Итак, мышление, которое не является аварийным, жизненно важным, сердце, которое не является нежным и полным, – как все это может быть творческим? И не будучи творческим, вы ищете возбуждения через секс, через развлечения, кино, театры, через просмотр пьес, но в то же время остаетесь зрителем. Другие украшают сцену или танец, а вы сами – всего лишь наблюдатель. Это не создание. Точно также, так много книг печатается в мире, но вы их просто читаете. Вы не создатель. Где нет никакого создания, единственное облегчение – секс, а затем вы делаете из своей жены или мужа проститутку. Господа, вы понятия не имеете о значении, о зле, жестокости всего этого. Я знаю, что вам неудобно. Вы не продумываете это. Вы закрываете свое мышление, и поэтому секс становится огромной проблемой в современной цивилизации – разнородностью или механической привычкой к сексуальному облегчению в браке. Секс останется проблемой, пока не будет какого-либо творческого состояния. Вы можете использовать контрацептивы, можете принимать различные методы, но вы не освободитесь от секса. Возвышение – не свобода, подавление – не свобода, контроль – не свобода. Свобода есть только, когда есть привязанность, когда есть любовь. Любовь чиста, и когда она отсутствует, ваши попытки очиститься через возвышение секса – простая глупость. Фактор, который очищает, это любовь, а не ваше желание быть чистым. Человек, который любит, чист, хотя он, может быть, и сексуален. И без любви секс превращается в то, что находится теперь в вашей жизни, – рутинность, уродливость процесса, вещи, которые избегаются, будут игнорироваться, заканчиваться или потворствоваться.
Бангалор, 6-я Публичная беседа,
8 августа 1948. Собрание сочинений,
издание V, стр. 55–6
Если вы отрицаете сексуальность, то должны закрыть свои глаза ... и никогда ни на что не смотреть.
Кришнамурти: Что вы подразумеваете под сексуальным чувством? Разглядывание женщины? Все биологические убеждения? А смотреть на дерево – это не является сексуальностью? Вы смотрите на очень красивый цветок, является ли это также формой чувственности? Нет?
Собеседник: Да.
Кришнамурти: Так, если вы отрицаете, как отрицает большинство религий, сексуальность, то должны закрыть свои глаза, прикрыть свой рот, и никогда больше не смотреть на что-либо. Не смейтесь, господа, это – то, что вы делаете в любом случае, потому что не знаете о красоте вообще. Для вас красота связана с женщиной или мужчиной. Поэтому шанкарцы мира говорят: "Не имейте никаких отношений с женщиной, если хотите быть духовным". Так вы отрицаете всю красоту земли.
Вы когда-либо останавливались и смотрели на дерево, смотрели на цветок? Вы когда-либо смотрели на красивую женщину или мужчину и не говорили: "Я хочу ее" – только смотря на красоту чего-либо, холмов, деревьев, цветов, лиц, улыбок? Вы не имеете и поэтому вы не знаете то, чем является любовь или красота. Все, что вы знаете, – "Вы не должны" и "Вы должны". Так, вы морили свое сердце и мышление голодом, – вы обезвоженный человек. Вы улыбаетесь, принимаете и продолжаете это.
Так что, господа, не судите, и тогда узнаете, что такое любовь.
Долина Риши, Индия,
9 ноября 1967
Если сексуальное чувство рождается из любви, это – не жажда, даже если тогда возникает большое восхищение.
Собеседник: Что такое страсть?
Кришнамурти: Я думаю, что мы должны ясно представлять себе, что жажда и страсть являются двумя различными вещами. Жажда поддержана мыслью, которая управляет ей, она растит и собирает сущность в мысли, пока она не взрывается сексуально, или, если это – жажда к власти, пока не возникают ее собственные сильные формы выполнения. Страсть – это что-то полностью отличное. Но не продукт мысли, не воспоминание о прошлых событиях. Она не выполняет никаких причин выполнения.
Собеседник: Является ли вся сексуальная жажда страстью? Сексуальная реакция – не всегда результат мысли. Это может быть контакт, как тогда, когда вы внезапно встречаете кого-то, чье очарование переполняет вас.
Кришнамурти: Везде, где мысль создает образ удовольствия, должна неизбежно быть жажда, а не свобода страсти. Если удовольствие является главным двигателем, то это – жажда. Когда сексуальное чувство – змей удовольствия, это жажда. Если это – змей любви, тогда это не есть жажда, даже притом, что тогда может возникать большое восхищение.
Здесь мы должны быть точными и узнать для самих себя, исключает ли любовь удовольствие и блаженство. Когда вы видите облако и восхищаетесь его необъятностью и светом, это, конечно же, удовольствие, но в то же самое время гораздо больше, чем просто удовольствие. Мы не осуждаем это вообще. Если вы продолжаете возвращаться к облаку – в мыслях, или фактически – для возбуждения, то вы балуетесь образным воображением, и, очевидно, здесь удовольствие и мысли – это стимулы для действия. Когда вы сначала смотрели на облако и видели его красоту, не было такого стимула удовольствия действовать. Красота в сексе – это отсутствие "меня", эго, а мысли о сексе – подтверждение этого эго, и это есть удовольствие. Ваше эго все время или ищет удовольствие, или избегает боли, желая выполнения и, таким образом, призывая расстройство. Во всем этом поддерживается чувство страсти, преследуемое мыслью, и поэтому это больше не страсть, а удовольствие. Надежда, преследование, запомнившаяся страсть являются удовольствиями.
Собеседник: Что же такое страсть, тогда?
Кришнамурти: Она должна происходить с радостью и экстазом, который не является удовольствием. В удовольствии всегда есть тонкая форма усилия – наблюдение, стремление, требование, борьба, чтобы удержать и получить его. В страсти нет никаких требований и, следовательно, никакой борьбы. В страсти нет ни малейшей тени исполнения, поэтому не может быть ни расстройства, ни боли. Страсть – это свобода от "меня", которая является центром всего исполнения и боли. Страсть не требует, потому что является, и я не говорю о чем-то статическом. Страсть – это строгость самопожертвования, в котором не существует "вас" и "меня", поэтому страсть является сущностью жизни. Тем, что двигается и живет. Но когда мысль приносит проблемы наличия и владения, тогда страсть прекращается. Без страсти невозможно создание.
Собеседник: Что вы подразумеваете под созданием?
Кришнамурти: Свободу.
Собеседник: Какую свободу?
Кришнамурти: Свобода от "себя", которая зависит от окружающей среды и является ее продуктом, от "меня", который соединен обществом и мыслью. Эта свобода – ясность и свет, который не зажжен от прошлого. Страсть – это только настоящее.
Собеседник: Она принесла мне новое странное чувство.
Кришнамурти: Это – страсть изучения.
Собеседник: Какое специфическое действие в моей ежедневной жизни будет гарантировать, что эта страсть горит и функционирует?
Кришнамурти: Ничто не будет гарантировать этого, кроме как внимание изучения, которое является действием даже сейчас. В этом и есть красота страсти, которая является полным отказом от "себя" и своего времени.
"Второй пингвин"
Читателя Кришнамурти,
стр. 296–8
Когда есть любовь, половой акт имеет весьма различное значение.
Как можно удовлетворить сексуальную потребность разумно и не превратить ее в проблему?
Теперь, что мы подразумеваем под сексом? Просто физический акт или мысль, которая возбуждает, стимулирует, продолжает этот акт? Конечно, секс есть в мышлении, и потому он есть в мыслях, он должен искать исполнения или расстройства. Не будьте озабочены чем-либо. Я вижу, вы все стали очень напряженными. Позвольте нам обсудить данную тему, как если бы это был любой другой предмет разговора. Не выглядите настолько серьезными и потерянными! Давайте рассмотрим этот предмет очень просто и непосредственно. Чем более сложен предмет, тем больше он требует ясного взгляда.
Почему секс стал такой проблемой в нашей жизни? Позвольте нам вникнуть в нее не с ограничением, не с беспокойством, опасением или осуждением. Почему секс стал проблемой? Конечно, для большинства из вас он действительно является проблемой. Почему? Вероятно, вы никогда не спрашивали себя, почему это так. Давайте разберемся.