- А вот так, - прошелестел вдруг слабый ответ, настолько тихий, что казался вздохом привидения, - думаешь, ты бы лучше выглядел, хлебнув той отравы?
Король подпрыгнул на месте:
- Ты очнулся, дружище?!
Санди был все так же бледен и недвижим, но губы его шевелились, пытаясь состроить ехидную усмешку.
- Я и сам пока не понимаю. Но скорее да, чем нет. - Шут слегка приоткрыл глаза, критическим взором оглядел Денхольма. - Не король, а мумия! Скелет ходячий! Отправляйся спать! - добавил он с жалкой угрозой. - А перед этим съешь что-нибудь неядовитое.
- На себя бы посмотрел, горе мое! - все еще не веря своим глазам, огрызнулся король.
- А что я там не видел? - отмахнулся шут. - Ладно, братец, давай так: прикажи поставить здесь еще одну кровать. И будем спать вместе.
- Договорились.
Вскоре дело пошло на поправку, шут дерзил и огрызался, из чего Масхей делал утешительные выводы об улучшении его здоровья. Денхольм стал все чаще покидать свой пост и вернулся к государственным делам. Санди одобрил такое решение, но упросил короля не устраивать без него приемов в тронном зале - он боялся пропустить что-нибудь интересное. Например, кинжал, брошенный рукой того, чей яд не достиг цели. Денхольм дал слово.
И вот теперь шел за советом. Почему-то хотелось верить, что Санди знает, что нужно делать с Вендейром, Зоной Пустоты.
У самого порога король остановился, не веря своим ушам: из-за двери неслись слабые неясные звуки. Шут наконец-то взялся за лютню! А значит, окончательное выздоровление не за горами! Играть и петь Санди был мастер, правда, выводил все больше протяжные и тоскливые мелодии. Денхэ любил его слушать, всякий раз почему-то вспоминая голос старшего брата, Короля-Менестреля… Шут взял для затравки пару мрачноватых аккордов, помолчал минут пять, потом запел:
Не плачь, не надо, хозяин!
Король - он плакать не должен.
Он может быть неприкаян,
Но слабый король - невозможен!
Монархи страданья прячут,
Иначе их власти конец!
Давай я тебе отчудачу песню,
Шут - он ведь тоже певец…
И Денхольм замер, не в силах пошевелиться. Не так уж часто шут посвящал ему песни. А пел еще реже.
Ты думаешь, жизнь пропала
И давят короны листья…
…Король вздрогнул и невольно коснулся тяжелого золотого ободка, созданного в виде искусно переплетенных листьев клена, - венец Короля Итани, если верить древней легенде…
Жадны и злобны вассалы,
Лишь я один бескорыстен.
Я шут, и мне много не надо,
Но я то грустен, то дерзок,
И не смешу до упаду, право,
А стих мой правдив и резок!..
…Все-таки Санди сбился на восхваление своих добродетелей! Денхольм вертел в руках Кленовый венец и не мог заставить себя сделать шаг через порог.
О брате ты думаешь старшем,
Что эту носил корону…
Теперь он - без вести пропавший,
А тело склевали вороны!
И только гадать осталось,
Что было: яд иль кинжал…
Уйми, господин мой, слабость!
Как бы
Кто слез твоих не увидал!..
…Денхольм сморгнул соленые слезы и постарался взять себя в руки. Иногда ему хотелось заточить шута в Башню за колдовство - настолько поражало его фантастическое ясновидение. Йоркхельд! Брат! Умел же Санди ударить побольнее! Но как? Откуда он узнал? Когда успел облечь в стихотворную форму то, что смутной грозою пронеслось в душе короля?..
Теперь ты сам на канате,
И внизу - лишь бульварный гранит…
Надолго меня не хватит,
Но пока я - твой преданный щит!
А чуть зазеваюсь - ударят
Кинжалом иль яду на стол…
Корона выскользнула из ослабевших рук короля и, предательски звякнув, покатилась в комнату шута. Денхольм напряженно замер, оглушенный моментально наступившей тишиной. Потом шагнул следом за короной.
Санди стоял посреди комнаты и гневно сверкал очами. При виде короля он швырнул в сторону лютню и скрестил руки на груди. Насколько Денхольм знал своего шута, его угораздило прервать импровизацию.
- Прости, - пробормотал он, тщетно пытаясь успокоиться.
Его состояние не укрылось от Санди, и шут пренебрежительно хмыкнул:
- Подслушивать вроде бы недостойно Потомка Светлых Богов или как тебя там, куманек!
- Я извинился, - уже спокойнее напомнил король, - а роль Хранителя Этикета тебе не к лицу.
- Наверное, ты прав. Хотя подслушивать все равно гадко.
- А что дальше, Санди?
- Еще не придумал. Ты мне мысль перебил. - Шуту надоело изображать оскорбленную невинность, и он рухнул на кровать, заложив руки за голову и хитро поглядывая на короля. - Давай выкладывай, с чем шел! Что, опять проблемы?
- Как ты догадался?
- В отличие от некоторых я иногда думаю, куманек, - без тени улыбки заявил шут. - Ну, хватит киснуть, как молоко на солнце! Что там еще стряслось?
Король нервно зашагал по комнате. С чего начать?
- Ну, хочешь, - хмыкнул шут, - я угадаю, о чем ты думаешь?
- Порази искусством. - Заинтригованный Денхольм прервал очередной рейд от окна к окну.
Шут неестественно заломил руки, придал лицу выражение трагической таинственности, закатил глаза.
- Ты думаешь, - прошипел он замогильным голосом, - о том, что канцлер - скотина и негодяй! А еще гадаешь, как у такого урода могла родиться столь прелестная дочь!
- Шарлатан! - рассмеялся Король. - Я всегда об этом думаю!
Санди оскорбленно отвернулся к стене.
Король раскурил трубку, жадно затянулся:
- Все мои печали можно выразить двумя словами: Зона ожила!
Санди приподнялся на постели и с интересом поглядел на царственного друга:
- Это тебе Листен сообщил?
- И попытался подсунуть приказ об уничтожении Зоны. Я его выставил. А теперь сомневаюсь…
- Думаешь, может, рухнули горы? И канцлер заботится о благе государства? Да в веллиаре больше человеческих чувств, чем в папочке нашей несравненной Ташью! Чем-то она насолила ему, эта Зона Пустоты! Не иначе!
- Хотел бы я знать чем! И какую выгоду можно извлечь из Гражданской войны!
- Йо-хо! Все так серьезно?
- В том-то и дело. А главное, Зона действительно опасна. И если она ожила… Я увязну в этом болоте. Как мне узнать правду?! - Король вновь принялся мерить шагами комнату шута.
Санди пристально наблюдал за ним.
- Не делай этого, куманек! - вдруг тихо посоветовал он.
- Не делать… что? - вскинул голову Денхольм.
- Перед кем притворяешься? - грустно усмехнулся шут. - Лгун в короне! Знаю, о чем думаешь! По следам братца пойти захотелось!
Король осчастливил его долгим пронзительным взглядом:
- В Башню! За колдовство!
- Насколько я понимаю, - невозмутимо продолжил шут, - Йоркхельд I тоже решил выяснить кое-какие интересовавшие его вопросы. Оставил тебе Большую Государственную Печать и Перстень Власти, закинул котомку за плечо и… Где он теперь? Ворон кормит? А может, рыб? Тебе туда же захотелось?! - Последние слова Санди проорал в ухо королю, но Денхольм его не слушал…
- Трудно судить о жизни, сидя на троне, - прошептал он наконец. - Но еще труднее усидеть во дворце, если позвала дорога. Я… не видел этот мир… Дворцовый парк да храмы Итанора - вот мое королевство!
- Дорога его позвала! - возмутился шут. - А что ты знаешь о дороге, куманек! Что мы с тобой о ней знаем?! Твой покойный братец, между прочим, языки учил разные. И с посольствами часто ездил! Из самой Саадии вернуться исхитрился! И по Внутреннему морю Валирет плавал! А что ты умеешь? Мечом махать?
- Не только! - обиделся Денхольм. - Я прекрасно ориентируюсь на местности. И паруса умею ставить! Теоретически…
- О том и толкую, путешественник! Ты ведь даже на охоту всего пару раз выбирался! Трудно представить большего домоседа, чем ты, куманек! А все туда же! Дорога его позвала!
- Не шуми. Вредно тебе, - попытался успокоить шута король. - Разумеется, я никуда не поеду. Но помечтать-то я могу?
Он остановился возле окна, помедлив немного, распахнул его. Свежий ветер ворвался в комнатушку Санди, смел со стола свитки со старыми стихами, потрепанные ноты, кинул в лицо короля клочья речных туманов, взъерошил волосы. И полетел дальше, прочь из дворца и Священного Города, в сады Вэльстана и поля Вилемонда, скользнул своим крылом по снежным склонам гор Рорэдола и рванул через Эственд туда, где в кольце Охранных Гор истекала гноем минувших столетий Зона Пустоты, Вендейр.
Денхольм стоял у окна и смотрел вдаль, словно хотел полететь вместе с ветром, подняться выше самых высоких гор и увидеть все, что должно. Прямо сейчас. Немедленно.
- Так долго ты не пролетишь, - ехидно заметил наблюдавший за ним шут. - Даже Заклинание Воздуха такого не выдержит! И никакой Мир не справится с Магией подобной силы! Ну что ты там высматриваешь, куманек!
- Смотри сам, - тихо посоветовал король. - Вот солнце садится за деревья, и они превращаются в море зеленого огня… А где-то там, за парком, звенят натянутые до предела, покрытые где росами, где пылью струны Дороги…
- Да ты, братец, поэт почище Короля-Менестреля! В настоящей дороге очень мало романтики, я полагаю. Это прежде всего тяжелая потная работа для ног. И настоящая пытка для желудка. Да и ты как-никак все-таки Божьей Милостью Король, а не бродяга, который, глядя на закат, понял, что засиделся под одной крышей. А главное, тебе пока некому передать Перстень Власти!
- Ты прав, как всегда. Но я уже сказал: я просто мечтаю.