Сказание об Агапито Роблесе - Мануэль Скорса

Произведения известного перуанского писателя составляют единый цикл, посвященный борьбе индейцев селенья, затерянного в Хунинской пампе, против произвола властей, отторгающих у них землю. Полные драматического накала, они привлекают яркостью образов, сочетанием социальной остроты с остротой художественного мышления.

В третьем томе серии, было рассказано о массовом расстреле в Янакоче. Члены общины, пережившие его, были арестованы и содержались в тюрьмах в разных концах страны. Через шестнадцать месяцев выборному общины удалось вырваться из тюрьмы в Уануко. Этот человек совершил невиданный подвиг, о котором и рассказывается в четвертом томе нашей серии, названном "Сказание об Агапито Роблесе".

Содержание:

• Глава первая - О том, как холодно приняла Янакоча выборного Агапито Роблеса, воротившегося из тюрьмы 1

• Глава вторая - О том, что случилось в день, когда Мако Альборнос пожалел, что его так назвали 2

• Глава третья - О далеко не прекрасных последствиях прекрасного начинания директора Эулохио Венто 3

• Глава четвертая, - содержащая общие сведения о хвостатом магистре, о пальбе из орудия, распространяющего запах, и об изгнанных римлянах 4

• Глава пятая - О том, как нехорошо, когда у человека начинаются колики (иллюстрированная примерами) 5

• Глава шестая - О причинах, в силу которых Леандро-Дурак и Святые Мощи не получили генеральского звания 6

• Глава седьмая, - в которой устанавливается личность автора фресок в церкви Янауанки 7

• Глава восьмая - О том, как Эктор Чакон залил слезами всю тюрьму Уануко 8

• Глава девятая - О свадьбе Маки Алъборнос с доном Солидоро Сиснеросом де ла Торре 9

• Глава десятая - Почему члены общины селения Янакоча бросали свиньям хлеб, пожертвованный семьей Карвахаль 12

• Глава одиннадцатая - О гражданской войне, погубившей Янауанку 13

• Глава двенадцатая - О том, какая беда может приключиться с человеком, который думает, будто 28 Июля бывает 28 июля 17

• Глава тринадцатая - Агапито Роблес и ничуть не менее его знаменитый конь Белоногий решают отправиться в путь 18

• Г лава четырнадцатая, - в которой действует сержант Астокури, неизвестно по каким причинам заинтересованный в правильном проведении неких выборов 18

• Глава пятнадцатая - О "Битве между живыми и мертвыми", а также о других пончо, которые ткала слепая донья Аньяда 19

• Глава шестнадцатая - Правдивая история о Сесилио Энкарнасьоне, первом и последнем ангеле-индейце 21

• Глава семнадцатая - Продолжение подлинно правдивой истории об Архангеле по имени Сесилио Энкарнасьон 22

• Глава восемнадцатая, - содержащая текст послания, написанного смещенным епископом Уануко против Искупителя Мира 23

• Глава девятнадцатая - Конец и мораль этой очаровательной истории 23

• Глава двадцатая - О том, как река Андачака облеклась в пончо, вытканное доньей Аньядой 24

• Глава двадцать первая, - содержащая продолжение разговора, который вели в ту незабываемую ночь выборные Паско 25

• Глава двадцать вторая - Уайно Сесилио Лукано 25

• Глава двадцать третья - О том, как Исаак Карвахаль получил известие с того света, где, хоть и не слишком хорошо живется, а все лучше, чем на этом 26

• Глава двадцать четвертая - Еще кое-что о разговоре, который до смерти хотелось бы слышать господам, что разгуливают с автоматами 26

• Глава двадцать пятая - Сны и кошмары Бернардо Чакона 27

• Г лава двадцать шестая , - которая не нуждается в названии 28

• Глава двадцать седьмая - О том, как конь Белоногий, честь и слава общинного табуна, отправился в последний путь 28

• Глава двадцать восьмая, - доказывающая то, что в свое время хотели доказать люди, которые стремились к этому доказательству, чтобы доказать то, что они напрасно хотели доказать 28

• Глава двадцать девятая - о том, как пришлось потрудиться Исааку Карвахалю накануне великой битвы, ибо и в Янакоче нашлись трусы 29

• Глава тридцатая - О том, как накануне великой битвы за "Уараутамбо" Агапито Роблес приказал, чтобы каждый расплатился со своими долгами 30

• Глава тридцать первая, - в которой рассказывается, как Янакоча сокрушила владычество злодеев 33

• Глава тридцать вторая - О том, как был положен конец разговорам, будто судья Монтенегро не может уме… 34

• Глава тридцать третья - О том, где и когда хотели вероломно убить Агапито Роблеса 35

• Глава тридцать четвертая - О том, как Агапито Роблес пустился в пляс и как от пляски его ночь превратилась в день 36

• Примечания 37

Мануэль Скорса
Сказание об Агапито Роблесе
Баллада четвертая

Цезарю Кальво, брату моему,

без которого не вспыхнуло бы пончо Агапито Роблеса.

Глава первая
О том, как холодно приняла Янакоча выборного Агапито Роблеса, воротившегося из тюрьмы

Он побывал на площади, на рынке, обошел все улицы Янакочи, но не встретил ни одного человека. Спустился не спеша к пристани и стал ожидать, когда отчалит "Акула". Катер отправлялся теперь три раза в день из Янауанки в Янакочу. Прежде ходили пешком, тут была тропа в форме подковы, но разлилось озеро Яваркоча и затопило тропу. В старину, чтоб попасть из центра провинции в окрестные селения, поднимались по каменистому склону. Но с той поры, как судья остановил время, приходится либо плыть по озеру, либо тратить три дня – идти в обход бесконечного кряжа, что тянется чуть ли не до самой границы Хунина.

Те члены Совета общины, что уцелели после массового расстрела в Янакоче, были доставлены в Полицейское управление. Там их продержали много недель. Наконец пообещали освободить, они надеялись, и тут судья Монтенегро извлек из архива старое дело об убийстве некоего Амадора Леандро по прозвищу Отсеки-Ухо и ни с того ни с сего предъявил обвинение членам Совета. Их отправили в тюрьму Уануко, и там они пробыли целый год. Агапито Роблес просидел еще три месяца лишних – жена его не сразу сумела собрать полторы тысячи солей, дело шло по инстанциям, каждому надо заплатить.

Агапито Роблес надеялся встретить на пристани кого-нибудь из земляков, расспросить, что нового в Янакоче. Однако никого не было, только сидели молча несколько торговцев, шумели пьяные шахтеры, да заезжий коммивояжер без конца изумлялся, какие высокие в наших местах горы.

"Акула" отчалила почти пустая. Огромное озеро пряталось в тумане. Едва виднелись суда, направлявшиеся в порты на западной его стороне. Солнце садилось, закат пламенел между деревьями. Агапито Роблес с бьющимся сердцем ступил на землю Янакочи. В руках он держал мешок, куда были свалены в беспорядке белая рубашка без воротничка, две фуфайки, две пары шерстяных чулок, коврига хлеба, несколько банок сардин и Конституция Перу. Медленным шагом, сдерживая волнение прошел он по Хирон-Каррион (вспомнилось синее лицо покойного Раймундо Эрреры) и очутился на главной площади. Обычно в это время, при последних лучах солнца, жители собираются здесь. Но площадь была пуста. Наступали сумерки, ветер бился о молчаливые фасады церкви, муниципалитета, окружного правления, и еще сильнее билось смятенное сердце Агапито Роблеса. Он спустился по переулку Сан-Педро, прошел по улице Викунья, свернул, поднялся между деревьями по Чиуйян, потом по дороге на Кёнкаш, мимо ферм, повернул обратно по переулку Уанкапи и по улице Эстрелья снова вышел на главную площадь – одни только собаки встретили его злобным лаем.

Потемнело в сумерках его пончо, все изукрашенное синими, зелеными, розовыми, желтыми солнцами. Ибо надобно вам знать, что выборный Янакочи Агапито Роблес любил яркие цвета так же страстно, как ненавидел их судья Монтенегро. Один только раз, исполняя приказание главы общины Раймундо Эрреры, надел Агапито Роблес темное платье. "От этого я тогда и заболел". Все на свете хотел Роблес сделать ярким, многоцветным. Разъезжая по провинции, наткнулся он однажды на заброшенное кладбище. Тогда время еще существовало, и как раз приближался День поминовения усопших. Агапито пожалел всеми забытых покойников, заехал в ближайшее селение, купил краски и выкрасил кресты на могилах в красный, желтый, зеленый и синий цвета. "Теперь им теплее будет, покойничкам-то". Выкрасил он кресты и на мрачном, угрюмом кладбище в Хупайкоче, что высоко в горах. Вы, наверное, видели – стоят там разноцветные кресты, а среди них овцы бродят, траву щиплют. Это Агапито кресты выкрасил. Любовь его к ярким цветам ничем не вытравишь, хоть иной раз оно и опасно – в списке примет Агапито Роблеса, присланном полицией, стояло: "одет, как пугало". Но неужто из-за такой жалкой клеветы станет Агапито унижаться – напяливать на себя серое, бесцветное пончо?