На это вам я буду возражать сейчас.
Сперва о главном: докажу, что я одна
Для вас причиной всяких благ являюся,
Что живы только мною вы. А если нет,
То делайте со мной, что пожелаете!
Хремил
Ты смеешь это утверждать, о мерзкая?
Бедность
А ты – внимай! Легко я докажу тебе,
Что ты во всем жестоко ошибаешься,
Желая сделать праведных богатыми.
Хремил
О палки, о колодки! Не поможете ль?
Бедность
А ты не злись и не вопи, а выслушай!
Хремил
Да кто бы мог, такую вещь услышавши,
Не возопить?
Бедность
Кто? Всякий благомыслящий!
Хремил
Ну, что ж, к какой мне пене присудить тебя,
Коль проиграешь?
Бедность
Да к любой!
Хремил
Ну ладно же!
Бедность
Но если вы мне оба проиграете…
Хремил
(Блепсидему)
Достаточно ли будет двадцати смертей?
Блепсидем
Да, для нее. А нам и двух достаточно!
Бедность
Не медлите, вы их сейчас получите!
Что ж можно возразить мне справедливого?
Агон
Предводитель хора
Только мудро должны говорить вы теперь, чтоб над ней одержать вам победу!
Возражайте речами на речи ее и ни в чем не давайте ей спуска.
Хремил
Эпиррема
Ясно, кажется, всякому, думаю я, – и у всех одинаково мненье, –
Справедливо, чтоб честные люди одни в благоденствии жизнь проводили;
Негодяев же всех и безбожников всех да постигнет обратная участь!
Ну так вот, всей душой к этой цели стремясь, мы с трудом наконец отыскали
Благородное средство, прекрасную мысль, применимую к нашему делу.
Если Плутос теперь станет зрячим у нас и не будет вслепую скитаться,
Он к порядочным людям направит свой путь и уж их никогда не оставит,
А дурных и безбожников будет бежать. И затем всех людей осчастливит,
Их богатыми сделав, но в них сохранив благочестье и прежнюю честность.
Ну, скажи, кто придумать бы мог для людей лучше что-нибудь этого плана?
Блепсидем
Да никто! И свидетелем этому – я.
(С пренебрежением указывает на Бедность.)
У нее и не спрашивай вовсе!
Хремил
Если только представить себе, как у нас жизнь людская теперь протекает,
Кто ее не признает безумьем сплошным, а быть может, еще и похуже?
Мы ведь знаем, что многие между людей негодяи, а все же богаты,
И неправедно обогатились они; ну, а многие, будучи честны,
Голодают, и терпят различное зло, и с тобой чуть не всю жизнь проводят.
Утверждаю я: этому впредь не бывать, если Плутос, прозрев, уничтожит
Вот тебя. И кто вступит на путь на такой – наибольшее благо даст людям.
Бедность
Изо всех из людей, видно, легче всего вас к безумству склонить удалося,
Вас, двух старцев седых, сотоварищей двух в болтовне и пустых заблужденьях!
Если б даже случилось, как хочется вам, – это вам не пошло бы на пользу!
Да ведь если бы Плутос стал зрячим опять и раздал себя поровну людям,
То на свете никто ни за что бы не стал ремесло изучать иль науку.
А коль скоро исчезнет у нас ремесло и наука, то кто же захочет
Иль железо ковать, или строить суда, или шить, или делать колеса,
Иль тачать сапоги, иль лепить кирпичи, или мыть, иль выделывать кожу,
Или, "плугом разрезавши лоно земли, собирать урожаи Деметры",
Если сможете праздными жить вы тогда, ни о чем о таком не заботясь?
Хремил
Пустяки говоришь! Потому что над всем, что теперь перечисляла нам ты,
Будут слуги, конечно, трудиться у нас.
Бедность
Да откуда же слуги возьмутся?
Хремил
Разумеется, купим за деньги мы их!
Бедность
Ну, а кто же займется продажей,
Если денег у каждого будет хватать?
Хремил
Что ж, какой-нибудь, в жажде наживы,
К нам приедет сюда фессалийский купец, ненасытный торговец рабами.
Бедность
Но, во-первых, не станет на свете никто заниматься торговлей рабами,
Как вполне это ясно из слов из твоих. Кто ж захочет, владея богатством,
За подобное дело приняться и жизнь подвергать постоянному риску?
Так что сам поневоле ты будешь пахать, и копать, и все прочее делать,
И гораздо мучительней жизнь проводить, чем теперь…
Хремил
Чтоб тебе провалиться!
Бедность
А затем – не надейся, что будешь ты спать на кровати: кроватей не будет!
На коврах? Тоже нет: кто захочет их ткать, сам достаточно денег имея?
Благовонными маслами не умастишь ты невесту, вводя ее в дом свой,
Не украсишь ее расточительно ты пестроцветно окрашенным платьем.
Между тем что за польза богатыми быть, если радостей всех вы лишитесь?
От меня ж получаете вы это все, в чем нуждаетесь, в изобилье:
У ремесленника, как хозяйка, сижу в доме я и его принуждаю
И нуждою и бедностью путь отыскать, чтобы денег на жизнь заработать.
Хремил
Да, уж ты! Что ты можешь хорошего дать? Разве только ожоги от бани,
Только плач и стенанья голодных детей и голодных старух причитанья!
О бесчисленных блохах, о вшах, комарах говорить я уж вовсе не стану,
Их великое множество, над головой они вьются, жужжат, досаждают,
Заставляют вставать бедняка, говоря: "Хоть голоден, а все ж подымайся!"
И к тому ж вместо платья имеет бедняк лишь лохмотья, а вместо кровати –
Сноп соломы, клопами кишащий; засни – так они тебя живо разбудят!
И гнилую рогожу он вместо ковра постилает, а вместо подушки
Он под голову камень побольше кладет, и питается он вместо булки
Корнем мальвы, а вместо ячменных хлебов – пересохшими листьями редьки;
От большого кувшина разбитого верх стулом служит ему; бок корчаги,
Весь потрескавшийся, заменяет квашню. Ну, теперь доказал я наглядно,
Что причиною многих, неслыханных благ для людей ты являешься, Бедность?
Бедность
Ты не жизнь бедняка описал, а, скорей, нищеты беспросветной обличье.
Хремил
Ну, конечно, недаром же Бедность зовем Нищеты мы сестрою родною.
Бедность
Вас послушать, окажется, что Фрасибул Дионисию равен, тирану!
Нет, клянусь, не такая совсем моя жизнь, никогда и не будет такою.
Участь нищего, как описал ты ее, в том, чтоб жить, ничего не имея;
Участь бедного – быть бережливым всегда и всегда быть прилежным в работе,
Нет избытка совсем у него, но зато не бывает ни в чем недостатка.
Хремил
Да, Деметрой клянусь, ты блаженную жизнь бедняка описала прекрасно:
Век свой трудится он и гроши бережет, а умрет – и на гроб не оставит.
Бедность
Насмехаться пытаешься ты и острить, уклоняясь от дельного спора,
И не знаешь того, что не Плутос, а я помогаю стать лучшими людям
И душою и телом. Ведь вот: от него, от богатства, – подагрики люди,
Толстопузые и толстоногие все, разжиревшие до безобразья;
У меня ж – сухощавы, страшны для врагов и с осиною талией тонкой.
Хремил
Верно, с голоду сохнут они у тебя, вот откуда и талии тонки.
Бедность
А теперь речь о нравственности поведу и немедленно вам докажу я,
Что пристойность и скромность со мною живут, а с богатством – одна только наглость.
Хремил
Ну, конечно! Ведь скромно вполне – воровать и устраивать кражи со взломом!
Блепсидем
Вору надо скрываться, и, Зевсом клянусь, разве это – не высшая скромность?
Бедность
Посмотрите теперь на ораторов вы в государстве: пока они бедны,
То с народом своим, с государством они поступают всегда справедливо;
Но лишь станут богаты, казну обобрав, – справедливость их тотчас исчезнет;
Строят козни они против граждан своих, поступают враждебно с народом.