Вас, конечно, интересует чемодан? А как же… Он ждал ее под койкой в общей каюте на восемь мест, еще более облупленный, чем прежде, а в нем - тщательно залатанное синее платье, серый рабочий комбинезон, куртка с эмблемой на рукаве, бельишко, старая потрепанная книжка и золотая ложечка.
Если бы ее спросили, зачем ее несет на войну, она теперь не смогла бы даже прикрыться стрельбой по Рейху - потому что теперь война была гражданской. Альянс воевал с Альянсом - сторонники старого Верховного совета с нынешним Советом спасения. И 13-й флот против Совета спасения - за основы демократии: личные человеческие права. На этом поле что было делать девушке, еще год назад о демократии не слыхавшей? Но, во-первых, в 13-м флоте были ее друзья, а во-вторых, ей объяснили, что Совет спасения - это как Гольденбаум. Бывшая подданная Гольденбаумов не колебалась ни секунды и встала малым кирпичиком в ту стену, которая была против.
- И если кто хочет жить при Гольденбаумах, спроси меня - как, - мрачно сказала она сослуживице Каролин Вонг, копаясь вместе с ней в потрохах забарахлившего "спартанца".
- И как? - немедленно спросила Каролин.
- Ну прежде всего, ты бы там вообще не жила, - отозвалась Мари, взглянув в узкоглазое смуглое личико, носившее явные черты неполноценной желтой расы. - Происхождение неарийское. Таких, как ты, в Рейхе давно нет.
Каролин зло прищурилась.
- А такие, как ты?
- А такие, как я, есть, да не стоят ломаного гроша.
Впрочем, чем больше она слушала разговоры окружающих о судьбах родины, тем больше склонялась к тому, что правое дело - не на стороне А, то есть Верховного совета, и не на стороне В, то есть Совета спасения, а вовсе на стороне С - то есть 13-го флота. Но сторона С хранила верность стороне А и не желала становиться самостоятельной силой. Многие об этом сожалели, некоторые вслух.
13-й флот шел к Хайнессену, собранный и опасный.
Крейсер - большой корабль, и младенцу ясно. Но насколько он велик, понимаешь только изнутри. Мари уже который день работала в ангарах "Гипериона" - и еще ни разу не встретила никого из прежних знакомых, кроме пилотов да энсина Минца. Само собой, они сталкивались возле "спартанцев". Да где им и было еще встречаться? Механики жили в своем секторе, питались отдельно от офицеров - с рядовым составом, работы было выше головы, вздохнуть некогда.
Оливер, как и обещал, записал ее в учебную группу, и на третий день пути над Мэри впервые захлопнулся прозрачный фонарь кабины. Не настоящего истребителя, разумеется, а тренажера, - но ее и это привело в веселый ужас. Поплан вовсю развлекался, глядя, как шестеро новичков путаются в экранах, циферблатах, кнопках и тумблерах, но не вмешивался. Наконец, фонарь отщелкнулся, в наушниках раздалось:
- Вылезайте, гроза Галактики. Идите полюбуйтесь, как вы летали.
Слегка позеленевшие от волнения, они столпились у экрана, напряженно вглядываясь. Шесть маленьких истребителей кувыркались по расчерченному координатной сеткой полю.
- Курсант Льюсон, как можно видеть, топчется на месте, - тоном экскурсовода комментировал Поплан. - Курсант Вагнер, вы озирались по сторонам, что ли? Иначе не понимаю, зачем вы крутились в этой плоскости вокруг вашего хвоста… Курсант Беккер, хвалю: к концу полета, похоже, вам удалось найти в кабине штурвал. Курсант Веменцгаари… ну и фамилия у тебя, Хекке, без разбега не возьмешь… неплохо, только не лупи так по клавишам, они чуткие, - смотри, как дергает твою машину. Впрочем, дело наживное… Курсант Ольтерман, уверяю вас, машина может лететь не только по прямой. Поворачивать она тоже умеет. И, наконец, курсант Гасеф…
- Гусев, - пискнул щуплый взъерошенный юноша с оттопыренными ушами.
- …благодарю за поправку, так действительно лучше звучит… Так вот, курсант Гусев. Вы летали довольно прилично, но скажите мне, ради всех чертей ада, почему - кормой вперед? Это крайне неудобно, на мой взгляд.
От двери раздалось ехидное хихиканье. Время, отведенное группе начинающих, истекало, начали подходить более опытные ученики Поплана. И это как раз явился энсин Минц - и теперь резвился за их счет.
- О, - обрадовался Оливер, - ты-то мне и нужен, Юлиан. Иди-ка сюда. Курсанты, перед вами офицер Минц. Ему весело смотреть, как вы не умеете. Он-то уже почти пилот, я даже, пожалуй, рискну вскоре выпустить его в космос. Так вот, курсанты! Довожу до вашего сведения, что энсин Минц в первом учебном полете на тренажерах - как вы сегодня, Ольтерман, - взял прямой курс на созвездие Персея и дунул, только дюзы мигнули. Мы с Коневым, помню, делали ставки, досвистит ли он за час учебного времени до столицы Рейха или только до окраин. И ничего, как видите, научился, летает. Почти. - Окинул курсантов взором заботливого дядюшки. - Курсант Вагнер, поправьте воротничок. На сегодня все. Свободны.
Ученики развернулись и двинулись к выходу.
- Мэри, - окликнул Поплан совсем другим, неофициальным голосом. - Тебе привет от нашего общего друга. Просил передать, что соскучился, но генерал им роздыху не дает.
Она остановилась, перевела дыхание. Ответила:
- Спасибо. Увидишь его - скажи, я тоже скучаю. - И поспешила вслед за остальными.
Мари потрогала одну за одной клавиши левого маневрового и нахмурилась. Опять тонкая регулировка через раз не отзывается. Где-то контакт барахлит… Снова откинула крышку на панели и повела тестером вдоль микросхем.
Нет, все в порядке. Это не здесь.
Ладно, лезем глубже…
И конечно, именно в самой неприглядной позе - голова в двигателе, попа наружу - и застал ее возглас от двери. Юлиан.
- Эй, Мэри, ты тут? Тебя Блюмхарт искал.
Тестер выскользнул из пальцев, закачался на шнурке, ударился о трубку АГРТ-привода, и та отчетливо хрустнула, а на тестере погасла лампочка индикатора. Помянув про себя всех йотунов Йотунхейма, Мари вывинтилась из недр машины.
- Я здесь, - отозвалась она.
- О, теперь вижу, - Юлиан подошел. - Так вот, тебя Блюмхарт искал, но не нашел, а теперь их уже отправили.
- Куда… отправили? - осторожно спросила Мари. В груди как-то нехорошо ёкнуло.
- Да на Шампул… ты чего? Мэри, не волнуйся ты, розенриттерам Шампул - раз плюнуть. Генерал Шенкопф взял десантные бронемашины, путчистов там мало, а население за нас.
Оказывается, разминулись на каких-то десять минут. Ну что ей сегодня втемяшилось идти разбираться с К-27, не дожидаясь начала смены? Проснулась раньше времени с ощущением - что-то не так, решила, что возня с неисправной техникой - лучшее средство от дурных предчувствий… и Райнер ее не нашел!
Глубоко вздохнула, сосчитала про себя до десяти, удерживая на языке неуместные восклицания, кивнула Юлиану и нырнула снова в потроха двадцать седьмого. Из-под приборной доски ее голос прозвучал глухо:
- А когда вернутся, не знаешь?
- Несколько дней, как пойдет. Будут новости - я скажу. - Помолчал. - А меня не взяли. Я просил генерала…
- И правильно не взяли, - проворчала Мари двигателю. - Маленький еще.
Энсин Минц услышал и, разумеется, обиделся.
- Маленький, не маленький, а стрелять, между прочим, умею получше некоторых. - Подождал немного, пожал плечами: - Ладно, до встречи, курсант Беккер. - Удаляющиеся шаги.
Ну вот. Кто ее за язык тянул? Задела мальчишку - ни за что, ни про что.
Что их там ждет, на этом Шампуле?
Стиснула зубы. Отвертка соскальзывала с шляпки винта, пальцы дрожали. Ничего, сейчас мы добудем эту сомнительную трубку, которая имела наглость хрустеть, когда не просят… Ну конечно, треснула, и хорошо, что сейчас. Бракованная, что ли… А потом разбираться с дурной сенсорикой. И тестер сломала. На весь день, похоже, хватит. Не руки сегодня, а крюки.
…Они вернулись на четвертый день с победой, но Мари так и не встретилась с Райнером. Потому что 13-й флот столкнулся с 11-м, высланным на перехват Советом спасения, и стало ни до чего. Вахта 12 часов, все время на взводе, если поступит команда на вылет - машины должны быть вылизаны до полной безупречности, предполетная подготовка, прием вернувшихся, осмотр, срочный ремонт… пока спартанцы стояли в боевой готовности, ждали, и ждала команда механиков, вся на нервах. Снаружи шел бой, где-то гибли корабли, возможно, где-то шли на штурм розенриттеры, и держал малым соединением половину флота противника тот, веснушчатый, имя которого она выучила только недавно - коммодор Дасти Аттенборо.
А может, и хорошо, что им с Райнером не удалось увидеться. По "Гипериону" прокатилась сплетня о возвращении с Шампула бесподобного генерала Шенкопфа, покрытого слоем губной помады. Если майор Блюмхарт вернулся в таком же виде, неизвестно, что бы ляпнула ему Мари в ревнивом порыве - и он мог уйти туда, где теперь смерть со всех сторон, унося с собой обиду… даже подумать об этом было невыносимо. Она и не думала. Она только порадовалась, что этого не случилось.
…Они победили, как всегда. Как будут побеждать снова и снова - если дело дойдет до пушек. Они разнесли в клочья 11-й флот, вчерашних братьев по оружию, и своротили защитный пояс спутников вокруг Хайнессена, отняв у хунты последнюю иллюзию военной мощи. Они снова были живы, а противник пал - но радости в победе не было. Сторона А, Верховный совет, вылезла, отряхиваясь, из щели, и явила миру свою физиономию - сияющую приклеенной улыбкой непотопляемого демагога Трунихта. Прежде Мари о нем как-то не слыхала - ее мало интересовало, кто у власти в Альянсе, - зато теперь услышала много, и ни одного доброго слова не было в этом потоке. Адмирал поступил правильно, говорили вокруг. Но еще лучше бы он поступил, если бы не отдавал свою победу этой гладкой роже. До чего же противно - наш адмирал и это, жмущее его честную руку перед телекамерами.