Они сидели, не отрывая глаз от соприкасавшихся рук, тепло перетекало от пальцев к пальцам, отставленные пакетики с соком нагревались под сентябрьским солнышком, а игровая площадка шумела тысячью детских голосов.
Надин подняла голову, заглянула в добрые карие глаза мальчика и вдруг решила, что обязательно выйдет замуж за Дигби Райана.
Глава четвертая
Когда они покончили с завтраком, день только начался, на Цветочном холме дул сильный ветер, нагонявший тучи на солнце и подбрасывавший листья в воздух.
- Черт, - Диг движением заправского футболиста пнул кучу листьев. - Надо было захватить змея.
- Надо было надеть брюки, - смерив уничтожающим взглядом прохожего маньяка, залюбовавшегося ее бедрами, Надин прижала рукой подол черной шифоновой юбки. - Может, сядем где-нибудь? Это юбка меня достала.
Они уселись под дубом, сунув руки в карманы и скрестив лодыжки, и молча уставились вдаль.
Надин повернулась к Дигу. Он выглядел таким симпатичным. Ветер растрепал его густые черные волосы, и кое-где они торчали смешными маленькими рожками. От холода в уголках глаз у него поблескивала влага, а кончик носа приобрел забавный розовый оттенок. А он парень ничего, улыбнулась Надин про себя. Можно сказать, красавец. С лица Дига не сходило несвойственное ему серьезное выражение; в том месте, где между бровями должна быть пропасть, а не мостик, как у Дига, прорезались две морщинки. Надин провела по этим бороздкам длинным ногтем.
- У-у, - произнесла она. - Вижу признаки преждевременного старения.
- Что? - рассмеялся Диг.
- Морщины на лбу появляются от тревог, - Надин взяла Дига под руку и положила голову ему на плечо. - Да уж, приятель, беззаботные денечки твоей юности миновали.
- Все ерничаешь, - склонив голову на макушку Надин, Диг задумчиво разглядывал голубое небо с ослепительно белыми вкраплениями, - но, возможно, ты права.
- Что-то случилось?
- О черт, не знаю. Я все о той девушке прошлой ночью…
- Какой девушке - о той, чья отзывчивость подводит под статью о насилии над несовершеннолетними?
- О какой же еще?
- Неужто зациклился на ней?
- В общем… да. Зациклился. Никак не могу выбросить ее из головы. Ведь ей всего семнадцать! Ты в ее годы была девственницей…
- Ну теперь они быстрее взрослеют.
- Чувствую себя погано.
- Она вряд ли разделяет твои чувства.
- Не в этом дело.
- А в чем?
- А в том… в том… - Он глянул на Надин и снова отвернулся. - Не знаю, в чем. Просто погано на душе и все тут.
Они помолчали. Надин не знала, что сказать.
- Эй, - решила она сменить тему, - ты когда родился?
- А?
- В какое время дня ты родился?
- Э-э, точно не знаю. Должно быть вечером, потому что мои были в пабе, когда у мамы отошли воды.
- Ага! Выходит, по всем правилам тебе еще нет тридцати. У тебя в запасе осталось четыре или пять часов от второго десятка. Значит…
- Что?
Надин вскочила на ноги, нагнулась и схватила охапку багровых, рыжих и горчично-зеленых листьев.
- Значит, ты не настолько стар, чтобы не кидаться листьями. - И она осыпала Дига листьями, словно огромными конфетти, развернулась и, хохоча, бросилась бежать.
Позже Надин припомнила, что побежала против часовой стрелки. И какие же темные силы подвигли ее на такое решение? Если бы она проанализировала свои скрытые помыслы, то, возможно, нашла бы ответ. Но скорее всего она пришла бы к выводу, что бросилась бежать наугад, и двигал ею один лишь каприз.
Ибо Надин, делая этот пустяковый выбор, не ведала, сколь важным он окажется. В тот день на Цветочном холме судьба застала ее врасплох, и когда она бежала, задыхаясь от смеха, по упругой траве, а Диг нагонял ее с огромной охапкой листьев в руках и мстительным выражением на лице, она не знала, что роковая случайность уже готовится перейти ей дорожку и навсегда изменить ее жизнь.
И если бы в тот день Надин побежала не против часовой стрелки, а по часовой, они бы покинули парк, минут за двадцать добрались до дома Дига, плюхнулись на диван, откупорили бутылки с пивом, посмотрели футбол и никогда бы не столкнулись с Дилайлой.
Поначалу он усомнился, она ли это. Его сбили с толку волосы. Они были золотисто-каштанового цвета, он же помнил их пронзительно лимонными от перекиси. И одета она была иначе и определенно дорого: классический стиль, добротный крой. Но стоило ему вглядеться в ее лицо…
То была Дилайла. Дилайла Лилли! Не обращая внимания на шершавые листья, застрявшие под одеждой, Диг двинулся к железной решетке, отделявшей парк от тротуара. Она шла навстречу по Риджент-парк-роуд с кучей пластиковых пакетов в руках, сдвинув темные очки на макушку. Смотрела она прямо перед собой, и вид у нее был слегка выдохшийся. Она приближалась. Диг ускорил шаг.
- Ты куда? - возглас Надин прозвучал легким шелестом.
Дилайла по-прежнему была очень стройной, с тонкой талией, элегантной, все так же покачивала бедрами при ходьбе и все так же ошеломляла красотой.
- Ди-иг! Куда ты?
Не отвечая, он шел вперед, словно его притягивал к себе луч света с космического корабля пришельцев.
- Дилайла? - Она не услышала и не сбавила шаг. - Дилайла? - Она недоуменно оглянулась. - Дилайла! - Он уже достиг решетки, листья сыпались с него, как с осеннего клена. Ухватился обеими руками за прутья. Дилайла с вопросительным и слегка неуверенным выражением лица направилась в его сторону. - Это ведь ты? - спросил Диг. - Дилайла, это ведь ты, правда?
Вблизи она выглядела фантастически красивой, свежей, шикарной. В школе она злоупотребляла косметикой, и сейчас с чистым лицом казалась очень молодой. Она посмотрела на Дига со смешанным чувством смущения, недоверия, неловкости и кивнула.
- Диг, - он приложил руку к груди, - Диг Райан.
Она узнала и ее взгляд смягчился.
- Боже! - воскликнула она. - Диг Райан! Невероятно!
- Как ты? Как поживаешь? Очень рад тебя видеть.
- Да… я тоже. У меня все в порядке, все отлично. А ты как? - Она уже широко улыбалась, искренне радуясь встрече.
- Хорошо, у меня тоже все отлично. Черт… но это потрясающе! То есть, откуда ты взялась, и что ты тут делаешь, и где живешь? - Дилайла указала на железные прутья, разделявшие их. - Подожди, - заторопился Диг. - Стой здесь, я сейчас выйду.
Он ринулся обратно, туда, где стояла Надин.
- Быстрей! - замахал он ей руками, улыбаясь, как идиот. - Быстрей! Это Дилайла. Идем!
- Дилайла? - пробормотала Надин, и тень легла на ее лицо. - Дилайла Лилли?
Она разняла руки и листья, приготовленные для контратаки, разочарованно спланировали на землю. Нехотя Надин последовала за Дигом, вприпрыжку скакавшим к выходу из парка.
Дилайла Лилли
В каждой школе есть своя Дилайла Лилли. Обычно это блондинка, обязательно хорошенькая и непременно самая крутая девчонка. Дилайла Лилли - это Мадонна и Ким Бессинджер в одной упаковке. У нее раньше всех вырастает грудь, и она первой обзаводится всклокоченной копной крашенных перекисью волос, свисающих на глаза, как соломенные шторы. У нее мрачное выражение лица, она непрерывно жует резинку и умудряется выглядеть сексуально в школьной форме. Она чересчур густо подводит глаза и ходит в потертых маминых шпильках. Все мальчики хотят с ней встречаться, а все девочки хотят быть ею, потому что она классная.
Потому что она женщина.
Первое появление Дилайлы в школе Надин помнила так, словно это было вчера. Коридоры и классы школы смешанного обучения при монастыре Св. Троицы бурлили слухами. В 4 "С" новенькая и она правда крутая. Ее зовут Дилайла. Из предыдущей школы ее выгнали за многие прегрешения, среди них: беременность, нюхание клея, избиение классной руководительницы, секс в душевой, поджог шкафа с канцпринадлежностями и угон машины сторожа. Она живет в Госпел Оук Истейт, самом хулиганском районе Кентиш-тауна, а ее отец - взломщик. Она зарабатывает, торгуя наркотиками, и, если хорошенько приглядеться, на ее руках видны следы от уколов. Одно время она крутила с Сагзом из группы "Мэднесс", и она переспала со всеми шестиклассниками в своей бывшей школе. Она была наркоманкой, преступницей, распутницей и крепким орешком. И она была дико сексуальной.
На большой перемене в первый день после каникул Диг и Надин сидели на траве у естественно-научного корпуса. Им было по четырнадцать лет. У ног Дига валялся его верный спутник - свернутый и помятый "Новый музыкальный экспресс", а к лацкану красного блейзера он приколол новый значок - шляпа с полями и надписью "Навеки Ска". На подбородке у Дига алел большой прыщ.
Форменный галстук неряшливо болтался вокруг шеи Надин, а в мешковатом красном джемпере она проделала дырки, куда прятала большие пальцы. Кудрявые медные волосы она убрала со лба, подвязав их зеленым газовым шарфом; бледные ресницы потемнели от туши, которой, отметил Диг, в прошлой четверти не наблюдалось.
За год Надин выросла почти на десять сантиметров и стала выше Дига. Щенячий жирок распределился тонким слоем по отросшим конечностям, и костяшки на руках теперь выглядели как положено. Диг несколько возмужал и вырос сантиметров на пять, но его брови по-прежнему сливались над переносицей в едином порыве, а волосы по-прежнему напоминали черную велюровую шляпу.