку. И хоть та внутри тоже пустой оказалась, зато голоси–и–стая. Как начнёт частушки орать, на всю деревню слыхать:
Подари мне, милый мину!
Я в пизду её задвину!
Если враг туда ворвётся!
Он на мине подорвётся!..
Как я уменьшил свою маму
Моя мама очень длинная, под два метра ростом. А папа - короткий, метр с кепкой; потому что он шофёр, а шофёры все в кепках.
В детстве моя мама в баскетбол играла, и все её за это очень любили. А как пришло ей время замуж выходить - никто брать не хочет. Хорошо хоть мой папа–дурак нашёлся. Так всегда бабушка говорит и весело хохочет.
Раз утром она проснулась и давай хохотать.
- Хорошо хоть один дурак нашёлся! - кричит на всю квартиру.
Так и прохохотала до самого вечера. А вечером приехала "скорая" и увезла бабушку в сумасшедший дом. Мы иногда её там навещаем. Бабушка нам доказывает, что она Мария Стюарт, и требует, чтобы ей отрубили голову.
А нашей маме, хоть она и вышла замуж за папу–дурака, всё равно неприятно быть такой длинной. Например, она пока по подземному переходу пройдёт, все балки головой сосчитает. А когда спать ложится, не то что на кровати, даже в комнате не помещается - вечно ноги из дверей в коридор высовываются. Если я ночью в туалет бегу - то о мамины ноги спотыкаюсь, падаю и разбиваю себе голову. Поэтому голова у меня вся в шрамах, как у настоящего героя.
Папа обедать всегда домой приезжает на своем грузовике. И чтобы каждую минуту не бегать и не смотреть, угнали машину или нет, папа вот что придумал: цепляет за неё трос, а второй конец троса вокруг руки обматывает. Чтоб, значит, сразу почувствовать, если угонять станут.
Один раз папа пообедал и пошёл на улицу, а трос на столе забыл. А я в детстве озорником был - всё, бывало, какие–нибудь номера выкидывал. Вот и тут, взял я трос и тихонечко к маминой ноге привязал. А мама и не заметила ничего. Моет тарелки в раковине и напевает себе под нос: "Ля–ля–ля… ля–ля–ля…"
Папа ка–а–к нажмёт на газ! Машина ка–а–к рванёт с места!.. Мама прямо с тарелкой в окно и вылетела. И помчалась за папиной машиной, словно спортсменка на водных лыжах. Только вместо брызг у нее из–под ног искры летят.
Так ей ноги об асфальт и сточило сантиметров на пятьдесят.
Хорошо ещё папа вовремя заметил маму и машину остановил. А то бы от нашей мамы вообще ничего не осталось.
Подбежал папа к маме, смотрит - а она ниже его ростом. Тут они, конечно, очень обрадовались и купили на радостях большущий торт. Пришли домой и потребовали, чтобы я один его съел. Я так обожрался этим тортом, что меня чуть не стошнило.
- Кушай, сынок, - гладила меня мама по голове в шрамах. - Заслужил.
А папа всё свою лысину под кепкой почёсывал.
- Это ж надо, - удивлялся, - какой у меня, оказывается, сын умный. Раз такое дело - возьму тебя к себе в ученики. Тоже будешь водилой на грузовике работать.
Про маленького Филю, который любил всех душить
Жил один мальчик. По имени Филя. У него имелась дурацкая привычка: подкрадываться тихонько сзади, хватать за шею и душить. Пока он не подрос - это было терпимо. Даже умиляло. Но вот ему исполнилось восемь лет. И Филина мама пригласила на день рождения сына свою лучшую подругу - Надежду Сергеевну. Сидят Филина мама и Надежда Сергеевна за столом. Беседуют. В это время Филя, по своей детской привычке, тихонько подкрался к Надежде Сергеевне, схватил её за шею и стал душить.
И задушил. Надежда Сергеевна и ойкнуть не успела.
Филина мама, конечно, очень расстроилась.
- Филенька, - сказала она, погрозив пальчиком. - Ай–ай–ай…
- А чё? - не понял Филя.
- Я же тебя просила не подкрадываться сзади. И тем более не душить. Какой же ты у меня непослушный.
- Нет, послушный, - говорит Филя.
- Нет, непослушный, - говорит мама.
- Нет, послушный, - говорит Филя.
- Нет, непослушный, - говорит мама. - Ты Надежду Сергеевну задушил.
- Послушный, послушный, послушный… - затопал ногами Филя.
Тут пришёл любовник Филиной мамы Коля Д. (фамилии в этой истории мы решили не называть). Он принёс Филе на день рождения бутылку водки в подарок.
- Твой сын задушил мою лучшую подругу, - сообщила любовнику Филина мама.
- Это какую?.. - начал вспоминать Коля Д. - Ту, что стюардессой работала?
- Нет. Ту, что балериной подрабатывала.
- А-а, - вспомнил любовник.
- Так что твой сыночек её задушил, - повторила Филина мама.
- Во–первых, это не мой сыночек… - отказался от отцовства Коля Д.
- Твой! Твой! Твой! - заверещала Филина мама.
- Нет, не мой!
- Нет, твой!
- Нет, не мой!
- Нет, твой!
Они спорили до тех пор, пока Филя не подошёл к Коле Д. и не сказал:
- Ты говно!
Коле Д. показалось, что он ослышался.
- Кто я? - переспросил.
- Говно! - с удовольствием повторил Филя.
Коля Д. побагровел и начал подниматься с кресла, намереваясь дать восьмилетнему Филе по морде. А Филина мама и говорит: