МИР НЕВЕДОМЫЙ И НЕОБЪЯСНИМЫЙ...
... И увидел старый В.В., расположившийся на маленьком облачке, будто в глубоком кресле, как из другого облака - большого, нежного и пушистого - как-то сам по себе возник очаровательный новорожденный младенец!..
Не запищал, не заплакал. Только широко открыл большие голубые глаза и доверчиво улыбнулся Кому-то.
Невидимый Кто-то завернул конвертиком края свисающего воздушного, молочно-белого и, наверное, очень теплого облака и укутал в него голубоглазого Малыша...
И увидел В.В., как это уютное облако, ставшее постелькой для новорожденного, стало медленно и бережно уносить Малыша навстречу Солнцу...
Вот когда В.В. закричал хриплым от волнения голосом:
- Ангел!.. Где вы, Ангел?! Верните меня, пожалуйста!..
- Легко и без проблем! - где-то рассмеялся Ангел. Необъяснимый и Неведомый Человечеству Мир стал превращаться в купе поезда "Красная стрела", несущегося из Москвы в Санкт-Петербург...
КУПЕ В.В. И АНГЕЛА
- Так это были вы, Ангел? - потрясенно спросил В.В.
- Узнали? - удивился Ангел. - Странно. Столько лет...
- Глаза...
- Верно. Глаза действительно с возрастом не меняются.
- Так вы, оказывается, на свет Божий появились вместе с этим Толиком-Натанчиком?!
- Конечно! Вы и это тоже поняли? Мне кажется, что я об этом не упоминал.
- Не обязательно так уж все и досказывать. Чутье-то у меня хоть какое-то осталось!.. Слава Богу, сорок лет в кинематографе оттрубил.
- Приятно иметь дело с профи, - с удовольствием сказал Ангел. - Не перевариваю дилетантизма!
- Я тоже. Переходите к сути - что было дальше?
- С этим Толиком-Натанчиком, Владим Владимыч, мы вообще одно время шли почти параллельно. Он в три годика пошел в детский сад, а меня в три года направили в амуро-купидонскую младшую группу... Он семи лет поступил в первый класс, а меня в семь зачислили на подготовительное отделение средней ступени Школы ангелов-хранителей... В отличие от своего старшего брата Леши Натанчик сразу стал заниматься спортом - вольной борьбой. К его одиннадцати годам с ним боялись связываться даже четырнадцатилетние мальчишки!.. Кстати, в то время я тоже уже достаточно неплохо летал и стрелял из лука... Наши пути с ним разошлись, когда нам исполнилось по двенадцать лет. Толик попал в колонию для малолетних преступников, а меня отправили за границу на школьно-производственную практику - в помощь его старшему брату Леше Самошникову...
- Как все чудовищно переплелось! - вздохнул В.В.
- Да, тот год на Лифшицев-Самошниковых обрушился буквально кошмарными событиями! Даже в мою незрелую голову двенадцатилетнего начинающего Ангела вползала крамольная мыслишка: а так ли уж все Люди на Земле находятся под неусыпным покровительством Всевышнего? Так и хотелось крикнуть: "А этих-то за что?!" И только с Лешей Самошниковым ситуация по современно-эмигрантским понятиям казалась рядовой и примитивной. Командировать к нему на помощь взрослого, дипломированного Ангела-Хранителя было бы все равно что стрелять из пушки по воробьям. Послали меня - в качестве стажера с последующим зачетом по Наземной практике и переходом в очередной класс...
- Стоп, стоп, стоп! Вы сказали - "по современно-эмигрантским понятиям...". При чем тут эмиграция?
- Объясняю: старший сын Фирочки и Сережи Самошниковых, он же первый внук стариков Лифшицев, - Алексей Самошников, двадцати четырех лет от роду, в составе труппы одного провинциального театрика, куда был распределен после института, поехал с шефскими спектаклями по частям Группы наших войск, стоявших в Восточной Германии, тогда еще не объединенной с Западной...
- И дрыснул, - уверенно подсказал В.В.
- Не совсем, - возразил Ангел. - Там историйка была похлеще.
- Подождите, подождите, Ангел! Пожалуйста, начните с младшего. С Толика-Натанчика. Во-первых, мне очень нравится это имясочетание, а во-вторых, с тех пор, как наша внучка Катя бурно повзрослела, судьбы детей мне гораздо интереснее, чем приключения взрослых.
- Странно, - удивился Ангел.
- Ничего странного, - спокойно ответил В.В. - Когда Катька была десятилетним подростком, между нами пролегала лишь узенькая и неглубокая канавка, полная обычных возрастных непониманий, обожания, обид и радостных, исцелительных прощений. Сегодня мы с ней уже стоим по разные стороны гигантской пропасти, по дну которой вяло протекает тоненький и, к сожалению, остывающий ручеек нашей взаимной любви...
После небольшой паузы Ангел тихо сказал, внимательно глядя на В.В.:
- Думаю, что вы несправедливы к ней.
В.В. проглотил подступивший к горлу комок, откашлялся:
- Давайте про младшего. Про Натанчика...
- О’кей... - сказал Ангел и...
* * *
...все железнодорожные звуки, сопровождающие движение "Красной стрелы" в ночи, стали вытесняться...
...криками болельщиков, свистом, топотом ног и аплодисментами.
А под этот гам купе спального вагона начало принимать вид...
... ЗАЛА ДЕТСКОЙ РАЙОННОЙ СПОРТШКОЛЫ
В празднично разукрашенном зале заканчивались соревнования по вольной и классической борьбе среди мальчиков.
Огромный плакат приветствовал участников матчевой встречи двух районов - Выборгского и Калининского...
На борцовском ковре квадратненький Толик-Натанчик в финальной схватке своей возрастной группы встречался с очень агрессивным пацаном, выше Толика почти на полголовы...
"Шведские" скамейки, стоявшие по стенам зала, являли собой зрительские трибуны и были забиты до отказа.
- То-лик!!! То-лик!.. - вопили болельщики Толика Самошникова.
Но громче всех кричала любимая девочка Толика - Лидочка Петрова.
Она стояла в кругу болельщиков Толика-Натанчика, и многие пацаны не могли глаз отвести от ее стройных ножек, еле прикрытых короткой юбкой...
В центре, на лучших местах, сидели бабушка Толика, его дедушка и их ближайший друг, дедушкин однополчанин, закройщик того же ателье - одноногий дядя Ваня Лепехин.
За спиной Любови Абрамовны дедушка Натан и старый одноногий Ваня прикладывались к горлышку плоской фляжечки из нержавейки.
- Как приятно, что за нашего болеет весь его класс! - тщеславно сказала Любовь Абрамовна.
Натан Моисеевич и одноногий Ваня переглянулись.
- Ох, Любашка... Что-то они не похожи на одноклассников! Сдается мне, что это его кодла, а он у их за главного!
- Что такое "кодла"? - удивилась Любовь Абрамовна.
Натан Моисеевич подмигнул Ивану, ответил уклончиво:
- Ну, это когда уже не пионеры, но еще, слава Богу, не комсомол...
На борцовском ковре, согнувшись в боевой стойке, Толик зорко следил за противником.
- Счас я тебя, сука, уделаю... - тихо сказал Толику Длинный.
- Не обоссысь, - спокойно ответил Толик.
Длинный не выдержал нервного напряжения, неосмотрительно рванулся вперед, в атаку...
...но Толик отступил всего лишь на один шаг назад и в сторону...
...тут же последовал мгновенный захват правой руки Длинного, и Толик молниеносно кинул его на ковер приемом "бросок через бедро".
Толик упал на Длинного, намертво прижал его лопатки к ковру и, не давая Длинному пошевелиться, стал искать глазами среди зрителей Деда, Бабушку, Ваню... но в первую очередь - Лидочку Петрову!..
* * *
На пьедестале почета выше всех стоял Толик.
Справа, на ступеньку ниже, - Длинный. Смотрел в сторону, злобно шмыгал носом.
Слева, на третьей ступени пьедестала, - веселый толстячок лет одиннадцати...
- То-ли-и-ик!!! - восторженно визжала Лидочка Петрова.
А кодла Толика свистела как сумасшедшая!
- Генетика - грандиозная штука! - восторженно воскликнул Натан Моисеевич. - Недаром ее так мордовали еще совсем недавно!.. Посмотрите, кто стоит на чемпионском пьедестале - это же вылитый я!..
- Точно! - радостно подтвердил одноногий Ваня. - Глянь-ко, Любочка...
- Боже упаси нашего ребенка от такого сходства! - Любовь Абрамовна почуяла запах алкоголя с двух сторон. - Когда вы уже успели нализаться?!
Но Натан Моисеевич был увлечен в этот момент только генетикой:
- Причем, заметьте, через поколение!.. Лешка - типичный Серега, весь в отца А Толька - вылитый я! Скажи, Иван!.. Помнишь, в сорок пятом, уже в Польше, под Колобжегом...
- Ну, ёбть!.. Он мне будет рассказывать!.. - хохотнул Иван.
Не таясь, он сделал глоток из фляжки и протянул ее другу Натану.
- Я вас умоляю! Я про этот Колобжег уже больше слышать не могу... - простонала Любовь Абрамовна.
* * *
А в это время Толика-Натанчика награждали грамотой, вешали на шею какую-то специальную "мальчиковую" медаль...
Небольшой духовой оркестрик играл туш, от восторга визжали девочки, свистели и орали дурными голосами пацаны-болельщики...
Натан Моисеевич Лифшиц нахально отхлебнул из фляжки и гордо огляделся.
- Ты чего головой крутишь? Ищешь кого? - встревожился Ваня.
Любовь Абрамовна иронично усмехнулась:
- Ванечка! Он ждет, что сейчас кто-нибудь крикнет: "Смотрите! Это дедушка чемпиона!!! Они же буквально одно лицо!!!"