- По-моему, нет, - ответил Гамильтон. - Мы все еще находимся в Белмонте, штат Калифорния. Но это другой Белмонт. Произошли какие-то перемены. Некоторые добавления, там и тут… Другими словами, кто-то за нами следит.
- И что теперь? - спросил Лоуз.
- Вопрос не по адресу, - ответствовал Гамильтон. - Я в таком же положении, как и вы.
- Я могу сказать, чего нам ждать теперь, - тихо сказала Марша.
- Чего же?
- Я иду искать работу.
Брови Гамильтона поднялись:
- Какую еще работу?
- Любую. Машинисткой, продавщицей, телефонисткой на коммутаторе. Чтоб нам было на что жить… или ты забыл?
- Я не забыл. Но ты тем не менее останешься дома, хотя бы мебель от пыли протирать… А я позабочусь о работе.
Он выставил чисто выбритый подбородок и выпятил грудь в свежей сорочке:
- Два шага уже сделал на этом пути!
- Но ведь я виновата, что ты без работы!
- Может, никому из нас работать больше не придется, - иронизируя, произнес Лоуз. - Может, от нас больше ничего не требуется, кроме как рот раскрывать в ожидании манны небесной.
- Вы говорили, что уже пробовали, - бросил Гамильтон.
- Пробовал, да. И безрезультатно. Но у других получается. И нам надо выяснить, как это им удается. Этот мир, чем бы он ни был, имеет свои собственные законы. На привычные для нас нормы они не похожи. Мы в этом уже убедились: талисманы больше не безделушки. Значит, благословение - не пустой звук в этом мире… - Запнувшись, он добавил:
- Как, вероятно, и проклятие.
- И спасение!.. - широко раскрыв глаза, прошептала Марша. - Боже милостивый, значит, Небеса действительно существуют?
- Безусловно, - кивнул Джек, направляясь в спальню. Вскоре он вернулся, завязывая галстук. - Но об этом после… А сейчас я отправлюсь вдоль побережья искать работу. У нас в банке - пятьдесят долларов, и ни цента больше. Я не намерен умирать с голоду, дожидаясь, когда же начнут действовать молитвы.
На служебной автостоянке у ракетного завода Гамильтон включил зажигание своего "форда". Машина все еще занимала прежнее место с надписью:
"Зарезервировано для Д. Гамильтона".
Выехав на Эль-Камино-Реаль, он вскоре оставил Белмонт позади. Через полчаса он уже был у южной оконечности Сан-Франциско. Башенные часы местного отделения банка показывали 11.30, когда Джек припарковал машину на покрытой гравием площадке среди "кадиллаков" и "крайслеров" персонала Агентства по развитию электроники.
Корпуса агентства высились справа: белые бетонные кубы на фоне холмов растущего индустриального города. Когда-то давно, после первой публикации Гамильтона по электронике, агентство хотело переманить его из "Калифорния мэйнтэнанс" к себе.
Возглавлял агентство Гай Тиллингфорд, один из ведущих специалистов страны. Блестящего ума человек, он был еще и близко дружен с отцом Гамильтона.
Именно здесь надо искать работу - если вообще суждено ее найти. И, самое главное, в данный момент агентство не вело военных исследований. Доктора Тиллингфорда, одного из основателей Института фундаментальных исследований в Принстоне, больше увлекали чисто научные проблемы. Из Агентства по развитию электроники вышло несколько мощнейших компьютеров, величайших электронных мозгов, применяемых во всех странах западного мира.
- Да, мистер Гамильтон, - деловито затараторила секретарша, бегло полистав его бумаги, - я скажу доктору, что вы здесь… Уверена, он обрадуется вам.
Энергично вышагивая в холле, Гамильтон то и дело складывал вместе кончики пальцев, молча творя молитву. Она получалась сама собой; для этого не требовалось усилий. Пятидесяти долларов на счете явно недостаточно для счастья… даже в этом мире чудес и сыплющейся с потолка саранчи.
- Джек, мальчик мой! - раздался звучный голос. Доктор Гай Тиллингфорд появился в дверях кабинета, протягивая гостю руку. Лицо его светилось радостью. - Как я рад тебя видеть! Погоди, сколько же мы не виделись? Десять лет?
- Недалеко от этого, - признал Гамильтон, ощущая сердечную полновесность рукопожатия. - А вы, доктор, неплохо выглядите. В кабинете Тиллингфорда находились инженеры и научные консультанты. Блестящие молодые люди, энергичные, по моде одетые. Не обращая на них внимания, доктор провел Джека через анфиладу переходов в отдельную комнату.
- Здесь мы сможем поговорить, - доверительно сказал он, тяжело опускаясь в просторное кожаное кресло. - Видишь, устроил себе… подобие убежища, где можно хоть несколько минут побыть самим собой. Поразмышлять, успокоиться…
Он с грустью добавил:
- Не могу, знаешь ли, держать такой темп, как раньше. Пару раз в день вынужден заходить сюда, чтоб восстановить силы.
- Я ушел из "Калифорния мэйнтэнанс", - сообщил Гамильтон.
- Ага! - кивнул Тиллингфорд. - Молодец. Это место не для тебя.
Слишком заняты пушками. Не ученые, а государственные чиновники.
- Я не подал в отставку. Меня выгнали.
Гамильтон кратко обрисовал ситуацию.
Тиллингфорд некоторое время сидел молча. Задумавшись, он насупил брови, ногтем постукивая по передним зубам…
- Я помню Маршу. Милая девушка, всегда нравилась мне. Все помешались теперь на охране секретов. Но здесь нам нет нужды об этом беспокоиться. Мы как отшельники в башне: никаких правительственных заказов! - Доктор довольно рассмеялся. - Последний бастион чистой науки.
- Вы думаете, что я мог бы пригодиться вам? - спросил Гамильтон, стараясь, чтобы голос звучал как можно более непринужденно.
- Почему бы и нет?
Машинальным движением Тиллингфорд достал некий странный предмет, вращающийся барабан на подставке, и принялся крутить его.
- Я с твоими работами знаком… По правде говоря, жалею, что ты раньше не оказался у нас.
Гамильтон как зачарованный смотрел на диковинную штуку в руках у Тиллингфорда: он узнал молельное колесо буддистов.
- Тебе, конечно, зададут положенные вопросы, - вскользь обронил Тиллингфорд, вращая колесо. - Рутина, сам понимаешь… Но анкету и прочее тебе заполнять не придется. Я опрошу тебя устно. Как я понимаю, ты не пьешь, не так ли?
Гамильтон от удивления привстал:
- Пью?!.
Видимо, Тиллингфорда ответ удовлетворил.
- Теперь что касается Марши… Некоторую трудность эта история создает. Не в том, что относится к охране секретов, а… Джек, я должен спросить вот о чем… Скажи мне правду, Джек!… Тиллингфорд вытащил из кармана книгу в черном переплете, тисненную золотом: "Байян Второго Бааба" и передал ее Гамильтону.
- В колледже, когда вы с Маршей имели отношение к радикальным кругам… вы не практиковали, скажем так, "свободную любовь"? Гамильтон не смог подобрать нужных слов. В крайнем изумлении он встал перед Тиллингфордом, держа в руке "Байян". Книга еще хранила тепло рук доктора. В комнате уже появились двое служащих агентства; они наблюдали с почтительного расстояния. В длинных белых халатах, они держались торжественно, как служители некого культа. Их коротко остриженные головы напоминали выбритые черепа молодых монахов… Странно, что раньше Джеку не приходило в голову, насколько нынешняя мода коротко стричься похожа на ритуальную стрижку монашеских орденов. Эти двое выглядели вполне типично для молодых физиков, но куда подевалась их обычная для юных талантов бесцеремонность?
- Раз уж мы начали, то я спрошу тебя вот о чем, - говорил Тиллингфорд. - Джек, мальчик мой, положи руку на "Байян" и скажи правду: нашел ли ты Единственно Верный Путь к благословенному спасению? Все взгляды сошлись на Гамильтоне. Он сглотнул неожиданно подкативший к горлу ком, покраснел как рак и стоял, совершенно обалдевший.
- Доктор, - наконец проговорил он, - я, пожалуй, зайду в другой раз.
Тиллингфорд снял очки и обеспокоенно взглянул на Гамильтона:
- Ты плохо себя чувствуешь, Джек?
- Я много пережил за последние дни. Потеря работы… - Он торопливо добавил:
- И прочее… Марша и я попали вчера в аварию.
- Да, да, - кивнул Тиллингфорд. - Я слышал об этом. К счастью, никто не погиб.
- С теми, кто угодил в эту бойню, - вступил в разговор один из сотрудников, - должен был находиться сам Пророк. Вы подумайте: падать с такой высоты - и уцелеть!
- Доктор, - хрипло произнес Гамильтон, - вы не могли бы рекомендовать хорошего психиатра?
- Кого? - Лицо ученого мужа вытянулось и застыло с выражением крайнего удивления. - Ты, парень, в своем уме?
- По-моему, да… - не совсем уверенно ответил Джек.
- Обсудим это позже, - сдавленным голосом проговорил Тиллингфорд.
Нетерпеливым жестом он отослал обоих ассистентов. - Ступайте в мечеть, - приказал он им. - Займитесь медитацией, пока я вас не позову. Те вышли, бросая на Джека любопытные взгляды.
- Со мной можешь говорить откровенно, - тяжело вздыхая, сказал Тиллингфорд. - Я твой друг, Джек. Я знал твоего отца. Это был великий физик. Лучше не бывает. Когда ты пошел работать в "Калифорния мэйнтэнанс", я сильно огорчился. Но, конечно, мы должны склоняться перед Волей Космоса. Гамильтон чувствовал, как холодный пот стекает у него по шее, впитываясь в накрахмаленный ворот сорочки.