- Думаю, нам еще повезло, - осторожно, выжидательным тоном, проговорил Гамильтон. Радостный экстаз, с которым он только что молился; уступил место сомнению. Что, в конце концов, произошло? Новое, загадочное чувство не поддавалось усилию рассудка, оно явно сторонилось обычной житейской логики. Джек осмотрел палату, но не заметил ничего странного или подозрительного.
- Вам очень повезло, - подтвердила медсестра с такой гордостью, будто в этом была ее личная заслуга.
- Сколько я здесь пробуду?
Доктор задумался.
- Полагаю, вы можете отправиться домой сегодня вечером. Но оставайтесь в постели еще не меньше суток. Вам обоим нужно хорошенько отдохнуть. Скажем, недельку. Еще я предложил бы нанять опытную сиделку. Джек призадумался.
- Нам это не по карману.
- Вы получите страховку, - чуть натянуто напомнил врач. - Этим ведают федеральные власти. На вашем месте я бы думал только о том, как поскорее встать на ноги.
- А может, мне так больше нравится! - отрезал Гамильтон. Он не стал ничего объяснять, а погрузился в размышления. Несчастный случай ничуть не изменил дурацкого жизненного расклада. Если только за это время не умер полковник Эдвардс, что казалось маловероятным. Когда врача и медсестру уговорили оставить их наедине, Джек заметил жене:
- Теперь, по крайней мере, будет что сказать соседям. Не надо выдумывать причину, почему я без работы. Марша с убитым видом кивнула.
- Я и забыла…
- Подыщу себе работу без военных секретов. Никаких больше дел с оборонкой. - Он мрачно пошутил:
- Сейчас я как Эйнштейн в пятьдесят четвертом. Помнишь его слова? "Может, стану водопроводчиком или буду телевизоры чинить. Мне это больше по душе".
- А помнишь, чем ты всегда хотел заняться? - Сидя на краю кровати, Марша нервно теребила свои неровно подстриженные волосы. - Ты хотел конструировать новые системы звукозаписи!.. И новые принципы - как это? - частотной модуляции УКВ. Ты мечтал быть звездой в мире аудиотехники.
- Да, да! - кивнул Джек, стараясь выглядеть полным воодушевления и решительности. - Тринауральная система Гамильтона… Помнишь, как мы ночью сочиняли название? Три звуковых дорожки, три звукоснимателя, столько же усилителей и динамиков. Все разнесено по трем помещениям. В каждом сидит звукорежиссер. И каждый слушает отдельную композицию… От собственных слов Джек на самом деле завелся. Марша несколько наигранно поддержала его:
- Один контур играет двойной концерт Брамса. Да, конечно, я помню!
- Еще один - "Свадьбу" Стравинского. А третий - пьесу Доуленда для лютни. У звукооператоров снимаются все три энцефалограммы и пропускаются одновременно через сердце тринауральной системы - ортополифон Гамильтона. Мозговые импульсы трех слушателей смещены друг относительно друга строго математически. Формула базируется на постоянной Планка… Джек явно разошелся: в руке под гипсом запульсировала жгучая боль.
Охрипшим голосом он торопливо закончил:
- Полученная комбинация записывается. Затем воспроизводится с измененной скоростью… Марша наклонилась и порывисто обняла его.
- Милый, когда я пришла в себя, то испугалась: вдруг ты погиб?
Поправляйся скорее, дорогой! Ты выглядел совсем… неживым: ни кровинки, ни движения. Я думала, сердце мое разорвется.
- Я застрахован, - нелепо брякнул Джек. - Ты бы стала богатой.
- Не хочу быть богатой! - Все еще обнимая мужа и покачиваясь взад-вперед. Марша прошептала:
- Подумать только, что я натворила! Из-за того, что совала от скуки нос во всякую гадость и водилась с шарлатанами-политиканами, ты потерял работу. Я сейчас бы задала себе хорошенькую трепку. Надо было сообразить, что нельзя подписывать эту Стокгольмскую бумагу, раз уж ты делаешь ракеты. Но, понимаешь, стоит кому-нибудь подсунуть мне петицию - и я уже увлекаюсь чужой идеей… Бедные, бедные они все! Обманутые люди!
- Не бери в голову, - вздохнул он. - Если б сейчас была война, ты считалась бы вполне нормальной, а Макфифа, наоборот, выгнали бы с работы как опасного фашиста.
- Он и есть фашист! - горячо воскликнула Марша. - Он действительно опасный фашист!
Гамильтон отстранил глупышку-жену и посмотрел на нее в упор:
- Макфиф просто ярый патриот и реакционер. Но от этого он нисколько не фашист. Или ты считаешь всякого…
- Ладно, не будем об этом! - прервала его Марша. - Тебе вредно волноваться.
Снова прильнув к нему, она пылко поцеловала Джека в губы:
- Подожди, вот будем дома!..
Она хотела встать, но он не пустил, сдавив ей плечо:
- Постой!… Что же все-таки произошло, а?
Марша замерла на мгновение, потом покачала головой:
- Сама не пойму. Никак не разобраться!.. С той минуты, как я пришла в себя, оно как будто у меня за спиной. Странное чувство… Обернись я чуть быстрее обычного - и успею это увидеть. Хоть и не знаю что именно. Оно прячется. И наверняка - страшное!
Ее охватил озноб.
- Мне тоже страшновато.
- Может, все уладится, прояснится!.. - Она улыбнулась жалкой улыбкой.
- Может, ничего и нет вовсе… просто был шок, была инъекция.
Но Джек не верил доктору. И Марша не верила тоже. Домой их вызвался отвезти один из врачей. С четой Гамильтонов отправилась еще одна из пострадавших - делового вида молодая женщина. На ней тоже болтался больничный халат. Втроем они тихо уселись на заднее сиденье "паккарда", покатившего вдоль темных улиц Белмонта.
- Они говорят, что у меня сломано несколько ребер, - бесстрастно заявила женщина. Помолчав, она добавила:
- Меня зовут Джоан Рейсс. Я вас обоих видела раньше, вы у меня бывали в магазине. Джек назвал себя и свою жену.
- О каком магазине вы говорите?
- Салон искусств на Эль-Камино. В августе вы купили альбом репродукций Шагала.
- Верно! - подтвердила Марша. - Это был день рождения Джека… Мы повесили репродукции внизу, в музыкальной комнате.
- Это полуподвал, - пояснил Гамильтон.
- Ах да!.. - вдруг спохватилась Марша, отыскивая сумочку. - Ты обратил внимание на доктора?
- На доктора?.. - Гамильтон удивленно поднял брови. - Нет, не особо.
- Вот именно! Он же был как… мыльный пузырь! Вылитый доктор из комиксов.
Джоан Рейсс встрепенулась:
- О чем это вы?
- Ни о чем, - коротко бросил Гамильтон. - Это личное.
- И медсестра. Заметил? Такая же! Типичная… Собирательный образ медсестры.
Джек нахмурился и уставился в темноту за окном.
- Вот вам результат массового оболванивания. Люди моделируют себя в соответствии с рекламными картинками. Не так ли, мисс Рейсс?
- Я собиралась кое о чем вас спросить, - запинаясь, проговорила мисс Рейсс. - Меня удивила одна вещь.
- И что же это? - подозрительно прищурился Гамильтон; мисс Рейсс уж никак не могла догадаться, о чем они говорили с Маршей.
- Тот полицейский на платформе… перед аварией. Почему он там был?
Зачем?
- Он пришел с нами. - В голосе Гамильтона прозвучала досада.
Мисс Рейсс пытливо посмотрела на него.
- В самом деле? А я было подумала… Мне показалось, что он хотел уйти еще до того, как все случилось.
- Так оно и было, - кивнул Гамильтон. - Он почувствовал, что платформа вот-вот рухнет. Я почувствовал то же самое, но бросился в другую сторону.
- То есть вы сознательно вернулись? Имея шанс спастись?!
- А моя жена?! - раздраженно напомнил Джек.
Мисс Рейсс удовлетворенно кивнула:
- Да, да, понимаю!.. Простите. Но как это ужасно! Все эти мучения…
Нам еще повезло. О других этого не скажешь. Не странно ли: некоторые совсем не пострадали, а бедняга военный, мистер Сильвестр, лежит с переломом спины. Удивительно!
- Должен вам сказать, - вдруг подал голос врач, сидящий за рулем, - что у Артура Сильвестра только смещение позвонка плюс разрыв селезенки.
- Отлично, - пробормотал Гамильтон. - А как дела у гида? Никто даже не заикнулся о нем.
- Ушибы внутренних органов, - отвечал врач. - Диагноз уточняется.
- Его тоже скоро выпишут? - спросила Марша.
Врач рассмеялся.
- Вы о Билле Лоузе? Да его отпустили первым. У него друзья в этой клинике.
- И вот еще что, - продолжила Марша. - Несмотря на большую высоту, с которой мы. свалились, невзирая на радиацию, никто серьезно не пострадал. Так не бывает. Это слишком абсурдно!
- Вероятно, мы свалились прямо в кучу всяких предохранительных ограждений, - раздраженно бросил Гамильтон. - Да черт бы меня побрал, если…
Он собирался сказать кое-что похлеще, но не успел. Острая, жгучая боль хлестнула по правой ноге. Он издал вопль и подскочил, ударившись головой о крышу машины. Судорожно задрав штанину, Джек успел увидеть уползавшее насекомое.
- Что это?! - вскрикнула Марша. - Оса!
Вне себя от ярости Гамильтон растер осу подошвой.
- Ужалила! Прямо в икру!
След от укуса на глазах разрастался в красный желвак.
- Видно, мне мало того, что уже случилось!
Врач быстро свернул к обочине и остановил машину.
- Вы убили ее? Осы иногда забираются в машину. Сожалею… Могу я чем-нибудь помочь? У меня есть мазь.
- Ничего, переживу, - пробормотал Гамильтон, растирая место укуса. - Еще и оса! Как будто мало нам досталось за день.
- Скоро уже будем дома! - успокаивающе сказала Марша, выглядывая в окошко. - Мисс Рейсс, заглянете к нам чего-нибудь выпить?
- Что ж, - проговорила мисс Рейсс, трогая костлявым пальцем верхнюю губу. - Я могла бы выпить чашечку кофе, если вы в состоянии уделить…
- Мы в состоянии! - быстро откликнулась Марша. - Нам надо держаться друг друга, всем восьмерым. Мы ведь такое пережили!