Но к Иосифу уже вернулось самообладание. Очевидно, как только свыкнешься с тем, что твоя жена переспала с Господом, чрезвычайные происшествия выглядят простой банальностью.
- Отведи ее туда, где взял, Джошуа, пророчество уже сбылось.
- Но я хочу, чтобы она у нас осталась.
- Нет, Джошуа.
- Ты не господин мне.
Подозреваю, Иосиф такое слышал уже не раз.
- Это запросто, - ответил он. - Пожалуйста, отнеси Сару туда, откуда ты ее взял.
Джошуа стрелой вылетел из дома, следом за ним - змея. Мы с Иосифом старались держаться от них подальше.
- И сделай так, чтобы никто не заметил, - посоветовал Иосиф. - Вас не поймут.
Конечно, он был прав. На краю деревни нам попалась компания мальчишек постарше, где заводилой был Иаакан, сын фарисея Иебана. Они не поняли.
В Назарете жила, наверное, дюжина фарисеев: все ученые, наставники рабочего люда, время они проводили, по преимуществу, в синагоге, где обсуждали Закон. Их нанимали судьями и писцами, а потому среди селян они пользовались большим авторитетом. Таким большим, что римляне часто брали их своими глашатаями, когда нашему народу требовалось что-нибудь объявить. Где влияние - там и власть, а дальше и до злоупотреблений рукой подать. Иаакан был единственным сыном фарисея. Лишь на пару лет старше нас с Джошуа, но в изучении жестокости продвинулся очень далеко. Если и можно злорадствовать, что кто-то из твоих знакомых уже две тысячи лет покойник, то Иаакан - один из таких. Пусть его сало вечно шипит в огне преисподней!
Джошуа учил нас, что мы не должны ненавидеть. Этого урока я так и не смог усвоить - как и геометрии, к примеру. В первом виноват Иаакан, во втором - Эвклид.
Джошуа бежал по задам деревенских домов и лавок, в десяти шагах за ним спешила змея, а я держался еще в десятке шагов от нее. Свернув за угол кузни, Джошуа столкнулся с Иааканом и сшиб его на землю.
- Ты идиот! - завопил Иаакан, поднимаясь на ноги и отряхивая пыль. Троица его приятелей заржала, и он развернулся к ним, как рассвирепевший тигр. - Вот этому надо умыться навозом. Взять его.
Мальчишки вцепились в Джошуа: двое схватили за руки, а третий ударил в живот. Иаакан заозирался - где тут подходящая куча, в которую можно ткнуть Джошуа носом. Из-за угла выползла Сара и встала стоймя за спиной у моего друга. Ее изумительный капюшон восторгся у нас над головами.
- Эй! - крикнул я, тоже выворачивая из-за угла. - Как вы думаете, парни, это аспид?
Мой ужас перед коброй перерос в какую-то настороженную привязанность. Казалось, Сара улыбается. Я-то уж точно улыбался. Змея покачивалась из стороны в сторону, будто колос на ветру. Мальчишки отпустили Джошуа и кинулись к Иаакану, а тот обернулся и медленно попятился.
- Джошуа чего-то говорил об аспидах, - продолжал я, - но я бы сказал, что у нас тут - целая кобра.
Еще не успев разогнуться и перевести дух, Джошуа посмотрел на меня и ухмыльнулся.
- Я, конечно, не сынок фарисейский, но все же…
- Он со змеем стакнулся! - заверещал Иаакан. - Он в сговоре с бесами!
- Бесы! - заголосили остальные пацаны, пытаясь укрыться за тушей своего жирного вожака.
- Я все отцу расскажу, и вас забьют камнями! Тут из-за спины Иаакана донеслось:
- Что это тут за крики? - Голос был очень приятный.
Она вышла из дома при кузне. Кожа ее сияла медью, а глаза отливали бледной синевой, как у всех людей из северных пустынь. Из-под пурпурного платка выбивались темно-рыжие волосы. На вид ей было не больше девяти-десяти, но в глазах светилось нечто древнее. Увидев ее, я перестал дышать. Иаакан раздулся, как жаба.
- Не лезь. Эти двое сговорились с бесом. Я все расскажу старшим, их будут судить.
Она плюнула ему под ноги. Я раньше никогда не видел, чтобы девчонки плевались. Выглядело чарующе.
- А по мне, так это просто кобра.
- Вот видите, я же вам говорил.
Девочка подступила к Саре так, словно приглядывалась к фигам на дереве - ни капли страха, один интерес.
- Так ты думаешь, это бес? - спросила она Иаакана, не оборачиваясь. - А тебе не будет стыдно, когда старшие поймут, что ты обычную полевую змею с бесом перепутал?
- Это бес и есть.
Девочка вытянула руку, и змея отпрянула, точно готовясь к броску, но затем опустила голову, и ее раздвоенный язык прошелестел по девочкиным пальцам.
- Вне всякого сомнения, кобра, малыш. А эти двое, надо полагать, ведут ее обратно в поля, где она будет помогать крестьянам и ловить крыс.
- Ага, мы именно это и делаем, - подтвердил я.
- Бесспорно, - сказал Джошуа.
Девочка повернулась к Иаакану и его приспешникам:
- Бес, говорите?
Иаакан затопал ногами, как разгневанный осел.
- Ты тоже с ними сговорилась!
- Не мели глупостей, моя семья только что переехала сюда из Магдалы, этих двоих я никогда раньше не видела, но ясно как божий день, чем они тут занимаются. Мы у себя в Магдале так постоянно делаем. Но с другой стороны, у нас там такая глухомань.
- Мы здесь тоже… так, - заикался Иаакан. - Просто эти двое… ну… в общем, смутьяны они.
- Смутьяны, - поддакнули его приятели.
- Но почему бы нам тогда не позволить им закончить начатое?
Иаакан, мельтеша взглядом с девочки - на змею - на девочку, начал отступать, уводя за собой корешей:
- А с вами я потом еще разберусь.
Едва они скрылись за углом, девочка отскочила от змеи и кинулась к своей двери.
- Постой! - окликнул ее Джошуа.
- Мне нужно идти.
- Как тебя зовут?
- Мария из Магдалы, дочь Исаака, - ответила она. - Зови меня Мэгги.
- Пойдем с нами, Мэгги.
- Не могу, мне нужно домой.
- Почему?
- Потому что я описалась. И она исчезла в дверях. Чудеса.
Только мы ступили на поле пшеницы, Сара навострилась к своему гнезду. Мы стояли поодаль и смотрели, как она ускользает в нору.
- Джош. Как ты это сделал?
- Понятия не имею.
- А такие штуки что - все время теперь будут?
- Наверное.
- И у нас все время будут крупные неприятности, так?
- Я тебе кто - пророк?
- Я первый спросил.
Джошуа уставился в небо, словно в трансе.
- Видал? Ничего не боится.
- Она же просто здоровая змея, чего ей бояться? Джошуа нахмурился.
- Не прикидывайся дурачком, Шмяк. Нас спасли змея и девчонка. Я даже не знаю, что об этом думать.
- А зачем вообще об этом думать? Случилось - и дело с концом.
- Ничто не случается, кроме как по воле Господа, - ответил Джошуа. - Иначе не сходится с заветом Моисея.
- Может, про это в каком-нибудь новом завете говорится, - сказал я.
- Ты ведь не прикидываешься, правда? - спросил Джошуа. - Ты действительно дурачок.
- Мне кажется, ты ей понравился больше меня, - сказал я.
- Змее?
- Ага, а дурачок из нас двоих - я?
Прожив и умерев, как мужчина, не знаю, смогу ли я описать сейчас свою детскую любовь, но вспоминать ее теперь - чистейшая боль в моей жизни и смерти, точно вам говорю. Любовь без вожделения, безусловная и безграничная - непорочное и лучистое сияние сердца, от которого кружилась голова, одновременно грустное и восхитительное. Куда ушла эта любовь? Почему волхвы со всеми их экспериментами ни разу не попытались заключить эту чистоту в склянку? Может, не умели? Может, становясь существами плотскими, мы теряем ее, и никакой волшбой ее уже не вернуть? И может, я сам помню ее лишь потому, что так долго пытался постичь ту любовь, которую оставил всем нам Джошуа?
На Востоке нас научили, что все страдания - от вожделенья, и грубая тварь сия преследовала меня всю жизнь, однако в тот день я коснулся благодати. И касался ее еще какое-то время. Ночью лежал я без сна, слушал, как сопят братья, дом окутывала тишь, а перед мысленным взором моим синим огнем во тьме сияли ее глаза. Изысканная пытка. Интересно, Джошуа всю ее жизнь сделал такой или не всю? Мэгги - она была сильнее всех нас.
После чуда со змеем мы с Джошуа стали постоянно изобретать предлоги, чтобы пройти мимо кузни и как бы ненароком столкнуться с Мэгги. Каждое утро поднимались спозаранку и подходили к Иосифу: может, в кузню сбегать, гвоздей принести или резец какой заточить? Бедный Иосиф принимал это за тягу к плотницкому мастерству.
- А не хотите ли, мальчики, сходить со мною завтра в Сефорис? - спросил он нас однажды, когда мы в очередной раз доставали его насчет гвоздей. - Шмяк, отец разрешит тебе учиться плотницкому делу?
Я окаменел от ужаса. В десять лет мальчишка уже должен учиться отцовскому ремеслу, но до этого срока мне еще оставался год, а когда тебе девять, целый год означает вечность.
- Я… я пока не решил, кем стану, когда вырасту, - ответил я. Днем раньше мой отец сделал точно такое же предложение Джошуа.
- Так ты не хочешь быть каменотесом?
- Я вообще-то собирался стать деревенским дурачком, если отец позволит.
- У него талант от бога, - подтвердил Джошуа.
- Я разговаривал с дурачком Варфоломеем, - сказал я. - Он пообещал научить меня разбрасывать собственный навоз и биться с разбегу головой о стены.
Иосиф сердито посмотрел на меня.
- Да, наверное, вы оба еще слишком молоды. Попробуем на следующий год.
- Ага, - сказал Джошуа. - На следующий год. Можно, мы теперь пойдем, Иосиф? У Шмяка урок с Варфоломеем как раз.