- Куда ж я денусь? - хмыкнул я, - Всех отрабатывать придется, причем по полной. Слушай, а ты, по-моему, нифига не расстроен пропажей Ковчега.
- А ты бы сильно расстроился, если б у тебя геморрой рассосался? - Марцелл усмехнулся, - Это раньше храм только на дотации от Понтифекса жил, а при мне в Высоких Духах вся стража начала молитвы возносить, да требы класть. Включая отца нашего, Вассу Сезара, чтоб его рожа с жиру треснула… я хотел сказать, пошли ему Боги долгих лет и счастья, благодетелю.
- Это как же ты умудрился? - удивился я. Уж кто-кто, а стража особой набожностью и почитанием жрецов не отличалась никогда.
- Так, свой же. К своим охотнее идут, чем к чужим. Ну, пара "чудотворных" раскрытий преступлений с меня была… Может и хорошо оно, даже, что тогда меня прихлебатели Вассы из стражи выжили - стал верховником, уважаемым человеком… - с тоской добавил он, но тут же взял себя в руки и по-деловому поинтересовался, - Как ты думаешь, эта кража не из той же серии, что последние хищения в Верхнем городе?
- И про это знаешь, крыса храмовая? - я посмотрел на него с ехидством, - Может быть и так, вора еще не взяли.
В дверь послышался осторожный стук.
- Преподобный, к вам явился сэр Страй, - донесся из-за двери голос.
- Попросите его подождать немного, я скоро спущусь, - ответил верховник и поглядел на меня, - Я духовный наставник одного благородного сэра.
- Ясно, пойду я. Где там твоя алиби?
* * *
Да уж, алиби оказалось стопроцентное - заведение под названием "Госпожа удача", не из дешевых. Заправляла там мамаша Розалия. Пересекались наши дорожки пару раз… мда, ели ноги тогда унес. Разговор у нас вышел короткий, экспрессивный, весьма познавательный в части моего генеалогического древа и достаточно разорительный - целый аргент пришлось отдать. Думал - удавлюсь от жадности.
Впрочем, нужную информацию я все же получил. В ночь пропажи Ковчега верховник Марцелл в "Госпоже удаче" был. Причем у самой Розалии. Причем до обеда следующего дня! Нет, определенно - надо было в жрецы податься…
От Розалии я направился к одному из своих осведомителей, старому и опытному, но давно ушедшему на покой вору, по прозвищу Жаба. Вот уж не знаю, за что он получил это прозвище, но в настоящее время напоминал Жаба сушеного сверчка.
Старый пень, как обычно, грел кости, сидя на завалинке своего домика, на окраине Айко. Надо признать, местечко для жилья он выбрал замечательное - тишина, покой, сады рядом (есть где внукам порезвиться), но при этом рядом и торный тракт, и харчевня "Имперская волчица", где кого только не встретишь… Конкретно в тот момент, когда я подходил к Жабе, блаженно жмурившемся под ласковым вечерним солнцем, у "Волчицы" слезал с коня первый советник нашего герцога, сэр Алан Лавора.
- Здорова, старый, - я плюхнулся на завалинку рядом с Жабой, - Как дела?
- Старший внук в гимнасий пошел, младший по слогам уже читает, - похвалился Жаба, - Младшенький мой жениться, наконец, надумал. Мегера на радостях аж летает. Пятый день уже как с ней не хаялись.
Насколько я знал жену Жабы, это был абсолютный рекорд. Она и в молодости-то была, по слухам, тот еще подарок для одинокого мужчины.
- Одна беда, - продолжал меж тем старый вор, - Свадьба денег стоит, и денег немалых. Ну да ничего, кой-каких деньжат за жизнь поднакопил, отдам все, помогу - много ли мне, старому, надо? Ты-то как? Совсем не заходишь.
Ага, а это уже как всегда, прибедняется. Намекает, что информация, мол, денег стоит, а цены растут… Знаем, проходили и не раз.
- Дела. На вот, Жаба, - я вручил ему сверток со сладостями, купленный по дороге. Опытным путем я вычислил, что подношение внукам делает старпня более сговорчивым, - Внукам твоим угощеньице. И нам с тобой я кое-что прихватил.
За что люблю упленды, так за то, что под ними можно прятать целые арсеналы. Сейчас, правда, у меня из арсенала было только два метательных ножа, короткая дубинка и бутыль с горькой настойкой, которую вор предпочитал всем иным напиткам, и которую я водрузил между ним и мной.
- Знаешь, чем старика порадовать, - пожевал губами Жаба, извлекая из-за пазухи пару маленьких оловянных стаканчиков, - Наливай, Иан. И выкладывай, чего надо. Не поперся б ты на окраину без нужды.
Твоя правда, Жаба, - я аккуратно разлил настойку по стопкам, - Кто обувает Верхушник?
Эк… - старик опрокинул настойку в себя, и я последовал его примеру. Жаркая волна побежала по пищеводу, напоминая о том, что с самого обеда во рту не было ни крошки, - Держался б ты подальше от этого дела…
- Не могу, старый, клиент настолько серьёзный, что отказаться нереально. Сам знаешь, как такое бывает.
- Знаю… - вор пожевал губами, - Значит так… Это тебе будет стоить. И немало.
- Два аргента, - быстро произнес я, разливая по новой порции, - И ни облом больше.
Жаба поглядел на свою порцию настойки, на сладости для внуков и взял стаканчик в руки.
- Что ж, пусть будет два, - он снова пожевал губами, - Значит вот что… Работают две команды. Одна для отвода глаз, другая настоящая. По всем признакам, первую сегодня-завтра сдадут.
- Именно команды? - уточнил я.
- Вторая - точно команда. Профи, стреляные воробьи. А первые… Не знаю. Кто-то из молодых, да борзых. Может статься, что и одиночка, - старый вор задумчивым взглядом проводил двоих саагорцев, направляющихся к "Имперской волчице", - Настоящий заказчик неизвестен, даже те, через кого нанимают деловых - подставные лица. Кто конкретно работает в Верхушнике, я не в курсах. Спроси у Папаши Фико из "Четырех лисичек". Может чего и присоветует.
- Ты не знаешь, что конкретно и у кого взяли? - я опрокинул в себя новую порцию настойки и Жаба последовал моему примеру.
- Нет, - он помотал головой, - Да и велик список бы оказался. А у кого?.. Хех, у купцов да благородных, конечно - у кого еще антиквариату быть?
- А у жрецов?
- Какой у них антиквариат? - отмахнулся Жаба, - Храм Высоких Духов и часовню Лии Прародительницы по камешкам, что ли, утащить? Ах, ну да, икону Лёр Нерукотворный еще можно. Из герцогской молельни. Всё. Остальное если и старше меня, то не так уж и намного.
- Это всё? Больше ты мне ничего сказать не хочешь?
- Хочу, - старик поглядел на меня прямо и пристально, - Будь осторожен, Иан Сайко. Пара человек уже этими кражами интересовалась, и обоих нашли с перерезанными глотками.
- Учту, - буркнул я, и разлил еще по порции настойки, - Давай, на посошок что ли?
- Странные дела, скажу тебе, творятся… - вздохнул Жаба, глядя в свой стаканчик, - В город скоро приедет опальный барон Насу, в горах дракон завелся, Оррка с Веселой мельницы куда-то пропала… Первый советник с саагорскими дипломатами в одной корчме сидит. Кражи еще эти странные… Не было б войны.
* * *
Под вечер, конечно, в "Четыре лисички" я не пошел. Что б туда затемно, или даже в сумерках ходить, это надо на всю голову героем быть. А в моей работе героизм - это даже не недостаток. Он вообще недопустим.
Пошел я домой, где Карла, моя кухарка… она предпочитала называть себя домоправительницей… наверняка уже приготовила что-то вкусненькое на ужин. В принципе, правильно она себя называла. На ней держался весь мой дом, и, отчасти, мое дело. Она и горничную-вертихвостку гоняла, что называется, в хвост и в гриву, и из Тимки, поваренка, клялась сделать человека, а уж до чего мила и любезна, даже можно сказать - обворожительна, бывала она с клиентами в мое отсутствие…
- Ну, и где мы шлялись весь день, твое высокопревосходительство? - грозно поинтересовалась Карла, едва я переступил порог, - Двое клиентов сегодня было!
Да, я к числу клиентов не отношусь…
- Монашка я видел, взял заказ и уже работаю, - ответил я, - Кто ещё был?
- Лучше б ты этого монашка прибил, да вернулся в контору, - ответила он, уперев левую руку в бок, а правой воинственно поигрывая поварешкой, - Преторианец был. Благородный Страй Корзуна, один из Великолепной пятерки. Лицензию скоро продлевать, налоги не уплачены за два месяца, молочник скоро откажется молоко приносить, а он бросился какому-то мальчишке безденежному…
- Да убоится жена мужа своего, - я положил Карле ладонь на губы, поигрывая увесистым кошелем в другой руке, - А чужого - тем более. Мы богаты, и будем еще богаче.
Вообще-то она добрая, но переживает за меня, считает непутевым… может и правильно. Тридцать лет, а ни жены, ни детей, ни постоянного заработка, да ко всему прочему риск свернуть себе шею на очередном деле. И куда она тогда пойдет, перестарок двадцатисемилетний? Вообще-то замужем она уже была, да овдовела быстро - мужа, стражника из моих подчиненных, в ночном патруле бандиты убили. А через неделю и я из стражи… гм… ушел, так скажем. Открыл свое дело, живу, потихоньку - не роскошно, но все же. И Карла как-то со мной прижилась. Нет, не со мной - не спим мы вместе. У меня. На хозяйстве. Домоправительница.
Я высыпал содержимое кошеля на столик и глаза у Карлы округлились.
- Иан… Откуда столько денег? - ахнула она.
- Монашек поделился, - съехидничал я, - Убери… ну, ты знаешь куда. Оставь только на хозяйство и долги раздать. А чем у нас так пахнет?
- Тима!!! - голос у Карлы как у хорошего сержанта, на весь дом слышно, если захочет, - Что с подливкой?
- Нормально все с подливкой, госпожа Карла! - Тим, вихрастый рыжий мальчишка в фартуке, выскочил с кухни как чертенок из табакерки, - Через две минуты снимать буду, как вы и велели. По клепсидре слежу.
- Иди мой руки, - скомандовала мне Карла, - Сейчас будет ужин. И ты, Тим, иди мой. Дальше я сама.
- Так тяжело же, - возмутился поваренок, - И горячее. А ну как обожжетесь?