Олег перекатился в сторону, выпуская тень навстречу оборотню. Тот рухнул на приманку, прокатился в дорожной пыли и едва успел обернуться к Середину, как тяжелый многогранник кистеня ударил его в висок. Брызнули осколки черепа. На лицо Олегу упали мерзкие сгустки крови и мозга. Утереться не было времени. Ведун метнулся к повозкам, где мужик в очередной раз сбросил на землю оборотня. Середин в длинном выпаде пронзил грудную клетку чудища, провернул клинок, ломая ребра и разрывая сердце. Все, этот готов! Он глянул через плечо, вырвал саблю из трупа и наотмашь рубанул набегавшего сзади врага. Клинок вошел до оскаленного рта, разваливая пополам страшную морду, словно перезрелый арбуз. Выдергивая из месива саблю, Олег вслепую ударил назад кистенем, обернулся и достал в широком замахе отпрянувшего оборотня кончиком сабли. Шкура на груди зверя разошлась в стороны, как молния на куртке. Оборотень отскочил еще дальше. Олег ясно увидел, как края широкой раны зашевелились, смыкаясь, выдавливая черную кровь. Оборотень упал на четвереньки и махнул через ближайший плетень, завывая и рыча, точно попавший в капкан волк. Середин развернулся к повозкам. Мужик, уронив оглоблю, жадно хватал ртом воздух.
- Все… все мил человек… убегли все. - Мужик, с трудом переставляя ноги, добрался до края повозки, сполз с нее и уселся на землю, привалившись спиной к колесу. - Два душегубца ушли… не догнать.
- Не очень-то и хотелось, - пробурчал Середин, оглядываясь. - Что тут у вас приключилось?
- Сейчас, сейчас все обскажу, милостивец. Ой, беда, о-хо-хо…
С трудом поднявшись на ноги, мужик побрел вдоль повозок, обходя застывшие тела.
- И Сороку заели… и Бажена, и Ерша… Ох, беда-то какая.
- Пришла беда - отворяй ворота, - подтвердил Олег. - Попутчики твои?
- С одного городища. Вот, товар везли, купец я…
Мужик сорвал с плеч остатки рубахи, с маху швырнул ее о землю и, опустившись на корточки, обхватил голову руками. Олег отошел к убитым оборотням. Смерть очеловечила их, смыла звериный облик. Тех двоих, которым кистень разнес черепа, было уже не узнать. Третий, с раной в сердце, лежал навзничь, раскинув руки. Мужик как мужик, дюжий, крепкий. Открытый рот был полон крови, словно он захлебнулся ею, упившись через меру.
- Вот тебе и ква, - пробормотал Середин.
Всхлипывания купца затихли, он подошел к Олегу, постоял рядом, плюнул на распростертое тело. Его трясла крупная дрожь, портки спадали с мосластых бедер, мокрое от слез лицо подергивалось.
- Вино есть? - спросил Олег.
- Чего?
- Мед, брага?
- Есть.
- Давай-ка помянем друзей твоих.
- Да как можно?
- Давай, давай, - подбодрил Олег, - глядишь, и полегчает.
Они вернулись к повозкам. Мужик покопался в тюках, вытянул объемистый узел, развязал и подал Олегу узкогорлый кувшин. Вытянув пробку, Середин припал к горлышку. Мед был крепок, душист. Сразу отпустило напряжение, проснулся голод.
- На, выпей.
- Не могу, - мужик замотал головой, - никак не могу.
- Пей, тебе говорят.
Купец гулко глотнул, оторвался, припал к кувшину опять, уже надолго. Мед побежал у него по подбородку, стекая на костлявую грудь.
- Тебя как звать-то?
- Вторуша, - чуть задыхаясь, отозвался купец.
- У меня там конь за околицей. Пойду, приведу, - сказал Олег, - а ты пока перекусить чего сообрази.
- Я с тобой пойду. Вдруг нелюдь вернется.
- Не вернется. Видишь, день встает, - показал Олег на разгорающуюся полоску зари на востоке, - время их кончилось.
На посеревшем небе одна за другой гасли звезды, от земли поднимался туман. Вторушу стал бить озноб, он поежился, махнул рукой:
- И то правда. Может, помочь тебе?
- Чего там помогать - привести кобылу, да мешок принести.
Когда он вернулся, купец уже оттащил оборотней за ближайшую избу, сложил тела убитых в повозку и накрыл холстиной. Разломав плетни, он развел на обочине костер и разложил на выбеленном полотне нехитрую снедь: горшок каши с застывшим топленым маслом, две жареные курицы, мед в кувшине, разломанная краюха хлеба.
- Ну, вот, вижу - очухался, - одобрил Середин, присаживаясь к импровизированному столу.
Купец с поклоном подал ему мед в деревянной чашке.
- Спасибо тебе, мил человек? Ведь если б не ты…
- Пустое, - отмахнулся Олег, - ты лучше расскажи, как вас угораздило на нелюдь нарваться?
Он опорожнил чашу и навалился на еду. Купец заговорил сначала медленно, с запинкой, но после второй чаши меда обрел уверенность.
- Вятичи мы, а городище-то наше в Верхнем Подонье, да. А мы, стал быть, с братом купечеством занялись. Брат старший, Тиша, раньше в дорогу собрался. До моря, в Хазарию: в Сурож, а то и в Херсонес. Он мед, воск, зерно повез, а я припозднился на седьмицу, ага. Пока меха собрал: соболя, куну, - вот и запоздал. Но брат у меня только именем тихий, а так - ого! Ждать меня не стал. Давай, говорит, Вторуша…
- Вторуша? - переспросил Олег. - Второй в семье?
- Ну да, - согласился мужик, - второй я. Так вот, он и говорит: я вперед пойду. Я говорю: погодь маленько! Нет, уперся Левша…
- Почему Левша? - снова перебил Олег. - Ты говорил - Тиша.
- Леворукий он, потому Левшой прозвали. Говорит, пока ты до Днепра дойдешь - я уж и ладью пригляжу, и возы пристрою.
- Стало быть, не через Киев идете.
- Не-е, - протянул Вторуша, - там товар раздергают. Подорожные плати, да и ладью дорого в Киеве брать. А мы напрямки решили. Думали, за Переяславлем к порогам выйдем, там и сговоримся товар сплавить. А оно вишь как вышло…
Купец опрокинул в себя чашу, ухватил кусок курицы и продолжил с набитым ртом:
- Я уж гнал и днем, и ночью. Мужики ворчать начали: все одно, мол, не догоним, куда спешить. А я - нет, давай, нагоним брата… вот и нагнали… Эх-х… Верст за пять отсель встречают нас люди ратные, все пеши. Подходит старшой, сам-пятый, и говорит: с вами пойдем. Мол, дозором ходили, да кони пали. А я что, я - ничего! Еще лучше - защита от татей. Не сообразил, дурачина: какой дозор? Печенеги так далеко в леса не забегают, хазары притихли, как их князь Святослав побил. Вот, почитай, и не от кого дозор вести. В деревню эту мертвую мы уж затемно дошли. Только коней распрягли, только вечерять собрались, как эти ратники и обернулись нелюдью. Мы и глазом моргнуть не успели, а они уж грызут нас… Я оглоблю подхватил и на возок, а мужики-то не сообразили. А тут и ты подоспел. Я поначалу думал, двое вас, уж потом сообразил - со страху померещилось, будто тень от тебя в сторону прыснула. Или не привидилось, а? - Вторуша покосился на Олега.
- Зачем тебе знать? - лениво спросил тот. - Живой - и радуйся!
Солнце начинало припекать, и после еды клонило в сон. Ведун откинулся на спину, разбросал руки, зевнул широко, с прискуливанием.
- Что ж ты, купец, ратников не разглядел, а? Ведь оборотня даже в людском обличье опознать можно.
- Да как же его, окаянного, опознаешь?
- Как? Ну, пойдем, покажу, чтобы в другой раз не ошибся.
Олег поднялся на ноги и пошел за избу, куда Вторуша свалил извергов. Позади сопел, поспешая за ним, купец. Над трупами уже вились черные и зеленые мухи. Олег сорвал метелку полыни, смахнул с лица оборотня муравьев и присел на корточки.
- Вот, гляди купец. - Он откинул оборотню голову и пальцами раздвинул посинелые губы. - Видишь, нет?
Вторуша шагнул поближе, заглянул в рот мертвецу и, охнув, ухватился за плечо Середина: сквозь запекшуюся кровь во рту блестел двойной ряд белых, как снег, зубов.
Глава 2
- Мил человек…
- А? - Олег приподнявшись, огляделся.
Солнце едва перевалило полдень. Он не помнил, как задремал - нервное напряжение схватки и крепкий мед сморили намертво.
- Ты, часом, не к Днепру путь держишь? - Купец, присев перед Олегом на корточки, просительно заглядывал ему в глаза.
У ведуна от этого щенячьего взгляда засосало под ложечкой. Вроде, и своих дел хватает, и человека в беде бросить жалко. Куда он теперь один? Ни обоза толком не увезти, ни от лихих людей отбиться. С другой стороны - Новгород с берегов Волхова никуда не убежит, Любовод лошадей на сторону не продаст, не тот человек. Ну, придет он в столицу северной Руси на пару месяцев позднее - что с того? Все едино, недельку с другом погуляет, да опять куда глаза глядят отправится. Так почему не заняться этим прямо сейчас?
- Можно и к Днепру. - Олег потянулся и рывком сел. - Что, одному-то не сподручно?
- Так ведь четверо нас было на три воза, а теперь - вишь ты, один остался. Товар-то довезу, лошадки крепкие, да править как? Ну, что, подсобишь? Ты парень лихой, сразу видать. Как ты этих извергов, а!
- Умеючи все просто, - небрежно сказал Середин. - Считай, уговорил.
- Вот и хорошо, вот и ладно.
Сложив товары на две телеги, Вторуша стал снимать колеса с оставшейся без лошади повозки. На вопрос Олега, зачем он это делает, посмотрел, как на блаженного.
- Ты что, паря? Да колеса дороже всей остальной телеги стоят! Ты править умеешь?
- Да чего там мудреного, - пожал плечами Середин. - Вот только свою кобылку привяжу, и двигаем.
- Нет, ты погоди, мил человек, - возразил купец, - а други мои? Похоронить надо.