Зато платить королю не надо. Конгресс неизвестно с чего проявил великодушие, решив, что все деньги, в которые оценен приз и груз (конечно, если трофей можно продать или принять на службу), будут делиться между моряками. Естественно, за минусом пошлины от продаваемого имущества. В результате по соглашению после расчета с кредиторами (практически половина захваченного) остальная сумма делилась: капитану - сорок три процента, лейтенантам - девятнадцать, унтер-офицерам - двадцать четыре, матросам - четырнадцать процентов. Если учесть, что одна только стоимость захваченного недавно брига без содержимого трюмов могла доходить до полумиллиона ливров, любой в команде уже мог навсегда уйти обеспеченным человеком. Даже простые моряки рассчитывали в итоге на собственный трактир на берегу.
В отличие от нескольких других, ушедших к Гаити на поиск купцов или к Южной Америке, он двинул свою маленькую эскадру прямиком к португальским берегам. И нисколько не прогадал. Здесь такой наглости не ждали, и какое-то время он резвился безнаказанно, топя мелкие рыболовецкие суденышки и отлавливая жирных "карасей" с ценным грузом на борту. За короткий срок отхватил четыре неплохих приза. Ткани, портвейн, кофе, мыло в огромном количестве, почему-то множество духов, рис и пшеница.
Военный шлюп "Летящий", попытавшийся встать на защиту родных берегов, был взят после двухчасового боя. После этого в море на их поиски вышла целая эскадра с линейными кораблями и фрегатами, так что пришлось, не дожидаясь серьезного столкновения, срочно удалиться на запад, а потом на юг. Вероятно, испанцы потеряли след, но могли и болтаться где-то сзади.
Два его корабля выросли до семи, и хотя большую часть чужих команд Адам высадил на виду берегов, все же приходилось делить своих матросов и абордажников, раскидывая по призам, уходящим в Америку. Таскать за собой пузатые лоханки неудобно. Команды сократились до половины, и вступать в серьезный бой он отнюдь не собирался. Тем не менее проигнорировать подвернувшийся шанс было бы непростительно. Да и собственные люди не поняли бы такого поведения и не одобрили. Корабли шли в сторону мелькнувших парусов короткими галсами в сгущающихся сумерках. Надо было торопиться, чтоб не потерять в ночи очередной приз.
И сам Адам, и его люди прекрасно знали свое дело, и перехват вышел достаточно точным. Они зашли с темной стороны, осторожно подкравшись к цели уже в последние минуты дня. На фоне заходящего красного солнца без труда определялась оснастка и обводы фрегата и большого торгового судна. Если учесть сопровождение, трюмы данного корабля были набиты чем-то достаточно дорогим. Решение напрашивалось. Уже в темноте "Америка" в полной тишине принялась подкрадываться к фрегату, предоставив возможность "Форту" брать на абордаж купца.
Когда "Америку" заметили испанские вахтенные и раздался изумленный крик, она находилась уже на расстоянии пистолетного выстрела. Пушки выплюнули картечную смерть из всех своих жерл, очищая палубу от вражеской команды. Соревноваться с новейшим пятидесятипушечным военным судном не стоило. Более мощный испанец достаточно быстро разделался бы с наглецом в правильном сражении. Но Адам не собирался ему давать такой возможности. Приблизился без промедления вплотную, и матросы капера посыпались на вражескую палубу с диким ревом.
Адам махнул через борт и практически не встретил сопротивляющихся испанцев. Всего несколько раненых и убитых, пострадавших при внезапном обстреле. Пробежал по направлению к капитанской каюте, держа палаш и пистолет в руках, с десятком матросов за спиной. Никто и не подумал сопротивляться, офицеры с восхищенной руганью отдавали шпаги. Теперь оставалось разве спустить флаг да обезоружить едва очухавшихся от внезапного нападения членов команды. Те и не собирались демонстрировать чудеса героизма, охотно побросав оружие и позволив загнать себя в трюм.
- Что там? - спросил он своего старого и проверенного штурмана Пирсона, как только освободился от первоочередного наведения порядка и поздравил парней с удачной охотой.
Люди были донельзя горды и довольны. Все же не часто выпадает удача отхватить такой замечательный трофей. А что работы теперь предстоит втрое больше, поскольку доверять пленным нельзя и лучше их высадить поскорее, дело уже иное. Главное, в конце похода, а теперь он скоро, всех ждет весомая добавка к призовым деньгам. Пожалуй, теперь и на плантацию хватит вместо трактира для каждого палубного матроса. Конечно, если найдется достойный покупатель.
В темноте по соседству мелькали вспышки выстрелов, и на палубе транспортника продолжался бой.
- Море, - ответил Карл Пирсон глубокомысленно и, поняв двусмысленность, продолжил: - Они не успели одновременно с нами подойти. Когда началась пальба здесь, невольно засуетились и эти. Шлюпки с абордажной командой заметили. Одну накрыли ядром, по двум остальным стреляли из ружей. Они все равно поднялись на палубу, но наверняка озверели, и сейчас там натуральная резня.
- Плохо, - хмуро сказал Адам.
Он не любил лишней крови. И не от великой гуманности. Просто противник намного легче сдается, если в курсе, что его не станут пытать или убивать. Матросам частенько и карманов не чистили, разве кто особо жадный попадется в призовой команде. Достаточно груза и самого корабля. А ты в шлюпку и на берег. Это полезно во всех отношениях. Меньше сопротивляются, чем убежденные в отсутствии иного выхода и неминуемой смерти. А освобожденные разносят весть, создавая определенную репутацию. Увидели его корабли - лапки кверху и с готовностью спускают флаг. Кое-кто даже добровольно перешел на его сторону, пополняя команду.
- Я возвращаюсь на "Америку", пойдем на подмогу. Да и приструнить не мешает. А то спалят еще от злости добро.
- Капитан, - окликнул Пирсон уже в спину.
- Да? - обернулся Адам.
- Сегодня мы сделали нечто выдающееся.
- Повезло, - отмахнулся начальник.
- Раз - везение, два - удача, помилуйте, здесь и умение присутствует. Вы же и раньше этим занимались, нет?
- Не болтай глупости, - буркнул Адам и удалился, чувствуя взгляд старого штурмана.
О своих прежних делах он помалкивал, и кроме Эймса с Игнациусом мало кто знал о прошлом. Жене вот сказал, но та трепаться не станет. Хотя, скорее всего, и ей зря. Баба есть баба, пусть она белая, черная или желтая. В запале запросто сболтнет, как иные мужики в пьяном виде. Не то чтобы сегодня его это особо волновало. Он свое даже по закону в рабах оттрубил, но лишние разговоры за спиной совершенно неуместны. Приходится иметь дело не только с солидными коммерсантами, а еще и с протестантами упертыми. Вот кое-кто из его партнеров зенки вылупил бы, услышь про прежнее.
Когда-то он ходил возле островов в Тихом океане. Филиппины, Индонезия, Мадагаскар. Чистить приходилось всех подряд, но мало кто из знавших его лично уцелел с тех времен. Пираты обычно плохо заканчивали. Петля или морская пучина, куда отправляли умерших в походе или убитых в бою. От алкоголя и болезней многие помирали. В последние годы он сознательно плавал либо на Карибы и в Англию, либо в Китай и Персию. Не те маршруты, и меньше риск нарваться на затаившего злобу. Старые знакомые попадались всего пару раз. Например, когда заявился за селитрой. Когда-то прежний атаман неплохой выкуп взял с этой семейки. Его тем не менее не признали. Не сочетался образ тогдашнего головореза за спиной у кровожадного пирата с капитанским видом сегодня.
И все же близкие не могли не догадываться о некоторых вещах. Опасности это не представляло. Пирсон никому ничего не скажет.
Название реки Санти происходило не от святости, а некогда населявших здешние места племен сиу. Им не повезло достаточно рано. Поселенцы загнали недобитые остатки в болота побережья. Частью ушли на север и растворились в тамошних кланах. Главное, места здесь достаточно обжитые, поля распаханные и наконец прекратились проблемы со снабжением. Для многих местных марш превратился в праздник, и они считали за честь угостить вояк.
Население радостно встречало армию. Люди пробегали по двадцать пять лье по отвратительной погоде и холодам, лишь бы увидеть наши войска. В городах и деревнях на улицах не хватало места для всех желающих поприветствовать. Этот энтузиазм, а также многочисленные готовые присоединиться к полкам мужчины доказывали, насколько в нас верили. Откровенно говоря, лучше бы они двинулись на Эшли, помогать осажденным, а не поднимали кружки в нашу честь. Территориальные части почти всегда, ничуть не стесняясь, оставались в родных поселках. Никто из них не сможет отбиться, приди сюда испанцы даже не особо крупным отрядом, так что их наличие - бессмысленный перевод ассигнований.
Сделать с этим ничего нельзя. Попытка мобилизовать и погнать в сражение закончилась бы массовым дезертирством, плохо повлияла бы на собственные полки морально, понизив дух, и непременно снизила бы и так не очень высокий темп передвижения. Благодаря драгунским полкам под командованием Рюффена, отозванным с индейской войны, можно было хотя бы быть уверенным, что известия о нашем броске до противника не дошли. Конные разъезды широкой дугой охватывали далеко вперед дороги и всех подозрительных ловили и допрашивали. Некоторых отправляли назад под конвоем, других заворачивали. Насколько мне известно, пока никого не повесили в качестве шпиона, но морды иным непонятливым били знатно.
Благодаря четкой разведке наконец обнаружены передовые подразделения армии вторжения. В городке под названием Шалю, по ту сторону реки, по всем домам и сараям битком набито несколько отдельных отрядов. Жителей повыгоняли на холод и дожди, так что помочь нам с определением численности противника и расположением позиций они не способны. Зато горели страстным желанием показать местность, включая переправы и обходные пути. Ничего удачнее придумать невозможно.