- Да ладно тебе! За последние десять лет ты и недели не оставалась одна, и с каждым парнем встречалась не больше двух-трех месяцев. Вот и прикинь.
- Ну конечно, - фыркнула Надин, - разумеется! Как же я забыла, что беседую с ведущим в мире экспертом по взаимоотношениям! Как же я забыла, что беседую с мужчиной, которому в восемнадцать лет разбили сердце и с тех пор он в него никого не впускает. С мужчиной, который не знает фамилии последних шести девушек, побывавших в его постели, который полагает, что любовная связь - это однажды переспать, для которого свидание - милое, но необходимое занудство и который проснулся сегодня утром рядом с семнадцатилетней девчонкой!
Пожилой мужчина за соседним столиком, медленно и без удовольствия жевавший пережаренный ростбиф в застывшей подливке, бросил на Дига взгляд, исполненный глубокого восхищения, а молодая пара в углу оторвалась от газет и украдкой повернула головы, чтобы взглянуть на отъявленного педофила. Диг покраснел.
- Согласен, - зашептал он, - но по крайней мере я их не обманываю, по крайней мере, они знают, на что идут. Я не даю им ложной надежды. А кроме того, столь юным девушкам и не нужны серьезные отношения. Не то что вам.
- Вам? Кому это "вам"?
- Вам, - уточнил Диг, тыча в Надин пальцем, - женщинам за тридцать.
Надин закатила глаза.
- Только не надо про возрастные заморочки! - простонала она. - Сил нет спорить с похмелья. И между прочим, мне не за тридцать, мне тридцать ровно.
- А какая разница?
- А такая: тридцать - это всего лишь точка в конце третьего десятка, и пока не исполнится тридцать один, тебе еще за тридцать не перевалило. Но я не об этом хочу сказать. Уж кому-кому, но не тебе наставлять меня на путь истинный. Ты самый симпатичный парень, каких я знаю, и когда-нибудь из тебя получится потрясающий муж. Но сейчас на тебе, как на сигаретных пачках, надо бы печатать предупреждение: "Вредно для здоровья".
- Хорошо, хорошо, - улыбнулся Диг, - мы оба друг друга стоим. Ты с треском выгоняешь вполне приличных мужчин за то, что они пьют не из тех кружек, а я - Джерри Льюис Кентиш-тауна… Давай честно признаем: мы оба раздолбаи.
- О господи, Диг, да ты посмотри на нас! Нам обоим по тридцать - мы слишком стары, чтобы оставаться раздолбаями. В нашем возрасте люди обзаводятся семьями. У моей матери в тридцать лет было двое детей; я же, если не ошибаюсь, сама до сих пор ребенок. Что случилось с моими биологическими часами? Куда они подевались? Почему я их не слышу и не вижу? Наверное, если бы слышала и видела, я бы более придирчиво отбирала кавалеров, потому что подсознательно искала бы хорошую наследственность, этакого охотника-добытчика, донора спермы, а не просто удовлетворяла бы свое тщеславие.
- А я бы искал хорошую добрую крутобедрую бабу, способную рожать без продыху, а не гонялся бы за недоразвитыми полоскогрудыми андрогинами с проколотыми пупками.
- Чем мы занимались последние десять лет, Диг? Кончено, у меня нет иллюзий насчет вечной любви, но мы к ней даже на шаг не приблизились. Ни у тебя, ни у меня ни разу не было длительных отношений. Другие на третьем десятке набираются ума-разума, постигают науку любви и взаимоотношений. Мы же с тобой ходим по кругу и ничего не постигаем и не набираемся. Мы жалки… А что, Диг, если нам притвориться, сделать хотя бы вид, будто мы ищем партнера для обзаведения детьми, даже если это и не совсем так? Возможно, тогда мы станем выбирать с большим смыслом.
- Но мне не нравятся крутобедрые женщины.
- Ох, не говори глупостей! Не обязательно иметь широченную задницу, чтобы родить ребенка. Посмотри на Памелу Андерсон: если судить по ее виду, так она и одежную вешалку не смогла бы произвести на свет, а у нее двое детей… Нет, все дело в установке, в личной позиции. Думаю, стоит попробовать, Диг. Оглядись вокруг. Видишь, например, ту девушку? - Она указала на симпатичную женщину лет под тридцать, сидевшую в одиночестве за тарелкой с мясным сандвичем. - Хорошенькая, чудесные волосы, стройная и, весьма вероятно, одинокая. Спорим, если ты ее пригласишь куда-нибудь, она согласится.
- Да, но почему? Почему она одинока? Если она такая вся из себя замечательная, то почему жует сандвич одна, а не в компании?
- Откуда мне знать! Возможно, она только что порвала с парнем, бросила его, потому что он клал слишком много сахара в чай. Возможно, она такая же дура, как и мы… - В кафе вошла новая посетительница, и лицо девушки с сандвичем просияло. Подруги радостно приветствовали друг друга поцелуем в губы, и Надин увидела, как их ноги сплелись под столом. - … Либо она лесбиянка. Но дело не в этом. А в том, что нам по тридцать лет, мы здоровы, у нас есть квартиры, машины, работа, страховка, мы невероятно приятные люди, но однажды утром мы проснемся и обнаружим, что остались совсем одни. Все наши друзья переедут в отдельные дома, где будут жить в вечном беспорядке и в окружении шумных, крикливых детей и внуков, они будут устраивать свадьбы, присутствовать на вручении дипломов, хвастаться достижениями своих отпрысков, отправлять их в путешествия, а мы останемся одни: ты в своей ненормально чистой квартире, я - с подшивками глянцевых журналов за пятьдесят лет и воспоминаниями об ушедшей молодости. Это неправильно. Я так не хочу. И единственный способ избежать столь жалкой участи - немедленно принять меры, прямо сейчас.
Диг, во время монолога Надин, согласно кивавший, протянул руку:
- Договорились. Давай заключим соглашение здесь и сейчас. Я начну искать более зрелую женщину, а ты - мужчину, который соответствовал бы твоим стандартам.
- И тот, кто первый начнет встречаться с подходящим мужчиной или женщиной, получит… - Надин быстренько прикинула шансы Дига опознать "настоящую" женщину, - … стольник.
Брови Дига взлетели вверх, однако руку он не убрал:
- Идет. Стольник тому, кто первый найдет подходящего человека.
- "Подходящий" означает женщину старше двадцати шести лет для тебя, а для меня - мужчину, который всерьез понравится мне. Так?
- Так!
Хитро улыбаясь, они скрепили договор крепким рукопожатием, при этом каждый был уверен, что денег с него никогда не потребуют.
Морские звезды и воздушные змеи
Впервые Диг увидел Надин, когда их посадили рядом на первом уроке в школе при монастыре Святой Троицы в Кентиш-тауне, и счел ее обормоткой.
Ее рыжие волосы топорщились во все стороны, а на руках, напоминавших копытца, там, где у всех нормальных людей костяшки, у нее были ямочки. Она была очень маленькой и кругленькой, серая школьная юбка торчала на ней колоколом, словно накрахмаленная, и доходила до лодыжек, плотно упакованных в толстые ребристые колготки.
Впервые Надин увидела Дига, когда он неуклюже приблизился к соседней парте, и сочла его обормотом. Он был тощим и очень бледным, с невероятно густыми черными волосами, выглядевшими как парик. Его форма была не жесткой и новенькой с иголочки, как у нее; потертый костюмчик печально обвис и смотрелся на Диге нелепо. Надин смекнула, что он донашивает вещички старшего брата, и предположила, что Диг происходит из какой-нибудь огромной ирландской семьи католиков, про которых ей рассказывала мама. У него была только одна бровь, что делало его похожим на персонажа из "Планеты обезьян".
Неудивительно, что, когда в 10.30 прозвенел звонок на первую перемену, никто из детей не бросился знакомиться с Дигом и Надин, и в результате на игровой площадке им пришлось довольствоваться обществом друг друга. Они уселись на скамейке.
- По-моему, Диг, - заявила Надин, покачивая короткими толстенькими ножками, - жутко дурацкое имя. Почему тебя так назвали?
- Нормальное имя. Уменьшительное от Дигби.
- Тоже дурацкое имя.
- Нет… Оно французское.
- Врешь. "Диг" - это вобще не имя. Это глагол.
- А сама-то! Как тебя зовут? Надин Кайт. Это не фамилия, это то, что запускают в небо.
- Да знаю я, что такое воздушный змей!
- Ну конечно!.. Спорим, ты никогда не запускала змея? А я запускал. Мне папа купил, и мы ходили с ним на Цветочный холм.
Надин помолчала секунду, сделала большой глоток бананового сока и пожала плечами:
- Ну и что? Воздушные змеи - занятие для малышни. А почему, - сменила она тему, - у тебя только одна бровь?
- Не одна!.. Две, просто они срослись посередке.
- Выглядит по-дурацки.
- Ну спасибо.
- Не за что.
Наступила пауза, оба яростно высасывали питье из соломинок. Диг повернулся к Надин и показал на ее руки:
- А тогда почему у тебя нет костяшек? Почему они провалились?
- Как это?
- Гляди. - Диг взял руку Надин в свою и провел большим пальцем по ямочкам на суставах. - У тебя кожа проваливается внутрь, а не выпирает. Это ненормально!
- Нормально! - Надин растопырила пальцы, теперь ее рука напоминала морскую звезду.
- А вот и нет. Смотри сюда. - Диг накрыл "морскую звезду" Надин своими белыми длинными пальцами и указал на острые костяшки. - Вот как должно быть.
- Хм, - отозвалась Надин.
- Можешь пойти с нами… если хочешь, - предложил Диг, помолчав немного.
- Куда?
- Змея пускать. Со мной и моим папой.
- А, - ответила Надин. - Ладно, пойду.