Приехал как-то большой проверяющий, из регионального штаба ССО. Смело дверь открыл, вошёл - и тут же выбежал обратно, стошнило его прямо на крыльцо.
Сделал пару замечаний, в помещение уже не входя, да и умчался куда-то, по делам более важным.
С личной гигиеной - ещё хуже. Холодной воды - море, вернее - целый ручей, что за бараком протекает, но вода там - ледяная, а единственный кипятильник ещё в первую неделю исчезает в неизвестном направлении. Как итог - большинство перестаёт чистить зубы, и, все поголовно - бриться.
А полноценная помывка - мечта заветная, для многих - вовсе невыполнимая. Единственный душ с тёплой водичкой - только в котельной, но очередь туда - до морковкиного заговенья стоять - не достояться. Есть тен с водогреем на автобазе, но пускают туда только блатных - комиссаров, бригадиров, прорабов всяких.
Мы то с Лёхой решили эту проблему кардинально, на третий день после приезда - спёрли с какой-то ближайшей стройки (новый барак недалеко молдавские шабашники возводили) три рулона толи, и одной местной старушке за пару вечеров заплат на крышу протекающую поставили. За это бабулька нам иногда крохотную баньку топила - аккурат к концу рабочего дня. А как остальные целый месяц без мытья нормального обходились - мне до сих пор не понятно.
Потом то попроще стало - в конце июля погода жаркая установилась, вычистили с десяток бочек двухсотлитровых пустых - из под химии какой-то, в чёрный цвет выкрасили. Половина - для мытья тел грязных, другая - для постирушек. С утра дежурный их водой из ручья наполняет, солнце работает на совесть - к вечеру тёплой воды - хоть залейся. Очерёдность купания в бочках тупой честный жребий устанавливает, ни каких тебе привилегий пакостных - демократия полная - все строго по очереди, друг за другом в бочки влезают. Сомнительна такая гигиена, но ничего не поделаешь - другой то нет.
Одновременно приходят две новости. Первая - возвращается часть отряда, отправленная на вторичную промывку золота. Вторая - в магазин Леспромхоза завезли спиртное. И ни какую-нибудь дрянь, а настоящее "Яблочное" в бутылках по 0,5 литра, шестнадцать - на - шестнадцать. По прямому договору с кубанским колхозом "Путь к коммунизму!" - лес в обмен на портвейн. Братьев усталых, с приисков золотых приезжающих, надо встретить достойно? Надо!
Организуется мобильная ударная группа. Я - во главе, как самый ответственный, в довесок, в качестве физических исполнителей - Лёха-каратист и Лёнька Молдаванин - как самые здоровые - вдруг что, да и груз немалый предстоит транспортировать.
До леспромхоза - километров двадцать пять, сугубо по заброшенной в незапамятные времена узкоколейке. Есть и наезженная дорога, но по ней все сто двадцать километров будет, а попуток здесь не водится, тем более - за вином, конкуренция, однако.
Выступаем затемно. Если для свиньи бешенной - семь вёрст не крюк, то для стройотрядовца и поболе - не в зачёт.
Подгребаем к самому открытию магазина. Наблюдается страшный ажиотаж, такое впечатление, что лесорубы со всего Северного Урала сбежались сюда - может, конкурс какой объявили?
И точно конкурс. Типа - а кто в этой тайге самый крутой? Победителю - приз.
Принимаем в конкурсе самое активное участие. Вернее - Лёха принимает, а мы с Молдаванином только тела лесорубов в тенёк относим - типа - вежливость проявляем.
Набиваем три рюкзака трофеями, берём обратный курс.
Жарко до невозможности, пот льётся ручьями нешуточными, пить хочется, а пить то и нечего - не продумали в спешке аспект этот.
- Эй, Старшой! - Стонет плетущийся последним, Молдаванин, - Давай попьём немного, а?
- Так нет же ничего, - отвечаю, - И сам бы рад.
- Как это - нет? - Активно подключается Лёха, - А на горбу мы что тащим? Жидкость ведь, верно? Ну, давай по бутыльку всего хлопнем, а?
Спорю для порядка ещё минут десять и сдаюсь, хотя, в глубине души и понимаю, что ошибку совершаю нешуточную. После привала - новый бросок к цели конечной, снова привал и - "по бутыльку".
Не доходя до базы километра два, Молдаванин падает окончательно, - но не на спину, где груз бьющийся располагался, а, сугубо на живот - морду лица только поцарапал знатно.
Ну, а что тут удивительного - школа, однако, блин.
- Не, Старшой, - устало бубнит пьяненький Лёха, - Я ту и вино покараулю и Молдаванина, а ты дуй за подмогой, тут недалеко уже.
Уписаться можно - раз пятьдесят - и всё в один и тот же подгузник.
Дую за подмогой, вдруг впереди, в сумерках ранних - два зелёных огромных глазища - чисто фары автомобильные. Приведение, что ли какое, или ещё что? Уже каменюку с земли здоровенную подобрал, и вдруг слышу:
- Мяу, мяу! - Да это кот Кукусь, морда полосатая, нас встречать вышел. Молодцом, братишка!
Доплелись с котом до барака, спасительную команду на помощь товарищам направили.
Через полтора часа и два тела бесчувственных и остатки королевских винных погребов были успешно доставлены, а ещё через часок и золотоискателей наших привезли.
- Ну, в принципе, на, справился, на, - сказал мне Михась, руку пожимая.
А тут вдруг казус неожиданный случился - соратники то наши за целый месяц, в тайге проведённый, к свежему воздуху привыкли, и банька там у них приличная была. Зашли они в наш барак загаженный - носами крутят, бухтят что-то нелицеприятное в наш адрес, графья недоделанные. И от портвейна, с трудами нешуточными добытого, морды наглые воротят. Их, видите ли, в тайге - Главный по вторичной промывке - Арзум Ашотович "Золотые Зубы", - спиртиком чистым баловал регулярно - за труд ударный.
Чуть не поругались даже - в дымину.
Утром то мы на работу отправились, а у золотоискателей грёбаных - выходной.
Возвращаемся - о, Великие Шаманы! Барак то вылизан весь, чистота кругом - как в палате больничной, что для членов ЦК КПСС предназначена. На совесть ребята потрудились.
Вот тут то уж - помирились окончательно, и вино "Яблочное" допили, и спирт, из тайги прихваченный, да и самогонки потом местной отведали - гадость страшная, неужели её действительно из опилок делают?
Гарик, размякнув от выпитого, кисет заветный из-за пазухи достал. А в кисете - порошок какой-то серый. Оказалось - золото, втайне от Арзума Ашотовича из тайги вывезенное.
На фига Гарику эта пыль непрезентабельная? Для памяти - оказалось.
Совместными трудами достраиваем телятник, крышу кроем, пол бетонируем, даже рельсы по середине телятника прокладываем. Ну, и зачем коровам - рельсы, спрашивается?
Года два назад был я в этой самой Косью проездом - стоит себе наш телятник.
Только обитают там почему-то и не телята вовсе, а огромадные грязные свиньи.
Впрочем, чему удивляться? В нашей стране, куда не плюнь - кругом свиней полно.
Вот, например, если на членов Думы Государственной посмотреть внимательно - то кого можно увидеть? Вот то-то.
И только во вкус вошли, вработались по-настоящему - всё, уезжать пора, сентябрь за порогом.
Деньжищи немалые на руки получили, и - в поезд. Летит себе поезд, на стыках подпрыгивая, качает его, бедолагу, от гулянки студенческой.
Что такое коктейль "Северное Сияние" - все знают - водка и шампанское - один к одному. А что такое - "Северное Сияние - Де Люкс"? А это - шампанское и спирт - один к одному.
На самом почётном месте - возле громадной миски с молоком - кот Кукусь. Он потом много лет в общаге на Наличной улице Комендантом Кошачьим трудился.
Приехали в Ленинград - повзрослевшие, виды повидавшие, при деньгах - довольные собой несказанно.
И тут, через месяц, как ушат холодной воды - умирает неожиданно Лёнька Волжанин, одногрупник наш. Круглый отличник, боксёр, гитарист. Простудился где-то, на ногах решил простуду переходить, слёг, приехала "Скорая" - воспаление лёгких, в больницу отвезли. Через сутки сообщают, умер, мол.
Удар для всех - страшный получился. Родители его приехали, мы гроб с телом в самолёт загрузили, поминать сели. Но не лезла водка, ну никак.
А уже к весне и свадьбы в массовом порядке начались. Видно созрели мальчишки потихоньку, в смысле - в мужиков превратились.
Байка десятая
Ладожские миражи
В своей жизни я видел много миражей - и в пустыне Кызылкум, и в болотистых джунглях Вьетнама, и даже, в одно особенно жаркое лето - над безымянным заливом Японского моря.
Но ладожские миражи - они особые, любимые.
Почему?
А, может быть потому - что они родные? То бишь - на Родине увиденные?
Наступил март, приближалась полноценная весна. Решили мы с Гариком, пока ещё не поздно, на зимнюю рыбалку сползать. Лёд на Ладоге ещё надёжным был, но стоит на недельку-другую припозднится - и искупаться запросто можно.
Встречаемся поздним вечером на Финляндском вокзале - необходимо на последней электричке доехать до конечной станции с профильным названием - "Ладожское Озеро", заночевать на вокзале, а рано утром, ещё в полных сумерках - выдвигаться к рыбе поближе.
Встретились-поздоровались, смотрю, а Гарик какой-то не такой, скулы заострились, взгляд непривычно скользящий. Выясняется, заболел напарник, - температура - под сорок.
После того, как Лёнька Волжанин от воспаления лёгких помер, я к таким вещам серьёзно стал относиться.
- Давай, Гарик, - говорю, - Отложим на фиг эту рыбалку. Сейчас я тебя домой провожу. Водки горячей с малиновым вареньем попьёшь - к утру вся хворь и отступит.
- Нет, не пойдёт так, - заявляет Гарик, - Во-первых, клин клином вышибают - ломанёмся к Зеленцам, пропотею по дороге, потом в палатке отлежусь. А, во-вторых, у меня водка горячая с малиновым вареньем - с собой.