Понтер ждал, что она продолжит, но она молчала.
- Да?
- Ну, - сказала она, пряча глаза, - просто, я вроде как одна… - Она снова замолкла, но потом продолжила без вмешательства Понтера: - И ты тоже один. И, в общем, когда Двое становятся Одним, чувствуешь себя таким одиноким, когда не с кем провести время. - Она коротко взглянула ему в лицо, но снова отвернулась, словно боясь того, что может увидеть.
Понтер был озадачен. Однако, если подумать…
Даклар была умна, а это всегда влекло Понтера. А в её волосах серебрились восхитительные серые пряди, сплетаясь с натуральными каштановыми. А ещё…
Но нет. Нет. Это безумие. После того, что она сделала с Адекором…
Понтер почувствовал покалывание в челюсти. Это иногда случалось, хотя чаще зимой поутру. Он поднял руку, чтобы почесать это место сквозь бороду.
229 месяцев назад ему сломали челюсть, и сделал это Адекор - они поругались из-за пустяка. Не приподними Понтер в тот момент голову, удар Адекора убил бы его на месте.
Но Понтер вскинул голову вовремя, и, хотя половину нижней челюсти и семь зубов пришлось заменить искусственными дубликатами, он остался жив.
И он простил Адекора. Понтер не выдвинул обвинений, и Адекор избежал скальпеля принудителя. Адекор прошёл курс лечения по контролю гнева, и за все месяцы, что минули с тех пор, он ни разу не замахнулся на Понтера или кого-либо ещё.
Прощение.
Он много беседовал с Мэре там, в её мире, о её вере в Бога и о человеке - якобы его сыне - который пытался научить прощению народ Мэре. Мэре была последовательницей учения этого человека.
Ведь, в конце концов, Понтер и правда один. Невозможно было предсказать, что Верховный Серый совет решит по поводу открытия портала в мир Мэре; и даже если они всё же решат его открыть, у Понтера не было абсолютной уверенности в том, что портал непременно откроется.
Прощение.
То, что он дал Адекору полжизни назад.
То, что система верований, которой придерживалась Мэре, ценила больше всего на свете.
И, по-видимому, то, в чём Даклар сейчас нуждалась больше всего.
Прощение.
- Хорошо, - ответил Понтер. - Ты должна помириться с Адекором. При этом условии я готов забыть о вражде, которая возникла между нами в связи с последними событиями.
Даклар улыбнулась.
- Спасибо. - Но потом замолчала, и её улыбка померкла. - Ты не возражаешь против моей компании - пока дети не освободятся, конечно? Я всё ещё табант Меги, и они с Жасмель всё ещё живут в одном доме со мной, но я знаю, что тебе нужно побыть с ними, и не буду мешать. Но до тех пор…
Она замолкла, не договорив, но её глаза снова на короткий миг встретили взгляд Понтера, и в них было явное предложение заполнить пустоту.
- До тех пор, - сказал Понтер, принимая решение, - да, до тех пор я буду рад твоему обществу.
Глава 4
Лаборатория Мэри в Йоркском университете выглядела такой же, какой она её оставила; несмотря на все, что произошло с ней в последнее время, прошло всего тридцать три дня с тех пор, как она была здесь в последний раз.
Дария Клейн - одна из аспиранток Мэри - определённо регулярно наведывалась сюда в её отсутствие. В её углу всё было переставлено, а диаграммы на стене свидетельствовали, что секвенирование древнеегипетской Y-хромосомы идёт полным ходом, и многие пустые места уже заполнены.
Арне Эггебрехт из Музея Пелицеуса в германском Хильдесхайме предположил, что египетская мумия, купленная недавно на распродаже старого парка развлечений в Ниагара-Фолс - это на самом деле Рамзес I, основатель династии, включающей Сети I, Рамзеса II (которого в "Десяти заповедях" играл Юл Бриннер), Рамзеса III и царицу Нефертари. Мумия сейчас хранилась в Университете Эмори в Атланте, но образцы ДНК были присланы на анализ в Торонто; лаборатория Мэри была мировым лидером в области извлечения древней ДНК, благодаря каковому факту она и познакомилась с Понтером Боддитом. В отсутствие Мэри Дария достигла значительного прогресса в деле с предполагаемым Рамзесом; Мэри одобрительно кивнула.
- Профессор Воган?
У Мэри ёкнуло сердце. Она повернулась. В дверях лаборатории стоял высокий худой мужчина за шестьдесят. У него был глубокий грубый голос и прическа под Рональда Рейгана.
- Да? - ответила Мэри. Она почувствовала тошноту; мужчина загораживал единственный выход из комнаты. На нём был тёмно-серый деловой костюм с серым шёлковым галстуком - узел галстука ослаблен. Мгновение спустя он вошёл в лабораторию, выудил из серебристого кейса визитную карточку и протянул её Мэри.
Она взяла ей, смутившись того, что её рука предательски дрожит. Карточка гласила:
"Синерджи Груп"
Дж. К. (Джок) Кригер, Ph.D.
Директор
Там был логотип: изображение земного шара, аккуратно разделённого надвое. На левой половине океаны были чёрные, а континенты - белые, на правой - наоборот. Почтовый адрес указывал на Рочестер, штат Нью-Йорк, а адрес электронной почты оканчивался на ".gov", что указывало на принадлежность организации к правительству США.
- Чем могу помочь, доктор Кригер? - спросила Мэри.
- Я директор "Синерджи Груп", - сказал он.
- Да, я прочитала. Никогда не слышала о такой.
- Пока о нас никто не слышал, и мало кто услышит. "Синерджи" - правительственный мозговой центр, собиранием которого я занимаюсь последнюю пару недель. Мы взяли за образец корпорацию "RAND", хотя и в меньшем масштабе, по крайней мере, на текущем этапе.
Мэри слышала о "RAND", но мало что знала о ней конкретного. Но всё-таки кивнула.
- Один из наших основных источников финансирования - INS, - сказал Кригер. Мэри вскинула брови, и Кригер пояснил: - Служба иммиграции и натурализации США.
- Ах, - сказала Мэри.
- Как вы знаете, инцидент с неандертальцем застал нас - застал всех - со спущенными штанами. Всё закончилось фактически раньше, чем успело начаться, а мы первые несколько дней считали, что это ещё одна дурацкая газетная утка - как сообщение о встрече с йети или о появившемся на сушёном черносливе лике Матери Терезы.
Мэри кивнула. Она сама не сразу в это поверила.
- Конечно, - продолжал Кригер, - есть вероятность того, что портал между нашей и неандертальской вселенными больше не откроется никогда. Но если это всё-таки произойдёт, мы должны быть к этому готовы.
- Мы?
- Правительство Соединённых Штатов.
Мэри почувствовала некоторое напряжение в области позвоночника.
- Портал открылся на канадской территории, так что…
- На самом деле, мэм, он открылся в миле с четвертью под канадской территорией, в Нейтринной обсерватории Садбери, которая является совместный проектом канадских, британских и американских организаций, включая Университет Пенсильвании, Вашингтонский университет, а так же Лос-Аламосской, Лоуренсовской и Брукхейвенской национальных лабораторий.
- О, - сказала Мэри. Она этого не знала. - Но шахта "Крейгтон", в которой находится обсерватория, принадлежит Канаде.
- Точнее, канадской публично торгуемой компании "Инко". Но послушайте, я здесь не для того, чтобы спорить о суверенитете. Я просто хотел дать вам понять, что у США есть законные интересы в этом деле.
- Хорошо, - ледяным тоном ответила Мэри.
Кригер помолчал; он явно чувствовал, что слишком уклонился от темы.
- Если портал между нашей и неандертальской вселенными снова откроется, мы хотим быть готовыми к этому. Защита портала не выглядит большой проблемой. Как вы, возможно, знаете, на командование двадцать второго крыла канадских ВВС, которое базируется в Норт-Бей, возложена задача обеспечения безопасности портала от вторжения или террористических атак.
- Вы шутите, - сказала Мэри, хотя и подозревала, что вряд ли.
- Нет, не шучу, профессор Воган. И ваше, и моё правительство относятся к ситуации очень серьёзно.
- А какое отношение к этому имею я? - спросила Мэри.
- Вы идентифицировали Понтера Боддета как неандертальца на основании анализа его ДНК, так?
- Да.
- С помощью такого рода анализа можно идентифицировать любого неандертальца? Можно ли надёжно определить, что данное лицо является неандертальцем или человеком?
- Неандертальцы и есть люди, - сказала Мэри. - Мы принадлежим к одному роду Homo. Homo habilis, Homo erectus, Homo antecessor - если считать его отдельным видом - Homo heidelbergensis, Homo neanderthalensis, Homo sapiens. Все мы - люди.
- Признаю свою ошибку, - сказал Крикер, кивнув. - Как мы должны себя называть, чтобы отличить нас от них?
- Homo sapiens sapiens, - ответила Мэри
- Длинновато, не правда ли? - заметил Кригер. - Кажется, я слышал, что нас иногда называют кроманьонцами. По-моему, вполне подходящий термин.
- Технически, он относится лишь к отдельной верхнепалеолитической популяции анатомически современных людей, обнаруженных на юге Франции.
- Тогда мы возвращаемся к предыдущему вопросу: как нам себя называть, чтобы отличить себя от неандертальцев?
- У народа Понтера есть термин для обозначения ископаемых людей их мира, похожих на нас. Они называют их глексенами. В этом есть определённая симметрия: мы называем их именем, которое придумали для их ископаемых предков, а они нас - именем, которое придумали для наших ископаемых предков.
- Как вы сказали? Глексены? - Кригер задумался. - Хорошо, думаю, это подойдёт. Могут ваши методы анализа ДНК провести границу между любым неандертальцем и любым глексеном?