… держа в одной руке ложку, а в другой - котелок, вдруг взял и сделал прямо с подножки своей машины боковое "арабское" сальто и опустился на землю. И пошел. Будто ничегошеньки не произошло, будто никакого сальто и не было, будто никто с подножки ЗИСа в воздухе и не переворачивался.
А шел он прямо к кухне. По дороге он кокетливо вставил ложку в карман гимнастерки и пощелкивал по ней пальцами, словно расправлял примятую хризантему в петлице чего-то очень штатского.
Был апрель сорок пятого. Было тепло и сухо.
В кирхе заканчивался концерт артистов фронтовой бригады. Из высоких готических окон, похожих на бойницы, неслась заключительная песня.
Сержант протиснулся к кирхе, прокладывая себе путь котелком.
Кончаем программу мы песней знакомой, Ее от души на прощанье поем мы. Так будьте здоровы! Покончив с врагами, Победу мы вместе отпразнуем с вами. Так будьте здоровы! Желаем вам счастья! А мы уезжаем в соседние части."
Спели артисты последний куплет и полк бешено зааплодировал.
- Хороший концерт был? - спросил сержант у стоявшего рядом солдата.
Солдат поднял большой палец и ответил:
- Во, концертик! Так давали! Умрешь!
Все повалили из кирхи. Поток подхватил сержанта и солдата и выплеснул их на весеннее солнце.
- Акробаты были? - спросил сержант.
- Нет, - ответил солдат. - Только пели и представляли. Но я тебе скажу, как пели! Умрешь!
- Ясно, - сказал сержант и пошел на кухню.
- Гутен морген, гутен таг! - сказал сержант повару. - Расход оставили?
- А как же? - ответил повар. - Что ж мы - совсем бездушные? Давай котелок.
Сержант протянул повару котелок и устало присел на ящик из-под американских консервов.
Повар оглянулся и негромко спросил сержанта:
- Шнапс тринкать будешь? Я тут у одной фрау такой шнапсик за сгущенку выменял!
Сержант на секунду задумался и ответил:
- Да нет. Спасибо. Мне еще в дивизию ехать.
Повар навалил сержанту полный котелок каши с мясом и сказал:
- Не хочешь, как хочешь - ходи голодный!
И повар оглушительно захохотал. Правда, он тут же оборвал хохот, подмигнул сержанту, сказал:
- Вась, а Вась… Я чего спросить тебя хотел…
- Валяй, - ответил сержант, запихивая в рот ложку с изрядной порцией каши.
Повар зыркнул глазами по сторонам, понизил голос и как "свой-своего" спросил:
- Васька, это верно писаря болтают, что ты раньше в цирке работал? Рот у сержанта был набит кашей и поэтому он не смог сразу ответить повару. А когда, наконец, проглотил, то посмотрел на повара честными, прямо-таки святыми глазами и сказал:
- Врут, черти. Делать нечего, вот они со скуки и врут.
И сержант снова запихнул огромную ложку каши в рот.
Окруженные офицерами артисты выходили из кирхи. Вокруг стояли солдаты и разглядывали артистов так, как всегда разглядывают артистов.
Четверо мужчин и шесть женщин в штатских москвошвеевских костюмах и платьях выходили из немецкой кирхи в окружении двухсот пропотевших, пропыленных солдатских гимнастерок.
Был конец войны, и каждая гимнастерка бренчала медалями на грязных потертых ленточках.
У старой певицы на длинном пиджаке с огромными ватными плечами был орден "Знак почета".
Тощий подполковник слегка отстал от группы и поманил к себе младшего лейтенанта.
- Ну-ка, начпрода сюда.
Младший лейтенант метнулся в толпу и позвал толстенького старшего лейтенанта, показывая на подполковника.
Старший лейтенант подскочил, откозырял.
- Надо бы банкетик артистам соорудить, - сказал подполковник. - По баночке тушенки на брата, сахару подбрось, спиртику по сто граммчиков. Что там еще у тебя есть?
- Так, товариш подполковник, я уже предлагал ихней руководительнице,
- зашептал на ходу старший лейтенант и показал на старую певицу. - Но они говорят, что им некогда. Им, вроде бы, через два часа уже в штабе дивизии быть нужно. У них там обратно концерт.
- Ну, сухим пайком выдай. Прояви инициативу. Еще раз предложи культурненько… Что за тебя замполит должен думать? - и подполковник сердито ускорил шаг.
- Слушаюсь!
Старший лейтенант обогнал всю группу, взял под козырек перед командиром полка и спросил:
- Товарищ полковник! Разрешите обратиться к товарищу артистке насчет банкета?
- Обращайтесь, - сказал полковник и вся группа остановилась.
- Я, конечно, извиняюсь, товарищ заслуженная артистка, - культурно обратился старший лейтенант. - Но вы банкетик здесь кушать будете или с собой возьмете?
Полковник вздохнул и в отчаянии отвел глаза в сторону.
Старая певица ласково посмотрела на старшего лейтенанта и, взяв успокоительно полковника под руку, сказала начпроду:
- С собой, голубчик, с собой, если можно.
- Слушаюсь! - сказал начпрод и победно посмотрел на молодых офицеров
- дескать, "и мы не лыком шиты!"
- А машина уже за нами пришла? - спросила заслуженная артистка у полковника.
Полковник улыбнулся, сделал жест рукой, говорящий о том, что "сию секунду все будет выяснено", и что-то тихо спросил у замполита.
Замполит кивнул и вопросительно посмотрел на начальника штаба. Начальник штаба пожал плечами и поманил к себе какого-то лейтенантика.
Лейтенантик козырнул, метнулся в толпу солдат, на какое-то время исчез в ней, а потом вынырнул уже за спинами толпы…
… таща за ремень какого-то солдатика.
Самым грозным образом лейтенант отдал приказ солдату, и солдат, изображая поспешность, потрусил к расположению полка.
Повар курил сигару, с удивлением разглядывал ее после каждой новой затяжки и по-мальчишески длинно сплевывал.
Сержант сворачивал цигарку.
- У тебя что, махра? - спросил повар и сплюнул.
- Ага.
- Кременчугская, моршанская?
- Моршанская.
- Тьфу! Это же не махорка, а "смерть немецким оккупантам!" Дать тебе сигару? У меня еще одна есть.
- Не хочу, спасибо.
- Интеллигент! - рассмеялся повар. - "Не хочу, спасибо!"
Еле волоча ноги подошел солдатик, которого лейтенант послал узнать про машину.
- Оставь покурить, - сказал он сержанту и присел рядом.
Сержант два раза затянулся поглубже и передал окурок солдату.
- Есть будешь? - спросил повар у солдата.
- А чего там у тебя?
- Каша с мясом.
- Ну ее… - отмахнулся солдат и повернулся к сержанту. - Ты не за артистами приехал?
- Нет, я на склад боепитания, за излишками.
- А-а-а. А за артистами никто не приезжал?
- Понятия не имею, - ответил сержант.
Солдат докурил, зевнул, потянулся и встал:
- Спасибо за компанию. Поб[cedilla]г.
И неспеша двинулся в сторону кирхи.
Потом он, непонятно каким образом, запыхавшийся и взъерошенный, торопливо докладывал лейтенанту.
Лейтенант похлопал по плечу и убежал. Солдат посмотрел вслед лейтенанту и лениво стрельнул у кого-то покурить.
А лейтенант уже докладывал начальнику штаба, и тот кивал головой…
Потом начальник штаба что-то шептал замполиту…
Потом замполит отвел командира полка в сторону от артистов и тоже что-то пошептал…
А потом наш сержант стоял перед начальником штаба и тот ему говорил:
- Погрузишь артистов и в дивизию.
- А ящики с боеприпасами куда? Их там штук сорок.
- Мы тебе прицеп дадим. Твоя коломбина потянет?
- Потянет-то потянет… - с сомнением проговорил сержант.
- В дивизии посадишь артистов и сдашь груз.
- Слушаюсь.
- Артистов не пугай. Скажи, мол, консервы нужно перебросить.
- Слушаюсь.
- И вообще там… Поглядывай.
- Разрешите идти?
- Двигай.
За добротной каменной ригой, где помещался склад боеприпасов, стоял лихой младший сержант. Коротенькая гимнастерочка, сапожки в гармошку, примятая фуражечка - все как положено старому фронтовику.
Рядом с ним стояла беременная девушка с погонами старшины-инструктора. Между ними на земле лежал вещмешок и большая уродливая трофейная дамская сумка.
Девушка плакала. Плакала и прижималась мокрым от слез лицом к лейтенантской гимнастерке. А он стоял, словно вырезанный из фанеры, тоскливо смотрел поверх ее головы и время от времени повторял:
- Ну, чего ты? Чего ты, в самом деле? Ну ладно тебе, Катюш! Ну, хватит… Смотрят же…
И сам шмыгал носом.
А девушка плакала еще сильней, и плечи ее вздрагивали, и она еще глубже зарывалась лицом в ордена и медали своего лейтенанта.
Но вот лейтенант совладал с собой и, ткнув пальцем в живот девушки, строго сказал:
- Ты только ему это хуже делаешь! Будет потом у нас нервным, психованным каким-нибудь. И все из-за тебя!
Девушка подняла залитые слезами глаза на лейтенанта и засмеялась.
- Господи! - сказала она, смеясь и плача. - Ты у меня еще такой глупый!
К складу боепитания подкатил фургон. Из глубины ЗИСа выпрыгнул сержант Вася.
Младший лейтенант, увидев сержанта, торопливо сказал:
- Подожди, я сейчас с Васькой договорюсь.
И заорал:
- Вася! Василь Васильевич!
Но тут же спохватился и испуганно посмотрел на живот девушки.
Девушка опять рассмеялась, а младший сержант молча поманил сержанта рукой.
- Сейчас! Только под прицеп развернусь!
Сержант снова сел за руль, развернулся, подогнал свой фургон к прицепу и крикнул кому-то из солдат:
- Хорошо?
- Порядок! - ответил солдат и накинул тягу прицепа на крюк ЗИСа. Сержант выключил двигатель, выпрыгнул из кабины и подошел к младшему лейтенанту.