Квантовый вор - Ханну Райаниеми

"Квантовый вор" - дебютный роман Ханну Райаниеми, доктора наук в области теории струн. Это блистательный образец твердой научной фантастики, действие которого разворачивается в мире далекого будущего.

Жан ле Фламбер - преступник и авантюрист. Его происхождение окутано тайной, но слава о его дерзких выходках разнеслась по Солнечной системе. Однако никто не застрахован от ошибок, и в начале романа мы обнаруживаем героя в Тюрьме "Дилемма", в персональном аду бесконечных смертей и воскрешений, что, по замыслу тюремщиков, должно исправить его характер, привив любовь к взаимопомощи. Этот замкнутый круг прерывается появлением наемницы Миели и ее разумного корабля "Перхонен". Похитив Жана, они дают ему шанс вернуть свободу и былое могущество. В обмен на совершение одного очень непростого ограбления…

Содержание:

• Глава первая - Вор и дилемма заключенного 1

• Глава вторая - Вор и архонты 5

• Глава третья - Сыщик и шоколадное платье 6

• Интерлюдия - Король 11

• Глава четвертая - Вор и нищий 11

• Глава пятая - Сыщик и зоку 14

• Интерлюдия - Великодушие 18

• Глава шестая - Вор и Поль Сернин 19

• Глава седьмая - Сыщик и его отец 22

• Интерлюдия - Одержимость 24

• Глава восьмая - Вор и пираты 25

• Глава девятая - Сыщик и письмо 27

• Глава десятая - Вор и второе первое свидание 31

• Интерлюдия - Мудрость 35

• Глава одиннадцатая - Вор и наставники 35

• Глава двенадцатая - Сыщик и прощальная вечеринка 37

• Интерлюдия - Истина 40

• Глава тринадцатая - Вор в потустороннем мире 41

• Глава четырнадцатая - Сыщик и архитектор 43

• Глава пятнадцатая - Вор и богиня 46

• Глава шестнадцатая - Вор и память 48

• Интерлюдия - Добродетель 49

• Глава семнадцатая - Сыщик и гордиев узел 50

• Глава восемнадцатая - Вор и Король 53

• Глава девятнадцатая - Сыщик и кольцо 54

• Глава двадцатая - Два вора и сыщик 55

• Глава двадцать первая - Вор и украденное прощание 57

• Интерлюдия - Охотник 57

• Примечания 59

Ханну Райаниеми
КВАНТОВЫЙ ВОР

…Наступает момент, когда за всем этим перестаешь видеть самого себя, - и тебе становится весьма грустно. Сейчас я испытываю те самые чувства, которые, должно быть, томили человека, потерявшего свою тень.

Морис Леблан. "Побег Арсена Люпена"

Глава первая
Вор и дилемма заключенного

Как всегда, перед тем, как воинствующий разум и я начнем перестрелку, я пытаюсь завязать разговор:

- Тебе не кажется, что все тюрьмы похожи одна на другую?

Я даже не знаю, слышит ли он меня. У него нет видимых органов слуха, только глаза - сотни человеческих глаз на концах стеблей, растущих из его тела, словно это какие-то экзотические фрукты. Он парит по другую сторону светящейся линии, которая разделяет наши камеры. Огромный серебряный "кольт", зажатый в похожем на ветку манипуляторе, мог бы показаться смешным, если бы не стрелял в меня уже четырнадцать тысяч раз.

- Тюрьмы напоминают аэропорты, когда-то существовавшие на Земле. Там никому не нравится. Там никто не живет. Мы просто проходим через них.

У Тюрьмы сегодня стеклянные стены. Наверху сияет солнце, почти как настоящее, только бледнее. Вокруг меня во все стороны простираются миллионы камер со стеклянными стенами и стеклянными полами. Свет проходит сквозь прозрачные поверхности, и на полу появляются радужные блики. Кроме них в камере ничего нет, и на мне тоже ничего нет: я нагой, словно только что появившийся на свет младенец, правда, с оружием в руке. Иногда, если сумеешь выиграть, тебе позволяют кое-что изменить. Воин-разум добился успеха, и в его камере летают невесомые цветы - красные, фиолетовые и зеленые шарики, вырастающие из водяных пузырей и напоминающие его собственные карикатурные копии. Самовлюбленный ублюдок.

- Если бы у нас были уборные, двери открывались бы внутрь. Ничто не меняется.

Ладно, темы для разговора у меня заканчиваются.

Воин-разум медленно поднимает "кольт". По стеблям его глаз проходит легкая дрожь. Жаль, что у него нет лица: влажный взгляд целого леса его глаз действует мне на нервы. Не важно. На этот раз все должно получиться. Я слегка направляю дуло вверх, это движение и положение тела демонстрируют, что я не собираюсь стрелять. Каждый мой мускул взывает к сотрудничеству. Ну же. Клюнь на это. Все честно. На этот раз мы должны стать друзьями…

Ослепительная вспышка: черный зрачок его ствола извергает пламя. Мой указательный палец дергается. Дважды грохочет гром. И в мою голову вонзается пуля.

Невозможно привыкнуть к ощущению горячего металла, который проникает в твой череп и выходит через затылок. Все это имитировано до мельчайших деталей. Пылающий вихрь в голове, теплая струйка крови на плечах и спине, внезапный холод и, наконец, - темнота, когда все вокруг замирает. Архонты "Дилеммы" хотели, чтобы мы все это чувствовали. Это познавательно.

Тюрьма всецело посвящена воспитанию. А теория игр обучает принятию рациональных решений. Если ты бессмертный разум, как архонты, у тебя есть время для подобных вещей. И это вполне в духе Соборности - верховного органа, управляющего Внутренней Солнечной системой, - поставить архонтов во главе всех тюрем.

Мы снова и снова играем в одну и ту же игру, только в разных вариантах. Архитипичная игра, любимая экономистами и математиками. Порой это испытание на выдержку: мы на огромной скорости мчимся навстречу друг другу по бесконечной автостраде и решаем, стоит ли свернуть в самый последний момент. Иногда мы солдаты в окопах, и нас разделяет полоса ничейной земли. А временами архонты возвращают нас к истокам, и снова превращают в заключенных - старомодных заключенных на допросе у суровых следователей, где нам предстоит сделать выбор между предательством и молчанием. Сегодня у нас в руках оружие. Что будет завтра, я даже не пытаюсь угадать.

Я резко пробуждаюсь к жизни. Отчаянно моргаю, мысли путаются. Каждый раз, когда мы возвращаемся, архонты немного изменяют нервную систему. Они уверены, что в конце концов каждый заключенный на оселке Дарвина дойдет до состояния сотрудничества.

Если в меня стреляют, а я нет, - это проигрыш. Если мы стреляем оба - боль незначительная. Если мы сумеем договориться, для нас обоих наступит Рождество. Но всегда есть искушение нажать на курок. Согласно теории, бесконечно повторяющиеся встречи должны выработать склонность к сотрудничеству.

Еще несколько миллионов раундов, и я стану бойскаутом.

Точно.

В последней игре я заработал боль в костях. Мы оба пострадали - и воин-разум, и я. В этом раунде еще две игры. Этого недостаточно. Проклятье.

В игре против соседей ты завоевываешь территорию. Если в конце раунда твой счет выше, чем у других, ты выигрываешь и в награду получаешь собственных двойников, которые заменяют - и стирают - находящихся поблизости неудачников. Сегодня мне не слишком везет: только два двойных поражения, оба в игре против воина-разума, и, если положение не изменится, мне грозит настоящее забвение.

Я взвешиваю свои шансы. Две камеры рядом со мной - слева и сзади - занимают двойники воина-разума. В камере справа сидит женщина, и как только я поворачиваю голову в ее сторону, стена между нами исчезает, уступая место голубой черте смерти.

Ее камера так же пуста, как и моя. Женщина сидит в центре, обхватив руками колени, закрытые черным, похожим на тогу платьем. Я смотрю на нее с любопытством: я никогда не видел ее прежде. У женщины смуглая кожа, которая наводит на мысли об Оорте, миндалевидное азиатское лицо и стройное, сильное тело. Я улыбаюсь и машу рукой. Она не обращает внимания. Тюрьма, видимо, рассматривает это как взаимную готовность к сотрудничеству: я чувствую, что мой счет немного подрастает, что дает ощущение теплоты, словно глоток виски. Стеклянная стена между нами возвращается на место. Ладно, это было совсем просто. Но против воина-разума этого недостаточно.

- Эй, неудачник, - слышится чей-то голос. - Ты ее не интересуешь. Вокруг есть более привлекательные варианты.

В четвертой камере сидит мой двойник. На нем белая тенниска, шорты и огромные зеркальные солнцезащитные очки. Он лежит в шезлонге у края бассейна, на коленях книга "Хрустальная пробка". Это одна из моих любимых книг.

- Победил опять не ты, - произносит он, даже не потрудившись поднять голову. - Опять. Что с тобой случилось? Три проигрыша подряд? Пора бы уже усвоить, что он придерживается тактики "зуб за зуб".

- В этот раз я почти одолел его.