- И что она мне сделает? - Заплывший синевой глаз разбойника подернулся, очевидно, в лукавом прищуре.
- Книгой ударю, - честно призналась я.
Парень заржал. Хромоножка в это время нерешительно подобралась к нему и задумчиво принялась жевать ворот меховой жилетки разбойника. От такой наглости обомлел не только он, но и хозяйка всеядного существа.
- Эй! - заверещал парень. - Убери свою скотину! Она ж, тварь такая, парадную одежду сожрет.
Он отбивался, но тщетно. Ножичек выпал из пальцев, когда лошадка попыталась надкусить волосы завидного жениха. Тот в немом удивлении осел на землю, мигом забыв про похабные мыслишки. Моя обида на Хромоножку испарилась, и мы отправились дальше, оставив красного молодца осматривать ощипанную жилетку.
Четвертый день закончился без происшествий. В очередном селе "несчастную девоньку" щедро накормили и предоставили кишащий мышами сеновал.
Не спалось. В зубах скрипела солома, раздражала духота. В дверь скребся пузатый хозяйский кот, не желающий ловить грызунов и оттого верящий в то, что заезжая чародейка изловит их лично для его плешивой персоны.
Всё-таки как несправедливы боги! Угораздило же ворожее родиться в простецкой семье. Я никогда не мечтала о другой судьбе, надеялась жить как мама: наплодить детишек, завести хозяйство, встречать муженька с сенокоса кринкой молока и наваристой кашей. Но лет в пятнадцать грянул гром. В прямом смысле. Однажды от злости на паренька, не проявляющего ко мне внимания, я едва не спалила дом обидчика тремя прицельными ударами молний. Местная убогая распознала во мне чародейку, после чего среди деревенских ребят я приобрела небывалую известность, а взрослое население села единодушно захотело отдать меня на растерзание священнослужителям.
Затем была изматывающая дорога. И старая ведьма с когтистыми пальцами и шипящим голосом, решившая, будто нашла прилежную ученицу. Она не учла, что ребенок ей попался апатичный и в меру глупый.
Первая встреча с мертвечиной настигла меня через месяц обучения - в обвалившемся склепе на разрушенном погосте.
До сих пор помню, как в загробной тишине на меня надвигался разложившийся мертвец. Провал его рта напоминал засасывающую бездну, сквозь сгнившее мясо виднелись кости. Факел выпал из моих онемевших пальцев. Не знаю, каких действий ожидала ведьма, но я прижалась к стене и решила не брыкаться.
"Шестнадцать лет - тоже жизнь", - подумалось мне.
Труп, с хрустом склонив голову, задумчиво посмотрел на покорную жертву уцелевшим глазом, а после почесал голый череп.
- Почему ты не защищаешься? - прошелестел он.
- А на кой? - смиренно поинтересовалась я, не совсем понимая, зачем он общается с жертвой.
После выяснилось, что мертвец оказался хорошим знакомым ведьмы, а я - бездарной личностью с неистребимой склонностью к самоубийству.
Уже покинув дом учительницы, я навсегда отказалась чародействовать на крови и предпочла направить силы в мирное, бытовое русло.
Старуха хоть и проклинала меня за уход, но не оставила без прощального подарка. Отныне на запястье болталась широкая полоска железного браслета, в котором сверкал рыжий камень размером с монету. Вряд ли драгоценный, но чары контролировал хорошо. Дома больше не горели, но без браслета я, как и прежде, представляла опасность для всех, включая себя.
Напоследок учительница заявила, что я всё равно вернусь к ней. И, более того, от силы крови отказаться невозможно. И когда-нибудь я это пойму.
Да ни за что на свете.
Оставшиеся дни, однообразные и скучные, стерлись из памяти. От графика я отставала, поэтому подъехала к княжеству только на десятые сутки. Заметно похолодало, солнце скрылось за сплошным полотном из туч. Потянулись длинные голые поля с чернеющими крестами тряпичных кукол, отпугивающих ворон, и, собственно, сами вороны, гадящие прямо на пугал. Впереди уже виднелись остроконечные башенки единственного крупного города княжества - Капитска.
Хромоножка всё чаще надрывно чихала, шатаясь из стороны в сторону при малейшем порыве ветра. Пришлось спешиваться и идти рядом с наглым животным, умело давящим на жалость.
- Я тебя волкам скормлю, - пригрозила я.
Гнедая лошадка не ответила. Она вообще не особо любила общаться с хозяйкой. Только печально посмотрела на меня, в очередной раз натужно вздохнула, завалилась на бок и…
Благополучно издохла, оставив растерянную чародейку в полнейшем одиночестве. До города было ещё три часа пешей прогулки.
В-третьих, не доверяйте ей
"Лерейское княжество самое холодное и неприветливое из всех. Не ходите туда".
Из путеводителя по Рустии
Волкам несчастное существо я, конечно, не отдала. Наоборот, заприметила вдалеке фигурку работающего в поле мужичка и слезно попросила того присмотреть за лошадкой до моего возвращения из города. Мужичонок почесал окладистую бородку и почти побежал, но с помощью мольбы, разбавленной шантажом, согласился скоротать время весьма необычным способом.
Колдобистой дороге не было конца. За три часа ходьбы я возненавидела окружающую природу: редкие лесочки, осунувшиеся хижины, чахлые придорожные кусты, в которых стрекотали кузнечики. Мимо не проехала ни одна телега, не проскакало ни единого путника.
Почему кто-то безмятежно посапывает на печи, а я вынуждена добираться до будущего места работы едва ли не ползком? Где справедливость? Даже Хромоножке повезло - она отправилась в Кущи богов. Или где обычно проводят вечность лошади?
Рядом с городом появилось оживление. Тощие собаки приветливо помахивали обрубками хвостов; конопатые дети, улюлюкая, носились за псами с вытесанными из веток ножами; воняющие брагой представители мужского пола спали по обочинам. Мрачные дружинники вальяжно расхаживали по вытоптанным в грязи дорожкам. Один из них, нескладный и сутуловатый, похлопал меня по плечу.
- Это… Ты куда?
- Туда, - я неопределенно указала пальцем.
- А на кой ляд? Нам нищих и так хватает.
- По приглашению на службу.
- Зачем? - продолжал допытываться охранник. - К кому? Покажите бумаги.
Вот еще, объясняться с каждым встречным! Вздохнула полной грудью и улыбнулась самой теплой из возможных улыбок.
- Дяденька-стражник, - засюсюкала я, всучив дружиннику бумагу с направлением, - отстаньте, пожалуйста. У меня лошадь скопытилась, поэтому за ней следит какой-то мужчина. Мне некогда беседовать.
- А зачем следит? - Стражник настороженно захлопал белесыми ресницами.
- Чтоб не убежала, - с ленцой сообщила я. - А ещё я ученица болотной ведьмы. Не пропустишь?
- Не пропущу, - гордо вымолвил дружинник, дочитав бумагу и потому отодвинувшись в сторонку. - Ходят тут всякие… Общественный дух подрывают.
В чём-то он прав. Насчет "всяких" ничего сказать не могу, а от меня город точно поплачет.
До княжеского терема, указанным как пункт встречи с нанимателями, я шла около получаса. Он нашелся практически сразу, как пустующие окраины сменились оживленными улочками. К нему вели все вымощенные камнем тропинки в этом захудалом городе. Кажется, боги давно поставили на Капитске жирный крест. Дома оказались перекошенными, рынок - тихим, единственный воришка, встретившийся на пути, слезно попросил "милостивую госпожу" отдать ему кошелечек. Особо неразумная собака робко пристроилась к ноге, за что получила троекратное проклятье и слабый пинок под мягкое место.
Город походил на крупное село. Выделялся только расписанный дом князя да стремящиеся в небо башенки постовых.
В терем я так и не попала. На выходе меня изловила пухлая женщина в непривычно длинной юбке, та волочилась по земле. Дама кокетливо поправила угольно-черные вьющиеся волосы и воскликнула, оскаливаясь во весь рот:
- Деточка! Родненькая!
- Кто? - Я огляделась.
Прием показался чрезмерно пышным для чародейки сомнительной наружности.
- Как дороженька, лошадка не устала? - заискивающе тараторила женщина.
- Ей хорошо, - заверила я. - Вы, наверное, обознались. Я приехала по направлению из столицы.
Дама закивала с такой силой, что я испугалась. Как бы голова не оторвалась от короткой шеи.
- Да-да, дошла весточка. Дождались спасительницу!
"Почему письмо пришло быстрее, чем работница?!" - вознегодовала я. Впрочем, ответ прост: письмо тащила не изнеможенная лошадь, а воробьиная почта. Тощий с виду воробышек умудрялся за день доставить весточку в другой конец карты. Конечно, можно было бы отправить зов с помощью волшбы, но сомневаюсь, что в княжестве, где нет чародейки для обучения детей, работают специально обученные отправители зовов.
Куда сильнее волновало то, каким образом меня вознесли в ранг спасителей. И что мне за это будет.
- Можете звать меня Радой. - Мою протянутую руку сжали в крепких объятиях.
- Радочка! - возопила ненормальная. - Я - Ельна.
- Приятно познакомиться. Знаете… - Я засеменила назад. - Лучше - Славой.
- Славочка! - Губы расплылись в счастливой улыбке.
Нужно было остаться с Хромоножкой. Прилегла бы рядом, обняла… Померла по-тихому.
- Честно говоря, мне больше нравится полное имя - Радослава, - решилась я, искренне веря в невозможность ласкового сокращения. Ошиблась.
- Радославусечка наша! - "Радославусечка" поперхнулась. - Мы ж чародея столько месяцев ждем. Наши-то, самоучки треклятые, двух слов связать не могут, ворожат по бумажкам каким-то. Неучи.
"Убегай отсюда, Радославусечка, ты подходишь под все отрицательные качества здешних кудесников", - промелькнуло в раскалывающейся от обилия болтовни голове.