- Не жил… - эхом повторила девушка и, внезапно поняв, что ее слишком явно тронули, его слова, поспешно сказала: - Желаю приятно провести вечер, Хел, - и она быстрым упругим шагом последовала к дому.
…-Чего тебе, Албане? - печально спросила Мехит, находясь уже в своих поко-ях и перебирая множество украшений, сияющей горкой лежащих на небольшом воз-вышении. Темнокожая прислужница присела на корточки рядом с госпожой и, сло-жив руки на ее коленях, страстно прошептала:
- Мехит, я видела твоего отца!
- Ну, и что? - равнодушно откликнулась девушка. Не смотря на то, что Мехит считала рабов не низшими людьми, а лишь несчастными в своей судьбе, все же она слишком привыкла к отношению окружающих к слугам, и сама часто и невольно относилась к тому, что говорит ее рабыня немного свысока. И сейчас девушка тоже не обратила особого внимания на слова Албане. Последняя же с волнением продол-жала:
- Плитарх беседовал с госпожой!
- С Нэнс, что ли? - с некоторым недовольством осведомилась Мехит. Ну, что за манера недоговаривать до конца и воображать, что она обязана сама догадаться обо всем! В конце концов, она всего лишь египтянка. Албане быстро закивала:
- Да, да с твоей старшей сестрой… Они не обратили на меня никакого внима-ния, ну это не удивительно - кто на меня смотрит? Кому я нужна?
- Албане, когда-нибудь ты перестанешь быть моей любимой служанкой, - со вздохом
сказала Мехит, оттолкнув в сторону очередное рассмотренное украшение. С напускной грозностью взглянув на рабыню, она сурово проговорила: - Ты встречала ли иных рабынь, донимающих также своих господ, как ты?
- Но я ведь только тебе жалуюсь, - улыбнулась Албане. - Ты очень добрый че-ловек. По сравнению с ними, другими. Ну, и Хел тоже неплохой человек.
- Ох, ну и трудно же с тобой, - засмеялась девушка и продолжила ласковым го-лосом: - Ну, рассказывай, что хотела!
- Так вот, я услышала их разговор. Они беседовали о Конэ. Я не стала подслу-шивать и ушла сразу, как только они заговорили. Но первые фразы поняла и решила рассказать тебе.
- Конэ… - задумчиво повторила Мехит. - Если честно, я не помню, кто это.
Алабане посмотрела на свою госпожу с некоторым удивлением. Казалось, она недоумевает, как это знатная египтянка может не знать такой простой вещи.
- Это один богатый господин, - заговорщицким шепотом сообщила она. Ее не-мигающие темные глаза были широко раскрыты, на миг в них замер испуг.
- Кажется, я вспоминаю его, - удовлетворенно кивнула Мехит. - Но почему я должна
знать о нем?
- Как раз не должна, - поправила ее Албане. - Я рассказала тебе просто так.
- Спасибо, - улыбнулась девушка, надевая на руку браслет. Вытянув ее перед собою,
она с гордостью осведомилась: - Ну, как? Хорошо смотрится?
- А что это ты так внимательно рассматривала украшения? - поинтересовалась рабыня, восхищенно глядя на браслет. Да, диво как хороша ее хозяйка…
- Просто я искала подходящее, - загадочным голосом ответила Мехит и доба-вила: -
Может, я и расскажу тебе как-нибудь.
Мехит не была особенно близка со своей старшей сестрой, та была слишком высокомерной. Даже в далеком детстве они не так уж часто играли вместе. Мехит всегда любила баловаться и смеяться, а Нэнс пыталась быть строгой и неприступ-ной. Поэтому все свои чувства и мысли девушка поведывала юной рабыне - Албане, удивительно доброй и веселой девочке. Правда, таковою она была только с ней, Ме-хит. Другим же доводилось видеть прислужницу равнодушной и иногда - несколько дерзкой. Если бы не Мехит, которая не давала обижать свою рабыню, Алабане уже много раз была бы наказана. Впрочем, прислужница платила своей молоденькой хо-зяйке тем же: уважая ее за доброту, всегда пыталась помогать ей, чем могла. Хотя могла она не так уж и много.
- Боюсь, я догадываюсь… - печально заметила Алабане, нарушая воцарившую-ся тишину. - Но тогда я опасаюсь сильно огорчить тебя.
- Что опять случилось? - устало спросила Мехит. Она хорошо знала свою ра-быню, и давно уже поняла, что такое вот выражение ее лица значит, что она боится за нее, свою госпожу. Алабане чуть нахмурилась и опустила взгляд.
- Боюсь, Конэ пророчат тебе мужем.
Мехит вздрогнула и недоверчиво посмотрела на хмурую служанку. Вздрог-нув, она стянула с руки браслет и отложила в сторону.
- Мужем? - в конце концов, прошептала она. Еще месяц назад при этих словах она не испытала бы ничего, кроме раздражения, досадуя, что и сама она является почти рабыней: вынуждена полностью повиноваться воле отца. Сейчас же она по-чувствовала ужас. Попытавшись прийти в себя, Мехит склонилась к Алабане и тихо спросила: - А откуда ты все знаешь? Я имею в виду не про Конэ, об этом я и сама смутно догадывалась, да боялась признаться самой себе, а о моей тайне…
Рабыня лукаво улыбнулась:
- Помнишь, что случилось почти месяц назад? Когда все думали, что Хел не выживет? Все считали, что его окончательно одолели злые духи, и он никогда не станет прежним. Но жрец смог изгнать их, и он стал выздоравливать! Я хорошо помню твое отчаяние, а потом - твою радость. Ты несколько недель ходила, вся си-яя. А после, когда Хел почти совсем выздоровел, вы с ним говорили о чем-то.
Мехит не стала отрицать, она не видела в своем поведении ничего предосу-дительного. Положив голову на ладони, она мечтательно произнесла:
- Честно говоря, это и для меня было неожиданностью. Я никогда не думала, что Хел нравится мне. Когда он умирал, я молила богов, что они спасли его. Ох, ты не представляешь, как мне тогда было тоскливо! Казалось, мир рушится. А потом он выздоровел. Тот разговор, о котором ты упомянула… Я просто пожелала Хелу быст-рого выздоровления, а он ответила мне… Его слова до сих пор звучат в моих ушах, и я
до сих пор вижу перед собой его красивое лицо и его взгляд, полный нежно-сти. Так
на меня никто не смотрел, я вообще не думала, что возможен подобный взгляд… Хел сказал: "Мехит, я так боялся именно сейчас уйти в царство мертвых. Я боялся умереть, не сказав тебе самого главного". Но в этот момент вошла Нэнс и так подозрительно посмотрел на нас, что бедный Хел смутился, - Мехит умолкла и с тревогой взглянула на Албане. - Но если теперь… Я буду женой Конэ… Ох, Албане, мне не хочется жить!
Албане ласково погладила руку госпожи и как можно увереннее сказала:
- Все будет хорошо. Боги обязательно помогут такому чувству. К тому же, я могла и
ошибиться.
- Нет, я тоже думаю, что ты права, - тихо возразила девушка. Сердце ее тоск-ливо сжимало нехорошее предчувствие, на глазах выступили слезы. Вытерев их тыльной стороной ладони, Мехит гордо выпрямилась.
- Ничего, я все же египтянка. В конце концов, так живут все. А тебе, моя Алаб-не, еще хуже.
На лице рабыни появился страх. Вцепившись в руку госпожи, она хриплым голосом произнесла:
- О, госпожа, если ты уедешь с Конэ… Что же буду делать я? Меня тут без тебя просто убьют… - Алабане заплакала, заплакала впервые с далекого детства, когда искала спасения от страшной жизни на руках у матери. Мехит ласково погладила девушку по вьющимся волосам и попыталась успокоить ее:
- Не волнуйся, милая, я возьму тебя с собой.
Но Албане лишь печально качнула головой.
- О, нет, у него и своих рабынь хватает, без меня. Прости меня, Мехит, но, бо-юсь, слова жены для него ничего не будут значить. Он… он относится к женщинам, как к пустому месту. Твоя просьба ничего не будет значить для него.
Мехит, постаравшись, чтобы боль не отразилась на ее лице, лишь мягко за-метила:
- Вот видишь, мне будет не лучше, чем тебе. Что ж, жизнь иногда дарует нам неприятности. Наверно, это для чего-то нужно богам, просто мы не понимаем - для чего…
Она поднялась и строго сказала, обращаясь к рабыне:
- А теперь перестань плакать и иди. Сейчас очень поздно. Завтра мне надо бу-дет по-
говорить с Нэнс. Может, мы с тобой действительно страдаем зря.
…Нэнс была высокой худой девушкой с не очень красивым строгим лицом и немного злыми маленькими глазами. Окинув презрительным взглядом младшую се-стру, она рассмеялась. Смех ее был резок и неприятен, но Мехит сейчас было не до этого.
- Мне надоело видеть тебя изо дня в день, - заявила Нэнс, играя блестящими бусами,
обрамляющими ее худую шею. - Будет просто прекрасно, если ты уедешь от-сюда. Вот почему я ответила отцу, что ты будешь счастлива, если Конэ станет твоим мужем, - на лице ее появилась легкая брезгливость. Передернув плечами, она броси-ла:
- Ты ведь знаешь, отец наш нерешителен. Почему-то считается с чужим мне-нием. Знаешь, мне иногда кажется, что он чуточку побаивается нас с тобой, да и всех остальных тоже.
- Не говори так, - вспыхнула Мехит. Не смотря ни на что, она любила своего отца. Его нерешительность она считала достоинством. Впрочем, она называла ее иначе: умением считаться с другими людьми. Помедлив, девушка добавила: - А что касается той услуги, что ты оказала мне… - губы Мехит тронула улыбка. Девушка уже давно поняла, как можно бороться с сестрой: вызвать ее зависть. Да пожалуй, это был единственный способ.