Наконец все сели за стол. Каждому отдельная глиняная миска, и сразу накладывают, а не как привычно из общего котла. В том есть определенное удобство. Не требуется ждать своей очереди. И старший не сожрет больше, оставив младших голодными. У всякого своя, точно отмеренная порция. Да и не встают здесь с пустым брюхом. Кормежка хорошая, одинаковая для всех. Хлеб, картошка, овощи, мясо - обычное дело. Особенно когда есть возможность сбегать в лес. Ружье мне доверяют не всегда, но и силков с пращой хватает поймать зайца или сшибить тетерева. А когда идут перелетные птицы, так и вовсе не охота, а сплошная бойня. Все небо бывалоча заслоняли дикие голуби и гуси. Можно сеткой ловить или даже камнем бить, так их много.
Ну и рыба, естественно, по постным дням. Иметь рядом реку и чтобы без нее остаться? Верши, сеть. Когда на нерест идут, впору ведром черпать, так ее много. Мне в Англии и в голову бы не пришло, что рыбой-бешенкой можно удобрять огороды. Воняет жутко, зато и урожай немалый. Мы в Ливерпуле за милую душу умяли бы вместе с костями. А здешним - лишняя. Ни съесть, ни продать. Вот и нашли применение.
Богатейший край! И земли пока полно, как бы ни плакались на утеснения. Правда, и работы хватает. Целину поднимать здорово наломаешься, прежде чем обустроишься. По закону же положено в течение пяти лет освоить и дом построить, иначе король отберет. А приживешься - так начинай налоги платить. Вон Жак обещал, ежели все сложится, замолвить за меня словечко и выбить кусок. Только это вряд ли. Ему к той поре Мари точно в ухо напоет, что в качестве арендатора я выгоднее. Того не ведает, что мне нож вострый на месте сидеть и землю пахать. Коли умею, не означает люблю на земле вековать. Натуру не переделаешь. Да я помалкиваю допрежь срока.
Ели торопливо, разговаривали мало. Я исподтишка наблюдал за Глэном. Есть в нем нечто неуловимо господское. Даже ест, отрезая по кусочку. И не чавкает. Не так себя ведет, совсем иначе смотрит, и это убеждает сильнее всего. Он, может быть, способен красно врать, да поведения не подделать. Одеть иначе - и натуральный джентри по выражениям и обращению.
Внезапный вопрос застал врасплох. Поскольку Глэн и не подумал реагировать, увлеченно жуя, пришлось срочно вмешаться.
- Он после порки слегка сдвинулся и франкский забыл, - объяснил я на случай, если Рут новости не изложила, прежде чем хозяйка взбеленится.
- И как с ним говорить? - с подозрительным видом спросила Мари, принявшись изучать несчастного.
Вид у него не лучший. Все же спал он с тела серьезно. Итак был не богатырь, а после болезни одежда как на чучеле. И бородка его козлиная, прежде тщательно лелеемая, висит натурально на манер козлиной.
- На английском.
- Так по голове же не били!
Дети радостно прыснули. В отличие от них, Жак сразу понял неудобство:
- Что, совсем?
- Ну, отдельные слова знает. Очень мало.
По крайней мере "да" и "нет" - точно.
- И зачем нам такое? - обычным скандальным тоном потребовала Мари. - Ведь говорила, ничего хорошего от этого ждать нельзя. А ты настоял!
Судя по взгляду Жака, он тоже не страдал выпадением памяти и не хуже моего помнил, кто настоял на покупке и по какой причине. За Глэна сущую мелочь просили, сразу предупреждая о лености и склонности к воровству и обману. Погналась хозяйка за дешевизной и теперь ищет виноватого.
- От него сейчас все равно пользы никакой, - поспешно произнес я. - Слаб еще. Пусть отлежится пару дней. Может, придет в ум. Так-то он нормальный. Глупостей не говорит.
Это, конечно, откровенное вранье.
- И послушный. А ежели че, так завсегда с удовольствием переведу.
Покосился на обсуждаемого, а у того глазки так и бегают. Кажись, сообразил: о нем речь идет. А вот на понимание не похоже. Все мне в лицо норовит заглянуть. Хорошо хоть хватает мозгов не встревать в разговор.
- Ладно, - переглянувшись с женой, согласился Жак. - Так и сделаем.
Он поднялся, давая знак остальным.
- Глэн, - сказал я тихо, чтобы не слышали остальные. Уверен, никто английского не знает, однако слова знакомые попадаются, а береженого Бог бережет. - Иди назад в сарай и сиди там тихо. Спи. Сон - лучшее из известных лекарств. Завтра-послезавтра придется на работу идти.
Глава 2
Обычная жизнь
Все очень просто: подошел к туше, провел ножом вдоль хребта - и снимаешь мясо с ребер. Остальные волокут куски на кухню. Рут режет большие полосы на более мелкие отрезки, их натирают солью и складывают в приготовленные заранее небольшие бочонки, вновь засыпая и следя, чтобы мясо не касалось друг друга. Это будет солонина.
Лучшее, освобожденное от излишнего жира, очень тщательно разрубается на мельчайшую массу вместо с чесноком. Это пойдет в колбасу. Такое ответственное дело нельзя доверить молодой девушке, и Мари трудится сама. Плохо порезанное мясо влияет на вкус будущего продукта, и перемывать косточки соседки станут долго. Потому с хмурым видом показывает высокий класс. О, когда надо, она умеет делать что угодно! Просто предпочитает свалить наиболее неприятное на меня, раз уж с мужем не пройдет. Когда закончим, ждет вынос навоза и прочие радости. Сегодня было не до того.
Ага, время летит быстро. Первая хрюшка практически закончилась. В плите пламя не гасили, и, когда дошло до срезания остатков с костей и ножек, Мари отправила их запекаться. По окончании трудов праведных ожидается небольшой праздник чревоугодия.
- Эй! - крикнул я поздним вечером, отмывшись и получив подарок, распахивая ногой дверь родного сарая-пристанища. - В первый и последний раз тебя лично кормлю, и то потому что сам велел не высовываться.
К столу Глэн запрыгал достаточно шустро. Видно по движениям: спина болит, надо на ночь намазать еще, однако уже не беспомощный умирающий. И за ребрышки ухватился как вполне здоровый. К ним еще печеная картошка - нормальный ужин.
- А почему днем не ели? - спросил невнятно.
- Зверь ест один раз в день, человек - два, и только ангелы едят в день трижды, - ответил я пословицей. - Это вы в своем будущем так обжираетесь? Видать, недурственно живете.
Он даже жевать перестал и забыл про мясо.
- Ты мне веришь? - жалобно проблеял.
- Пока доказательств не видел, милок. Может, ты и впрямь башкой повредился и сам веришь в эти сказки. Но хотелось бы чего-то, чтобы пощупать можно было. Руками.
- Я думал… Вот, например, колючая проволока.
Он схватил все то же шило и принялся вновь рисовать на многострадальном столе. Я запалил масляную лампу для лучшего освещения. Он сморщил недовольно нос. Ну да, пованивает. Будто ему впервые нюхать. Черт меня возьми, а ведь вдруг и вправду впервые?
- У вас что, таких нет? - спросил его якобы невзначай.
- У нас электричество. Помнишь, я с утра смотрел, где провода?
Ничего я в очередной раз не понял, ну да ладно. Глядишь, позже разберусь. Расспросить несложно - любопытно, что он мне тут изобразил. Ага, делается шип из проволоки, затем обматывают еще вокруг одной. Ни одно животное не полезет через такую ограду, если много колючек. Человеку тоже затруднительно. Придется рубить. Если она толстая и где-нибудь в пограничном форте по стене пустить, перелезть уже много сложнее.
- Вот! Чтобы скот держать в открытом загоне.
Чем больше мы с ним беседовали, тем легче становилось улавливать его странную речь. Даже если о значении большинства слов скорее догадывался. Не впервой. После некой толики общения перестаешь мысленно переводить каждое слово и начинаешь понимать по смыслу.
- Совершенно не очевидно, чем это лучше обычных заграждений из кольев или забора, - говорю вслух, чтобы посмотреть на реакцию. - Еще в производстве значительно сложнее и стоит раза в два, а то и в три, если учесть дополнительный труд, дороже. Ты вообще знаешь, сколько проволока стоит толщиной, чтобы не порвал бык даже с колючками?
- Нет, - облизывая сухие губы, сознался рыжий.
- Да и для леса штука неудобная. Согласен, на равнинах, где дерева мало, полезно. Две палки - и натянуть три линии. Поверху, в середине и внизу. Наваливаться животные не станут: больно. Но где те равнины, а где мы. Кому надо платить вдвое в лесу? Бесполезно.
- Прости, Ричард, - сказал он после паузы. - Сколько тебе лет?
- Можешь звать Диком, не обижусь. Семнадцать скоро будет, а что?
- Читать, писать умеешь?
- Ну имя свое написать сумею. Вывеску прочитать тоже. Газеты в прежние времена от корки до корки изучал. Книги - нет, не сподобился. А че?
- И ты деревенский?
- Почти.
- Это как?
- Вот и мне любопытно - к чему это?
- Не может молодой парень вроде тебя из села так рассуждать. Слишком большой кругозор для мужика.
Ну, последнего я опять не понял, хотя догадаться можно.
- Я - пэйви.
- Извини?
Нет, похоже, не слышал, не придуривается. Все забавнее и забавнее.
- Мы - полукочевники, живущие в королевстве. Испокон веку промышляем мелкой перепродажей (купили где-то подешевле, продали в другом месте подороже), лужением и пайкой медной посуды, починкой обуви, чисткой дымоходов, ремонтом крыш, сезонными сельхозработами, торговлей лошадьми. Да мало ли чего требуется. Я могу что угодно делать. Никому не приходится ничто доделывать за меня.
- Джипсы? Они же чернявые должны быть.