(Ох, и как же я словесно получил спустя два года в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре от архимандрита отца Наума за эти хождения по ведьмам!)
Дома первым делом я зашёл в Интернет: надо же как-то выразить своё горе по поводу смерти Летова! И, зацепившись за первую попавшуюся строчку по этому поводу, стал читать, а потом и писать комментарии. Слово за слово – познакомился с Петром (Петя, привет!). И вот я уже зарегистрирован в "Живом журнале" и полон общения! Оказалось, что Пётр побывал несколько раз в монастыре, много писал о православии и религии. Я делал вид, что понимаю, о чём речь, хотя абсолютно "не втыкал" – чем и прекрасен Интернет!
Дело в том, что я родился и вырос в период коммунистического строительства в посёлке городского типа, где наука и сельское хозяйство так плотно переплелись, что для религии и церкви не осталось не то что места, но даже упоминания. Такое почему-то происходило во всех местах, где мне пришлось побывать.
Время шло, я продолжал наведываться к Ольге Николаевне, читать и переписываться с Петей и – уже – спорить часами о православии. Мне сразу понравилась эта религия. Я не понимал – почему, но явно не из-за внешнего золота и богатства. Что-то в ней было родное, своё. Может, генетически как-то заложено, не знаю. За короткий срок я перечитал массу литературы и даже стал учить церковно-славянский язык, оставаясь, как и прежде, некрещёным теоретиком-греховодником.
Мои затяжные споры и диалоги о православии в Интернете вылились в то, что ранним апрельским утром я пошёл в церковь, где купил серебряный крестик, а батюшка Михаил рассказал, что нужно прочитать и когда прийти, чтобы принять таинство крещения.
Не могу утверждать, что меня осенило что-то свыше или я чувствовал десницу Божью. Это было необъяснимо, и это происходило. Но почему-то я знал, что встреча с Ним обязательно состоится. Как сказал в тот день батюшка: "Вы делаете к Господу шаг, а Он к вам – десять".
III
Я не стал поднимать особый шум по поводу крещения: искать крёстных из местных знаменитостей, созывать гостей и заказывать ресторан с баней. В назначенное воскресенье мы с женой просто пошли в церковь.
– Молодой человек, помогите, пожалуйста, – пожилая женщина в белом платке обратилась ко мне, пока мы ожидали в притворе, – пройдёмте в подвал.
Мы спустились вниз, где располагалась библиотека и классы воскресной школы. Вода просачивалась сквозь стены и потолок – весна, что поделаешь. Надо было срочно вынести все парты наверх. Очень неудобные и узкие ступеньки заставили меня попотеть, но все парты я вынес.
– Спаси вас Господи! А вы на крещение пришли? – спросила женщина.
– Да, вот жду отца Михаила.
– Видите, как вас Господь отмечает – сразу работу нашёл! Это хороший знак! – она было засобиралась куда-то, но вдруг обернулась: – А вы спускайтесь в подвал, крестить-то батюшка там будет, ведь в храме сейчас ремонт, а заодно и переоденетесь. Вообще-то, отец Михаил не разрешает там переодеваться, но вы уже вроде как наш – так что идите, я ему за вас скажу.
Мы спустились в подвал, а через некоторое время начали собираться и все остальные: в это воскресенье кроме меня, тридцатипятилетнего подзадержавшегося на пути к Истине дяди, крестили ещё и новорождённого мальчика. Вот тут уже было всё по полной программе: куча родственников в вечерних платьях и костюмах от Бриони, крёстные, фото и видео, блеск и золотые кресты. Дитё постоянно орало не своим голосом, чем, мягко говоря, надоедало родственникам. Особенно досталось молоденькой, худенькой крёстной маме, которая и так боялась взять его на руки, а уж когда оно заревело, так и подавно. Но, как бы то ни было, батюшка нас покрестил, а со мной ещё и долго беседовал. Диалог мне понравился: я впервые так долго общался с настоящим священником не посредством Интернета; пусть он был и моложе меня – это, как оказалось, даже и лучше – я меньше смущался. Но всё же работа, боязнь ходить в церковь и что-нибудь там сделать не так, а также прочие дела одержали верх, и я вместо храма опять посещал Ольгу Николаевну, пил водку и спорил в Интернетах о православии.
Летом произошёл такой случай: мой крестик был на обычном шнурке, но мне всегда хотелось цепь. И вот подвернулся момент, когда появились деньги и время на осуществление задуманного – купить серебряную цепочку. Я пошёл в ювелирный магазин и выбрал итальянскую, с двойным сцеплением: каждое звено вдевалось в два последующих – так, на всякий случай, чтобы не порвалась. В церковь не пошёл, а направился за освещением (молодец какой!) к Ольге Николаевне. Она зажгла свечку и что-то прошептала: все дела!
Прошёл месяц. Я бежал по улице и вдруг почувствовал, что цепь с крестиком соскальзывает с моей шеи. Поймав на ходу, остановился посмотреть: цепь почернела и переломилась сразу в нескольких местах. Дома я затеял ремонт, но как только скреплял несколько звеньев – отваливались последующие. Так, постепенно сокращая её длину, не заметил, как она развалилась полностью. Я достал старый шнурок, освящённый ещё при крещении, и понял, что с Ольгой Николаевной совсем не обязательно больше общаться. А если честно, то я очень испугался.
Этот случай побудил меня к поиску духовника – наставника и руководителя моей бестолковой духовной жизни. Понятно, что по определению это был отец Михаил, но в нашем городе у него таких, как я, было, наверное, несколько тысяч, ибо всего два храма на шестьдесят тысяч населения – это, согласитесь, маловато. Если учесть, что храм ещё достраивался и отец Михаил был и за прораба, и за бухгалтера, то для общения со всеми, понятно, времени у него оставалось мало. Хотя я мог и ошибаться. Тем не менее в Интернете я нашёл ответ на свой вопрос "как найти духовника": читать определённую молитву каждое утро, в которой обращаешься к Господу с просьбой о наставнике.
IV
– Братишка, привет! – звонкий сибирский голос сестры всегда приятно слышать. – У меня новости! Давай после работы!
– А давай!
Вечером по телефону из Иркутска Катюня рассказала, что во всемирной паутине обнаружила сайт, как оказалось, нашей двоюродной тёти, Ирины Сергеевны. Она – один из ведущих учёных в области биологии развития садовых растений! Сестра дала ссылку и телефон тёти, и я тем же вечером позвонил в Москву.
Дело в том, что как раз в это время у меня начались проблемы с трудоустройством: я стоял на бирже труда и лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации: всё-таки трое детей… Вообще, состояние, когда ты никому не нужен, – ужасное! Степень того, что ты можешь впасть в печаль и отчаяться, – невероятно высока. Именно так бы я описал без мата то состояние, в котором находился. Я метался в тихой панике и не скрою, что на двоюродную тётю в Москве я возлагал большие надежды.
Ирина Сергеевна была рада нашему знакомству и пригласила к себе в гости, чем мы сразу же и воспользовались: ранним осенним утром, в понедельник, я и Наташа позвонили в дверь одной из сотен многоэтажек Нахимовского проспекта.
Во время одного из разговоров Ирина Сергеевна заметила, что я довольно часто перехожу на религиозные темы. И в свою очередь рассказала, что возрождает монастырские сады в нескольких обителях Тверской губернии. Слово за слово, и вдруг прозвучал такой вопрос:
– А вы не хотели бы побывать и поработать в монастыре?
Честно говоря, слово "монастырь" я слышал редко. В основном оно произносилось как нечто устрашающее, что-то сродни слову "тюрьма". Мы даже как-то растерялись.
– Да что вы, ребята, там такие прекрасные люди! – Ирина Сергеевна как раз показывала нам фотографии монахинь, храмов и монастырских садов, которые она сделала совсем недавно. – Вы обязательно должны там побывать! И работу точно найдёте!
– Ой, да что вы… страшновато как-то, – мы начали аккуратно включать заднюю. – Может, потом как-нибудь…
Вдруг мгновенная, невесть откуда взявшаяся мысль, словно лезвие, прорезала сознание: "Ты хотел наставника, а теперь "может, потом как-нибудь"?"
Руки дрожали, и казалось, что ещё чуть-чуть – и я пойму нечто очень важное для меня. В голове каруселью проносились обрывки воспоминаний, куски полузабытых песен и… Стоп!
Получается, что все события ведут к одному: к духовнику! – я сидел и ошарашенно озирался вокруг – ничего себе дела! Мы же полстраны проехали, и теперь я понял – зачем!
Я аж подпрыгнул:
– А давайте поедем!
На том и порешили.
Мы остались ещё на несколько дней в Москве, обсуждая с Ириной Сергеевной пути выхода из безработной жизненной полосы, а также, созвонившись с игуменьей монастыря, договорились, что весной обязательно приедем.
V
Так мы и оказались ранней весной в Москве.
К Ирине Сергеевне приехали около девяти утра и рухнули спать: почти двое суток в пути с непривычки изрядно потрепали нас как путешественников. Но уже в одиннадцать прозвучал подъём: машина из монастыря ожидала нас у подъезда. Да, именно так, у подъезда! Дело в том, что двум сёстрам нужно было срочно в Москву, и, по предварительной договорённости с игуменьей, нас решили забрать на обратном пути. Мы, ещё толком не осознавая, что происходит, сели в "Приору" с тверскими номерами и двинулись в путь.