Забредя в гараж, Кирилл облегчённо вздохнул - никого! Под гул колёс поскрипывал бронированный "роллс-ройс", качаясь на рессорах, а дальше горбился грузовой "бенц".
Авинов, радуясь, что урвал минуточку покоя, влез в лимузин - и окунулся в облако табачного дыма.
- Доброй ночи, товарищ Юрковский, - послышалось с заднего сиденья, где курил, развалясь, Сталин.
- Извините… - пробормотал Кирилл, порываясь покинуть салон.
- Сидите-сидите! - сделал наркомнац успокаивающий жест. - Ви мне нэ мешаете.
Авинов остался сидеть, чувствуя, как деревенеет спина. Он боялся человека, сидевшего позади. Нет, неверно, - страх, испытываемый им, был сродни тому, что ощущал Хома Брут, завидя Вия. У Кирилла за плечами сидел чёрт. Нелюдь.
Сталин был умным, образованным политиком, изощрённым в интригах не хуже кардинала Ришелье, а в плане тонкого цинизма превзошедшим Макиавелли. Иосиф Виссарионович не слушал глас совести, а мораль, если надо, спокойно глушил в себе. Для обращения с людьми он исповедовал жестокость и грубость - именно это делало толпу покорной.
Тысячи царицынцев были расстреляны по приказу Сталина, сотни заложников томились в душных, вонючих потёмках баржи, заякоренной на Волге. Нарком не был изувером или живодёром, он не следовал фанатизму, да и к садизму не склонялся - Иосиф Виссарионович спокойно, методично восходил по трупам к вершинам власти и могущества, безжалостно попирая всех, кто становился помехой на его пути. Одних он использовал, других истреблял. Никого не любя, не имея друзей, не испытывая родственных чувств, Сталин был космически одинок и в этом черпал свою силу. Нечистую силу…
- Товарищ Юрковский, - неторопливо проговорил нарком, - Троцкий провэрил вас. Поднял документы, затрэбовал характеристику - в Москве допоздна бегали…
Авинов перестал дышать.
- Аттестации ваши блестящи, - по-прежнему неторопливо сказал Сталин. - Ви - истинный партиец, прэданный делу революции.
Штабс-капитан медленно выдохнул.
- Троцкий хочет назначить вас комиссаром в 1-ю армию, к командарму Тухачевскому. Советую принять это назначение…
- Конечно, товарищ Сталин.
- Нэ очаровывайтесь, товарищ Юрковский, - усмехнулся визави Авинова, - чтобы нэ разочароваться. В 1-й Рэволюционной армии тысяч восемь народу, едва хватит на пару старых полков. Для начала проявите сэбя как комиссар Симбирской дивизии, её начдив назначен буквально на днях, это товарищ Гай.
Иосиф Виссарионович запыхтел трубкой.
- Скажите, товарищ Юрковский…
Кирилл глянул в зеркальце - за пеленой табачного дыма мерцали медовые с прозеленью глаза.
- Если вам прикажет Троцкий, - раздельно проговорил наркомнац, - и прикажу я, за кем ви пойдёте?
- За вами, товарищ Сталин, - твёрдо сказал Авинов.
Человек на заднем сиденье ничего не сказал, только кивнул. А Кирилл чувствовал себя скалолазом, ступающим по обледенелой кромке обрыва над пропастью. Малейшая оплошность - и вниз…
- В Кремле творятся нэхорошие вещи, товарищ Юрковский, - неожиданно молвил нарком. - Очень нэхорошие. Я - лэнинец и горжусь этим, а вот Зиновьев - ни вашим ни нашим. Троцкий узурпировал нэограниченную власть. Как прэдреввоенсовета, он всесилен, за ним армия. А под Свердловым - ВЦИК, это аппарат и кадры. Лэнин для них - трэтий лишний!
- А Дзержинский? - осмелился Кирилл.
- ФД? - презрительно фыркнул Сталин. - Дзэржинский голосовал за Троцкого, и нэ просто голосовал, а открыто Троцкого поддэрживал - при Лэнине против Лэнина! Это очень активный троцкист.
Авинов подумал было, что характеристика, выданная Ряснянским на Сталина, отчасти неверна - вот же ж, откровенничает Коба, доверие оказывает…
- Тогда ваш долг, - прочувствованно сказал Кирилл, - поддержать Владимира Ильича.
- Правильно, - промурлыкал довольно наркомнац, - и ви, товарищ Юрковский, - он указал на Авинова трубкой, - поможете мне в этом.
Штабс-капитан сразу успокоился - Ряснянский не ошибался в оценке сущности этого большевика. Сталин его просто использовал.
- А когда? - полюбопытствовал Кирилл.
- Я дам знать, - весомо сказал Иосиф Виссарионович. Выколотив трубку прямо на пол "роллс-ройса", он выбрался из машины и неторопливо удалился.
Авинов облегчённо вздохнул - такое ощущение, будто в клетке с опасным хищником высидел! Покинув лимузин, он задержался у окошка, прикрытого стальным жалюзи.
Комиссар Авинов… Тьфу ты! Комиссар Юрковский. Ладно…
Мосты сожжены. Фигуры расставлены. Белые начинают и… Выигрывают?
Глава 7
ГЛАВНАМУР
Газета "Правительственный вестник":
Когда большевики-самозванцы признали самостийников-финнов, барон Маннергейм не успокоился. За неимением армии он возглавил финские Охранные отряды, устроившие русским погромы и кровавую резню, а весной 1918-го утвердил "план Веллениуса", желая захватить Кольский полуостров, отторгнуть земли до Белого моря, Онежского и Ладожского озёр…
И вот охранный отряд полковника Мальма занимает русские сёла Ухта и Вокнаволок. Тут же быстренько организуется так называемый Ухтинский комитет - Ухтуан Тоймикунта - во главе с прохиндеем Туйску, и провозглашается Ухтинская республика. Провозглашается с одной целью - поскорее присоединить сие "Северокарельское государство" к Финляндии…
Егеря-лахтари, обученные в Потсдаме и не зря прозванные "мясниками", увлечённо режут русское население в нечаянном пограничье. В Гельсингфорсе высаживаются немцы, числом до дивизии, под командованием генерала Рюдигера фон дер Гольца. На плечах "братьев по оружию" - финнов - они рвутся к "Мурманке"-железной дороге, и к самому Романову-на-Мурмане…
Северная область, Александровский уезд, Романов-на-Мурмане.
Генерал-лейтенант Евгений-Людвиг Карлович Миллер сильно устал и чувствовал себя очень несчастным. Здесь, на богом и людьми забытом севере, где днём и ночью светит солнце, что он мог?..
Генлейт стоял в тамбуре французского бронепоезда, лязгавшего посреди Мончетундры, и нервно курил папироску. Пустынь… Голая и неприютная. А вот те белые крапинки на кочках - полярные совы. Забавные птахи…
Южнее Кандалакши выбраться не удалось - красные бронепоезда "Карл Маркс" и "Советская Латвия" открыли такой бешеный огонь, что французы струхнули и поворотили обратно. 6-я армия большевиков хоть и оставила Шенкурск, но всё ещё подпирала с юга Северную область, не давала продыху. А как прикажете бить красных? С кем? Оружия-то полно, Антанта понавезла всего - горы! А кого в строй ставить?
Спасибо, конечно, Верховному Правителю, возвёл его Корнилов в главноначальствующие. А толку? Как тут прикажете "главноначальствовать" - без опоры? Молодец Марушевский - сколотил-таки армию, и погранстражу выставил, и красной сволочи в тылу пострелял довольно. Но, не дай бог, уйдут союзники, и что тогда делать генерал-губернатору Северной области? Проситься на борт английского крейсера? Спасите, дескать, белые души от красных бесов?
Миллер сломал папиросу и отбросил её с раздражением. С комиссарами у него давние счёты. Ещё в апреле семнадцатого его, боевого генерала, арестовала солдатня - за то, что приказал чинам своего корпуса снять красные банты. Тогдашнее ранение зажило уже, а душу всё язвит…
В тамбур выглянул унтер Курилло. Вытянувшись по струнке, он отдал честь и доложил:
- Ваше превосходительство, к Тайболе подъезжаем!
- Спасибо, братец, - поблагодарил Миллер и вздохнул.
Курилло помялся, не зная, говорить или нет, и сказал-таки:
- Да вы не волнуйтеся, ваше превосходительство, всё будет хорошо!
- Дай-то Бог, - снова вздохнул генерал-губернатор, - дай-то Бог…
Сдержанная красота севера трогала Миллера, он быстро постигал прелесть Заполярья. Такой потрясающей чистоты и свежести не встретишь ни на каком юге. В Румынии, во Франции и Македонии, везде, где воевал генерал-лейтенант, не бывало такой прозрачной воды в реках, такой глубокой тишины, ощущения вечности и покоя. Недаром божьи люди издревле ставили монастыри средь здешних скал, вод и сосен.
Как роскошно озеро Имандра! До чего величава Онега! И как же неприятен, как отвратен Романов-на-Мурмане, портовый городишко, впопыхах отстроенный на восточном берегу Кольского залива. Он словно отхожее место средь белейших снегов. Хотя… Уж как мерзки младенцы - сморщенные, красные, корчащиеся в кровавой слизи… А вырастают в красавиц.