* * *
Но вот в старинный романс начинают вклиниваться всевозможные железнодорожные звуки несущегося в ночи поезда и...
...постепенно день заснеженного скверика конца шестидесятых начинает преобразовываться в...
... НОЧЬ И СЕГОДНЯШНЕЕ КУПЕ "КРАСНОЙ СТРЕЛЫ"
В.В. и Ангел лежали на своих постелях.
Закинув мощные руки за голову, Ангел смотрел в темный потолок купе.
В.В. сел, опустил ноги на пол, слегка отодвинул репсовую занавеску в сторону, посмотрел в черноту ночи за окном. Увидел только собственное отражение и глухо сказал Ангелу:
- Хотите - честно?
- Я знаю, что вы собираетесь сказать, - негромко проговорил Ангел.
- Не сомневаюсь. Но если я этого не произнесу сам - мне будет, прямо скажем, не по себе. Так вот, за последние годы мы все так изменились, эта новая жизнь нас всех так перекорежила, что мне, например, стало неожиданно скучновато узнавать о событиях, произошедших лет тридцать - сорок тому назад. Какими бы они ни были трогательными и занимательными.
- Жаль, что вам не нравится моя история. Я начинаю чувствовать себя глуповато, - огорчился Ангел.
- "Не нравится" - не то слово, - вяло промямлил В.В. - Видите ли, Ангел, история, в которой легко предугадывается дальнейший ход событий...
- Вы уверены, что сможете предугадать дальнейшее?
- Почти.
- Попробуйте, - предложил Ангел.
- Лень, Ангел, лень... В своей жизни я столько насочинял всякого, что сейчас любая необходимость сочинить что-то еще приводит меня в беспросветное уныние. Но почему вам, Ангел, совсем современному молодому человеку, это показалось интересным? Чем эта история привлекла вас, бывшего Ангела-Хранителя? Вот что мне занятно было бы узнать!
Ангел повернулся к В.В., приподнялся на локте, негромко ответил:
- Наверное, потому, что спустя много лет после событий, о которых я вам рассказал, я сам стал участником их семейной истории. Что, не скрою, достаточно серьезно повлияло на все мое дальнейшее существование...
- Да что вы говорите? - со слегка фальшиво повышенным интересом сказал В.В. - Вот этот поворот, честно говоря, сильно освежает вашу историю. Может быть, поведаете?
- Поведаю, - сказал Ангел. - Я все еще не теряю надежды заинтересовать вас своей сказочкой...
- Ну-ну! Слушаю, развесив ушки, как австралийский кролик, - рассмеялся В.В. - Валяйте, Ангел!
Ангел внимательно посмотрел на В.В., откинулся на тощую вагонную подушку и негромко продолжил свой рассказ:
- Когда бывшему младенцу - Лешке Самошникову, воспитанному дедушкой Натаном Моисеевичем на военно-патриотических песнях и старых русских романсах, исполнилось одиннадцать лет, у него появился очень маленький братик. У заведующей детским садом Эсфири Анатольевны (по паспорту - Натановны) Самошниковой и старшего техника какого-то водопроводного учреждения Сергея Алексеевича Самошникова родился второй, как говорится, "поздний" ребенок... Их дом в центре Ленинграда ушел на капитальный ремонт, и Натану Моисеевичу Лифшицу, как ветерану войны, и Сергею Алексеевичу Самошникову, как сотруднику жилищно-коммунального хозяйства, дали на две семьи одну трехкомнатную квартиру - "распашонку" на окраине в блочной пятиэтажке...
- Ох... - В.В. даже головой покачал от сочувствия.
- Вам знакомы такие квартиры? - прервал свой рассказ Ангел.
- Тридцать лет прожил в таком доме, "вдали от шума городского", - не открывая глаз, сказал В.В.
- Прекрасно! - обрадовался Ангел. - Тогда вам совсем просто будет сориентироваться в обстановке. Так что вы пока оглядывайтесь, вспоминайте, а я вам потихоньку сообщу о некоторых, невидимых миру, осложнениях, связанных с рождением второго мальчика...
* * *
И снова стали раздвигаться стенки купе несущегося во тьме поезда..
Снова куда-то ввысь уплыл темный потолок, уступая место серому ленинградскому небу...
ЛЕНИНГРАДСКАЯ ОКРАИНА СЕРЕДИНЫ СЕМИДЕСЯТЫХ
... И увидел В.В. нескончаемые стада одинаковых блочных пятиэтажных домов, чахлые кустики у первых этажей, ржавые "инвалидные" гаражи, самодельные скамеечки со старухами чуть ли не у каждой парадной...
А над всем этим убожеством, с какими-то уже странными неземными модуляциями, звучал голос Ангела:
- Осложнение первое: пятиклассник Лешка Самошников - звезда школьной самодеятельности, победитель районной олимпиады юных чтецов-декламаторов, существо тщеславное, избалованное, - рождение маленького братика воспринял в штыки! Сейчас он готовился к городскому смотру школьной самодеятельности и в семейной конференции по поводу выбора имени для новорожденного никакого участия не принимал...
КВАРТИРА ЛИФШИЦЕВ-САМОШНИКОВЫХ
Совмещенный санузел - маленькое пространство: ванна, унитаз с крышкой, раковина, зеркало над раковиной, пять отдельных полотенец и...
...пеленки, пеленки, пеленки!..
На крышке унитаза сидит Лешка. В одной руке у него раскрытая книга, вторая рука на отлете...
Не образумлюсь, виноват...
И слушаю - не понимаю!
Как будто все еще мне объяснить хотят...
Растерян мыслями, чего-то ожидаю... -
надрывно и трагически читает Лешка, для верности подглядывая в раскрытую книгу.
* * *
А в большой проходной комнате тридцатидвухлетняя Фирочка держит на руках новорожденного...
На обеденном столе, на остатках старого байкового одеяла, Любовь Абрамовна проглаживает горячим утюгом выстиранные пеленки.
Длинный и сильно возмужавший за эти годы Серега Самошников курит в открытую форточку и туда же стряхивает пепел.
Экспансивный Натан Моисеевич говорит тоном, не допускающим никаких возражений:
- Прекрасно! Первого назвали в честь Сережиного отца - пусть земля ему будет пухом, второго вы хотите назвать именем другого дедушки - Натаном. Я - против? Нет! Польщен и согласен! Всем большое человеческое спасибо! Но Натаном он будет только для дома, для семьи... А в свидетельстве о рождении мы его запишем как Анатолия! Ласкательно - Толик...
- От греха подальше, - сказала бабушка Любовь Абрамовна. - Сейчас... э-э... надо быть очень осторожными. Пусть он будет Анатолий Сергеевич Самошников - русский. И пусть потом кто-нибудь попробует придраться!..
- Ну, это вы напрасно, мама, - смутился отец новорожденного. - Мне, честное слово, как-то неловко...
- Что тебе неловко, что?! Я тебя спрашиваю, мудак!.. - рявкнул дедушка Лифшиц.
- Натан! Прекрати немедленно!.. В доме - дети! Уже хватит разговаривать языком командира взвода батальонной разведки! Война давно кончилась. Ты уже почти тридцать лет закройщик из солидного ателье, - резко сказала Любовь Абрамовна.
- Аи, не морочь мне голову! - отмахнулся Натан Моисеевич и снова повернулся к Сереге: - Что тебе неловко, скажи мне на милость, святой шлемазл?! То, что в стране государственный антисемитизм, или то, что мы с бабушкой пытаемся твоего же ребенка избавить от этой каиновой печати?! Что тебе неловко? Где тебе жмет? Ты много видел русских по имени Натан?
- Да не преувеличивайте вы, папа... - И Серега в сердцах выщелкнул окурок в форточку. - Фирка, ну скажи ты им!
- Они правы, Сережа, - тихо сказала Фирочка и стала кормить грудью сонного Натана-Толика...
А из-за тонкой картонной двери совмещенного санузла слышалось печальное Лешкино завывание:
... Слепец!.. Я в ком искал награду всех трудов?
Спешил, летел, дрожал, вот счастье, думал, близко!..
Пред кем я давеча, так страстно и так низко,
Был расточитель...
Был расточитель...
Был...
Слышно было, что Лешка забыл текст и не находит его в книге...
- "Был расточитель нежных слов", тетеря!!! - не выдержал дедушка.
- Сам знаю! - огрызнулся Лешка из-за двери. - Был расточитель нежных слов...
А вы, о Боже мой, кого себе избрали?!
Когда подумаю, кого вы предпочли...
Последние две строки Лешка буквально прокричал. Но не грибоедовской Софье, а конкретно - маме и папе, а также - бабушке и дедушке!..
В большой проходной комнате все насторожились...
Бабушка замерла с утюгом на весу, а дед Натан молча указал всем сначала на новорожденного Толика-Натан-чика., а потом потыкал пальцем в сторону запертой двери крохотного совмещенного санузла, где...
... Лешка встал с унитаза, брезгливо сдвинул висящие пеленки в сторону, посмотрел на себя в зеркало и прошептал:
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок...
И горько, горько заплакал...
...а в большой комнате новорожденный со спасительным двойным именем - Толик-Натанчик - в глубоком и спокойном сне обедал материнским молоком... И если попытаться разглядеть эту спящую и чмокающую мордочку поближе, так, чтобы она заполнила весь экран, - легко будет убедиться, что младший брат совершенно не будет похож на старшего брата!
* * *
Откуда-то неожиданно зазвучал голос Ангела:
- Но в это же самое время в Мире, который Человечеству неведом, произошло еще одно, прямо скажем, не очень значительное событие. Где-то там, в Ином Измерении, в день рождения Толика-Натанчика дивным образом возник еще один младенец...