Мэри задумалась.
- Сильно сомневаюсь. Внутривидовая вариативность очень велика, и…
- Но неандертальцы и глексены - это разные виды, наверняка существуют гены, которые есть только у них или только у нас. Например, ген, который отвечает за надбровный валик.
- О, у многих из нас, глексенов, тоже есть надбровный валик. К примеру, он довольно часто встречается у мужчин из Восточной Европы. Конечно, его двойной изгиб характерен именно для неандертальцев, но…
- А что насчёт треугольных выступов в носовой полости? - спросил Кригер. - Я слышал, что это отличительная черта неандертальцев.
- Да, это так, - сказала Мэри. - Если вы готовы заглядывать каждому человеку в нос…
Кригеру было не до шуток.
- Я думал о том, что вы могли бы найти отвечающий за них ген.
- О, возможно, хотя они сами, вероятно, уже его нашли. Понтер дал понять, что они уже давно завершили свой проект, аналогичный нашему "Геному человека". Но вообще да, я могла бы поискать диагностический маркер.
- Правда? И как скоро?
- Не торопитесь, - сказала Мэри. - У нас есть ДНК четырёх доисторических неандертальцев и одного современного. Исследовательская база узковата.
- Но вы всё же могли бы это сделать?
- Возможно. Только зачем?
- Как много времени это займёт?
- С тем оборудованием, что у меня есть, и если я не буду ни на что отвлекаться - вероятно, несколько месяцев.
- А что если мы дадим вам всё необходимое оборудование и персонал, которые потребуются? Что тогда? Деньги - не проблема, профессор Воган.
Мэри почувствовала, как её сердце убыстряет бег. Будучи канадским учёным, она никогда в жизни не слышала таких слов. У неё были друзья, которые после защиты уехали на постдок в американские университеты; они часто рассказывали про пяти- и шестизначные суммы грантов и новейшее оборудование. Исследовательский грант самой Мэри составлял жалкие 3200 долларов. Причём, разумеется, канадских.
- Ну, с неограниченными ресурсами, я думаю, это можно провернуть довольно быстро. Если повезёт, то за несколько недель.
- Отлично, отлично. Займитесь этим.
- Гмм, при всём уважении, доктор Кригер, я гражданка Канады; вы не можете говорить мне, что делать.
Кригер мгновенно дал задний ход.
- Конечно, нет, профессор Воган. Прошу прощения. Мой энтузиазм бежит впереди меня. Я хотел сказать, не будете ли вы так любезны предпринять подобное исследование? Как я сказал, мы предоставим всё необходимое оборудование и персонал и значительную сумму в качестве оплаты ваших услуг.
У Мэри голова шла кругом.
- Но зачем? Почему это так важно?
- Если портал между двумя мирами откроется снова, - сказал Кригер, - наш мир будет посещать большое количество неандертальцев.
Мэри прищурилась.
- И вы хотите… как-то их дискриминировать?
Кригер покачал головой.
- Ничего подобного, уверяю вас. Но нам нужно это знать для целей иммиграционного учёта, для оказания соответствующей медицинской помощи и так далее. Вы ведь не хотите, чтобы находящемуся без сознанию пациенту дали не те лекарства только потому, что доктор не смог определить, неандерталец он или глексен.
- Но ведь для этого достаточно посмотреть, есть ли у него имплант-компаньон. Понтер говорил, что в его мире все носят такие.
- Ни в коей мере не хочу бросить тень на вашего друга, профессор Воган, но мы знаем об этом исключительно с его слов. В своём мире он с тем же успехом может оказаться условно освобождённым преступником, а эта штуковина - следящим устройством, которые носят лишь преступники.
- Понтер не преступник, - сказала Мэри.
- Тем не менее вы, несомненно понимаете, как полезно было бы иметь свои собственные, независимые методы для определения вида, к которому относится то или иное лицо, не полагаясь на сведения, известные нам лишь с чужих слов.
Мэри неуверенно кивнула. Это вроде бы имело смысл. И, кстати, был ведь прецедент: канадское правительство уже вложило массу усилий для того, чтобы сформулировать, кого считать индейцем, а кого - нет, для правильного распределения пособий и льгот. И всё же…
- Но ведь нет оснований полагать, что портал когда-либо откроется снова? То есть, должны же быть какие-то основания так считать, разве нет? - Она была бы счастлива увидеть Понтера снова, но…
Кригер качнул головой.
- Нет. Но наша политика - быть готовыми ко всему. Буду с вами честен: я признаю́, что внешность вашего мистера Боддета, скажем так, весьма характерна. Но можем ли мы быть уверены, что не существует неандертальцев с менее выраженными характерными особенностями, которые способны раствориться среди людей нашего вида?
Мэри улыбнулась.
- Вы говорили с Милфордом Уолпоффом.
- Говорил. И с Иэном Таттерсоллом, и практически с каждым специалистом по неандертальцам. Похоже, консенсуса насчёт того, насколько сильно неандертальцы отличаются от нас, не существует.
Мэри кивнула; это, несомненно, было правдой. Некоторые, как Уолпофф, считали, что неандертальцы - это лишь ещё одна разновидность Homo sapiens - в лучшем случае раса, если этот термин всё ещё имеет хоть какой-то смысл, и, несомненно, относятся к одному виду с нами. Другие, подобно Таттерсоллу, придерживались противоположной точки зрения: что неандертальцы - это отдельный биологический вид, Homo neanderthalensis. Пока что все генетические исследования свидетельствовали в пользу последней гипотезы, однако Уоллпофф и его последователи полагали, что немногие имеющиеся образцы неандертальской ДНК, включая 379 нуклеотидов, которые Мэри сама извлекла из типового экземпляра в Rheinisches Landesmuseum, либо были нехарактерными, либо неправильно интерпретировались.
- У нас по-прежнему лишь один полный образец неандертальской ДНК, - напомнила Мэри, - а именно ДНК Понтера Боддета. Выявить характерные признаки по единственному образцу может оказаться невозможно.
- Я это понимаю. Но мы этого никогда не узнаем, пока не попробуем.
Мэри оглядела лабораторию.
- У меня есть обязанности здесь, в Йоркском. Семинары. Аспиранты.
- Я понимаю и это, - сказал Кригер. - Однако я уверен, что об этом можно договориться. Я уже перемолвился парой слов с ректором.
- То есть речь идёт о проекте с полной занятостью?
- Да, мы, разумеется, оплатим вам весь учебный год.
- Где я буду работать? Здесь?
Кригер покачал головой.
- Нет, мы хотели бы, чтобы вы работали в нашем режимном учреждении.
- В Рочестере?
- В Рочестере, штат Нью-Йорк, да.
- Отсюда не очень далеко, не так ли?
- Я летел самолётом, - сказал Кригер, - и это практически вообще не заняло времени. На машине, как я понимаю, где-то три с половиной часа.
Мэри задумалась. Она по-прежнему сможет видеться с друзьями и с мамой. И она признавала, что сейчас ничто так её не интересует, как изучение ДНК Понтера; преподавание же ей будет только мешать.
- Какие… э-э… условия вы предлагаете?
- Мы предлагаем годовой контракт консультанта на сумму 150000 долларов и медстраховку с полным покрытием. - Он улыбнулся. - Я знаю, что для вас, канадцев, это ключевой пункт.
Мэри задумалась. Она уже более или менее смирилась с возвращением в Йоркский университет, в место, где её изнасиловали, но…
Но нет. Нет, это не так. Она думала, что сможет это пережить, но если сегодняшнее утро хоть сколько-нибудь показательно, то она до сих пор шарахается от собственной тени.
- У меня здесь квартира, - сказала Мэри. - Кондоминиум.
- Мы позаботимся об ипотечных платежах и квартплате на время вашего отсутствия; по окончании работы ваш дом будет вас ждать.
- В самом деле?
Кригер кивнул.
- Да. Ведь это величайшее событие, случившееся на нашей планете с… да с самого начала времён. Мы с вами, профессор Воган, собственными глазами наблюдаем конец кайнозойской и начало новой эры. Уже тридцать пять тысяч лет или около того на земле существует лишь одно человечество - наше, но если портал откроется, их снова станет два, и в этот раз мы позаботимся, чтобы всё пошло как надо.
- Ваше предложение весьма соблазнительно, доктор Кригер.
- Джок. Зовите меня Джок. - Пауза. - Видите ли, я раньше работал в корпорации RAND. Я математик; когда я окончил Принстон, семьдесят процентов выпускников математических специальностей подавали заявление в RAND. Это было место, где давали деньги и ресурсы на занятия чистой наукой. Тогда ходила шутка, что RAND расшифровывается как "Research And No Development" - это был мозговой центр в чистейшем виде.
- А как это расшифровывается на самом деле?
- Якобы просто "Research and Development". Но она финансировалась американскими ВВС и существовала с единственной целью: проработка сценариев ядерного конфликта. Я специалист по теории игр; это моя профессия, и из-за неё я туда и попал: чтобы строить модели балансирования на грани ядерной войны. - Он помолчал. - Вы видели "Доктор Стрейнджлав"?
Мэри кивнула.
- Давным-давно.