Я в этот вечер был в отряде, мне дежурный докладывает: "Товарищ командир, звонит Х., говорит, что он в заложниках…" Я удивился: "В каких еще заложниках?" Беру трубку. Действительно, Х., но голос какой-то не то глухой, не то осипший: "Валентин Саныч, я в "Норд-Осте", чеченцы взяли нас в заложники!" Я говорю: "В каком норд-осте, блин? Пить меньше надо! Придешь в отряд, я тебе такой норд-ост устрою – северное сияние увидишь!" Но слышу: там уже пустота, отбой. Иду к себе в кабинет и думаю: "Этот Х. никогда не пил, а тут в норд-ост упился? Что-то тут не то…" Звоню дежурному из МВД: есть ЧП? Говорит: нету. А бойцы зовут: "Валентин Саныч, включите радио!" Включаю, и там сообщение: "Чеченцы захватили "Норд-Ост"!" То есть пресса раньше милиции узнала – там, оказывается какая-то журналистка была, она на свое радио позвонила. А мой боец еще до нее под кресло нырнул и стал в отряд звонить, но успел только пару слов мне шепотом сказать, как ему дуло – в затылок и мобильник отняли…
Ну, я уже не стал ничего больше ждать, даю боевую тревогу, сажаю отряд на два бронетранспортера, и мы на полной скорости гоним в Москву. А базируемся мы за городом. Но уже через двадцать минут врываемся по шоссе в Москву, и тут наперерез гаишник бежит, майор: "Стоп! Стоять! На месте!" выхожу из машины – я на своей черной "Волге" впереди бэтээров ехал. "В чем дело?" А он: "Вы че? Сдурели? С оружием на бэтээрах в Москву! Куда едете?" Я говорю: "Кремль брать". Он за "пушку" хватается: "Не пущу!" Я говорю: "Остынь. Позвони в дежурку". Он звонит и тут же с лица бледнеет – ему там про "Норд-Ост" сообщают. И он с дороги отскакивает: "Езжайте! Вперед!" И своим по рации: "Остановить движение! Дорогу бэтээрам!"…
Генерал Асламбек Аслаханов, депутат Думы:
Накануне, девятнадцатого октября, в нашем доме произошел пожар: лифт, телефоны, электричество, радио, телевизор – все было отключено. И мы жили в кромешной темноте, посреди гари, вони и копоти. Я семью отправил из Москвы, а сам целыми днями в Думе. Но к вечеру прихожу домой, и тут жена звонит на мобильный: "Знаешь, я от мамы слышала, террористы захватили что-то". Я говорю: "Глупости! Какие еще террористы?" А она: "Говорят, чеченцы захватили какой-то театр". "Ну, это вообще дикость! – отвечаю. – Как ты могла поверить такой болтовне?! Никакой чеченец на это не пойдет! Это же удар по всем чеченцам. Только наши враги могут такие слухи распространять! Перестань сейчас же!" – и дал отбой. Но через пару минут думаю: а вдруг? Не дай Бог, если чеченцы что-то делают! Я же депутат от Чеченской Республики и первый чеченский генерал, я знаю, что такое терроризм, и имею опыт борьбы с ним.
Короче, я позвонил в милицию, в ГУВД, и там мне подтвердили этот факт. И я тут же выехал туда, на Дубровку, – сразу, немедленно…
Михаил Авдюков, прокурор Москвы:
Я живу в районе площади Девятьсот пятого года. И только подъезжаю к дому, как звонят из Интерфакса: "Михаил Алексеевич, вы не с курсе? Тут какие-то странные звонки идут о захвате заложников. А в милиции никто ничего не знает". Я говорю: "Какие? Где захват?" "В ДК на Дубровке какие-то три-четыре человека вышли на сцену и угрожают зрителям – мол, они взяты в заложники. Вы что-нибудь знаете?" – "Нет, сейчас буду узнавать". Звоню дежурному по МВД. Дежурный не в курсе. "Откуда у вас информация?" – "Да вот из прессы звонят". Потом стало понятно: заложники из зала стали по мобильным телефонам звонить куда кому в голову пришло – родственникам, друзьям, только не в милицию, а журналисты, естественно, – в свои газеты и на радио.
Короче, я развернул машину и помчался туда…
Первый офицер "Альфы":
Когда говорят, что "Альфу" два часа не могли собрать, это вранье. Я был у ДК на Дубровке одним из первых, там еще практически никого не было, мы были брошены на рекогносцировку. Надо было определить, сколько в зале боевиков, сколько у них оружия, какое оно, есть ли варианты скрытого прохода в ДК, можно ли вести переговоры, с кем. Тоесть куча вопросов, которые нужно было решать по отработанной схеме. В нашем отряде есть два профессиональных переговорщика со специальной подготовкой, один из них был там с первых минут. С другой стороны, всех нас туда послать тоже было нельзя – никто не знал: захват "Норд-Оста" – это единичный теракт или только первый, отвлекающий от основного удара…
ИТАР-ТАСС
На место чрезвычайного происшествия в Москве срочно выехали начальник ГУВД и прокурор российской столицы. К месту инцидента также прибыла группа "Альфа". О ситуации проинформирован президент Владимир Путин.
Генерал ФСБ (анонимно, на условии конфиденциальности):
Пусть это звучит цинично, но с первой минуты, как только стало известно о захвате ДК на Дубровке, вовсе не он стал нашей головной болью. В конце концов, "Норд-Ост" – это только локальный зал и всего лишь одно здание, которое можно оцепить и изолировать. Но мы понимали, и это было доложено президенту: такой теракт могли подготовить только профессионалы, а профессионалы не могли задумать его как единичный удар. 11 сентября прошлого года террористы-профессионалы захватили в США сразу четыре самолета, и три из них поразили цели с интервалом 15–20 минут.
А теперь представьте, что стало бы с Москвой, если бы в ту же ночь 23 октября в Москве, в разных ее концах, началась серия терактов? Люди в панике бросились бы бежать из города. И у нас не было сомнений – именно это готовили нам террористы…
Из "левой" прессы (АПН – Агентство Политических Новостей):
Как сообщил АПН источник в президентских структурах, в связи с терактом в Москве Владимир Путин находится в состоянии, близком к панике.
Между тем – журналисты с места событий
22.00. На улице Мельникова у Театрального центра – холодно, пусто, моросит мелкий дождь. Оцепление еще не выставлено. Тихо, ни души…
В зале в это же время
Анна Андрианова, журналистка, газета "Московская правда" (партер):
Мовсар Бараев заявил со сцены: "Если завтра не начнут выводить войска из Чечни, будем вас расстреливать!" И почти сразу они стали минировать зал. Сказали: никакой паники, иначе будут стрелять. Я надолго запомню этот звук разматывающейся липкой ленты-скотч…
Павел Ковалев, 24 года, корреспондент газеты "Моряк Украины" (балкон):
В зале царит треск скотча – смертницы обматываются взрывчаткой. Одну из них я узнал – в антракте после первого действия обратил внимание, как она надевала на лицо черный платок. Подумал тогда: мусульманка, ей сейчас в фойе выходить. Впоследствии Амина – ей чуть больше 16, – обмотавшись взрывчаткой, будет стеречь нашу половину бельэтажа все три чертовых дня. Сколько террористов обоего пола было в зале в течение первого акта – одному Богу известно. Или Аллаху.
Боевики тем временем осматривают вентиляционные шахты, срывают звуковое оборудование, устанавливают на сцене и в зале взрывные устройства. Они явно подготовилась к серьезной и длительной осаде. И создают себе "паблисити" – разрешают нам звонить родственникам, чтобы сообщить о состоявшемся захвате. Особый упор делают на звонках в Америку и Израиль. Ищут тех, кто знает английский язык…
Рената Боярчик, 22 года, стриптизерша ночного клуба (партер):
У всех людей реакция была разная. Большинство, естественно, были напуганы. Многие девушки плакали, некоторые, можно сказать, даже бились в истерике. Особенно девушка, которая сидела за нами. Ее очень сложно было успокоить…
Террористы сказали: "Звоните своим родным и в прессу, говорите, где вы, что с вами". Но у меня первая мысль была: я никому звонить не буду. Чтобы родители ничего не узнали. А мой друг-пограничник уткнулся в свой мобильник и стал сообщения посылать. Я ему говорю: "Мне страшно, поговори со мной!", а он – ноль внимания. Только быстро пишет по буковке свои сообщения. Я заглянула и пришла в ужас, он там писал:
"…оружие: "АКС-74У" – 18 шт., "ПГМ" – 4 шт., "ПС" – 12 шт., гранаты разные – у всех, одиннадцать "чехов" ведут минирование зала. Срочно свяжите меня с "Альфой", они уже должны быть здесь".
Я говорю: кому ты это пишешь? Он говорит: на свою погранзаставу, начальнику. Я совсем прибалдела – где его застава, где Москва! Хлопаю глазами: "Зачем?" Он объяснил, говорит: "У нас в армии бардак, но погранвойска еще держатся. Мой начальник уже через пару минут будет по спецсвязи с дежурным по Генштабу разговаривать".
Александр Сталь, 21 год, студент (балкон):
К балкону скотчем прикрепили какой-то агрегат, похожий на вентилятор. К стойке привязали канат, перебросили через балкон вниз, в зал. Рядом поставили большой баллон, сказали, что это бомба. Около нее постоянно сидела одна из шахидок.
Один из боевиков спросил, разбирается ли кто-нибудь из мужчин в минах, но никто не поднялся. Тогда он засмеялся: "Тоже мне мужчины!" Мы подумали, что минеры ему нужны для того, чтобы подтвердить нам, что бомба настоящая.
Зинаида Окунь, менеджер телекоммуникационной компании (первый ряд партера):
Бараев говорит: "Вы заложники. У кого есть мобильные – звоните своим родным сообщайте. У кого есть знакомые в прессе, в прессу сообщайте". Я свой мобильный достаю. Думаю: сыну звонить не буду, потому что у него сразу будет инфаркт. Дочке звоню: "Валь, знаешь, по-моему, мы в заложниках". Она не понимает: "Ты что говоришь, мама? Ты соображаешь, что говоришь?" Я говорю: "Валь, все. Стреляют. Все, связь заканчивается".
Московская служба спасения. Запись звонка (радиостанция "Маяк")
Оператор: Служба спасения, оператор 300, здравствуйте.
Мужской голос: Девушка, здравствуйте.
Оператор: Да, я слушаю вас, говорите, пожалуйста.