- Да, я должен кое о чем подумать, - тихо ответил он, не в силах более смотреть на нее. - Прости, но я не могу так сразу. Это может привести к дурным последстви-ям. Не для меня, а для тебя, - он помолчал и, не выдержав ее озабоченного взгляда, проговорил: - Ты же знаешь, я никто.
- Ты приемный сын моего отца, - с непонятной гордостью возразила Мехит. Глаза ее
засверкали гневными огоньками. Сурово сдвинув брови, девушка добавила: - Для меня не важно, кто ты.
- Ты еще слишком молода, - тихо сказал Хел, растерянный ее реакцией. Он по-нимал, что поступает правильно, но в то же время несправедливо по отношению к любимой. О, боги, что ему делать?! К чьим доводам прислушаться? Рассудка или сердца? Наконец, ненавидя себя и в то же время понимая, что у него нет другого выхода, он произнес: - Я не хочу всю жизнь думать, что из-за меня ты несчастлива.
- Не говори так! - Мехит вскинула руки, словно желая призвать к помощи бо-гов, и бусы ее тихо звякнули от резкого движения. Душу девушки переполняло ка-кое-то странное чувство, не испытанное доселе, боязнь, что случится непоправимое, случится из-за какого-нибудь пустяка…
- А как мне говорить? - горько рассмеялся юноша, решив идти до конца. Отве-дя взгляд в сторону, он негромко попросил: - Ладно, все равно не нам решать это. У тебя есть отец.
- Но… - Мехит не закончила. Конечно, у нее есть отец, и его мнение очень важно для… Для кого? Быть может, Хела? Резко развернувшись, девушка пошла к дому, а Хел продолжал следить взглядом за ее хрупкой удаляющейся фигуркой, по-нимая, что вряд ли когда-нибудь еще Мехит улыбнется ему.
…Албане, нахмурившись, сидела у ног госпожи. Мысли юной рабыни мета-лись, путаясь между собой, а сердце сильно колотилось. Стараясь скрыть свое вол-нение, Албане принялась отстукивать пальцами такт какой-то мелодии, очень фальшивя; впрочем, ее это сейчас меньше всего беспокоило.
- Что с тобой? - поинтересовалась Мехит, рассеянно наблюдая за прислужни-цей и стараясь за этим занятием отвлечься от мучивших ее мыслей. Алабане при-подняла голову и сконфужено улыбнулась:
- Я хочу, чтобы ты была счастлива, госпожа, - пояснила она с горячностью в голосе.
- Ты добра, а добрые люди должны быть счастливыми.
На глазах Мехит выступили слезы.
- Спасибо тебе, Албане, - тихо ответила она. - Знаешь, я… Я действительно не ощущаю себя счастливой, - девушке припомнился разговор с Хелом. Ну, почему он так поступил? Или она неправильно поняла его?
- Что я могу для тебя сделать? - Албане, волнуясь, поднялась на ноги. Ей вдруг страстно захотелось сделать хоть что-нибудь для своей госпожи, из-за одного лишь доброго отношения которой она продолжает жить и даже чувствовать себя немного счастливой. Ведь это редкость - счастливая рабыня. Но что может она, Албане?
- Боюсь, ты не способна помочь мне, - печально улыбнулась Мехит. - Было бы пре-
красно, сумей ты решить мою проблему.
- Ты хотя бы расскажи мне ее, - попросила девушка, снова присев рядом с гос-пожой.
Мехит помедлила, но вскоре заговорила:
- Все дело в Хеле. Он говорил, что мы не можем быть вместе из-за моего отца.
- И это все? - немного удивилась Албане, ожидавшая услышать что-то страш-ное.
- А разве этого мало? - вскинула брови Мехит.
- Нет, не мало, но… - девушка не договорила. В ее голове внезапно вспыхнула смутная идея и, опасаясь рассказывать о ней Мехит, Албане умолкла.
…Плитарх растерянно оглянулся по сторонам и, заметив темнокожую симпа-тичную девушку, бодро шагнул ей навстречу. Он не любил быть один, и даже ком-пания юной рабыни была ему приятна. Он хотел сказать что-то, но тут же замолчал, удивленно нахмурившись. Что-то очень знакомое было во внешности девушки, но что именно - он понять не мог. Однако вскоре лицо Плитарха прояснилось:
- Ты - Албане? - скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он, остано-вившись напротив нее. Девушка, изобразив смущение, склонила голову и кивнула.
- Почему ты ходишь без дела? Рабыни не для этого предназначены! - но, не смотря на столь суровые слова, лицо Плитарха оставалось добродушным. Он просто не умел сердиться по-настоящему. Албане, с трудом скрыв усмешку, тихо ответила:
- Я иду от своей госпожи Мехит. Она дала мне задание.
- Если бы не моя любимая дочка, то, Албане… - Плитарх не закончил, вдруг вспомнив о Нэнс. Лицо его помрачнело. - Скажи, а как себя чувствует Мехит? Она доверяет тебе свои сердечные тайны? Не расстроена ли, что женой Конэ станет не она? - Понимаешь, - смущенно пояснил он, - Нэнс могла и ошибиться, когда убеж-дала меня.
- Нет, господин, она не этим расстроена, - скорбно ответила девушка, не под-нимая головы.
- А чем же? - удивленно спросил Плитарх. Албане помедлила, прежде чем от-ветить:
- Она чувствует симпатию к одному молодому человеку, но опасается…
- О, это же превосходно! - перебил рабыню хозяин. Радостно улыбаясь, он по-думал, что, быть может, благодаря этой вести он сможет хоть немного приободрить Мехит. В последнее время он мало внимания оказывал ей, а теперь еще лишил воз-можности стать супругой богатого человека. Больше всего он опасался, что Мехит теперь страдает. Но если Конэ ей не нравился…
Албане вздохнула.
- Понимаете, господин, этот человек… Это Хел, - выговорив это, Албане быст-ро взглянула на Плитарха. Только бы он не рассердился!
- Хел? - до него не сразу дошел смысл сказанного.
- Ведь Ваш старший сын живет с Вами, господин, и у него есть жена, - пытаясь исподволь подсказать ответ растерявшемуся мужчине, вскользь заметила Албане.
- Да, но Хел же мне не сын… - не зная, как отреагировать на столь неожидан-ную весть, протянул Плитарх.
- Вы приняли его в свою семью, как сына. Он Вам очень помогает, к тому же, Мехит
всегда была бы с Вами. Правда, Нэнс может не согласиться…
Плитарх выпрямился, как от удара. Лицо его побагровело, и на лбу выступи-ла испарина. Сжав кулаки, он шагнул к рабыне.
- Нэнс?! Да кто она такая? Дочь, всего лишь дочь. И к тому же, скоро станет женой Конэ и уедет отсюда. Никто не может влиять на мое решение, тем более она!
- Я знаю, что Вы волевой человек, господин, - склонилась перед ним в поклоне Алабне. На губах ее промелькнула улыбка. Что ж, теперь Плитарх точно сделает Мехит женой Хела.
…-Милая Алабне, как я люблю тебя! - Мехит обняла рабыню, и на глазах ее выступили слезы. Никогда еще она чувствовала себя более счастливой. Заглянув в глаза Албане, она быстро заговорила: - Когда ты спросила, чем помочь тебе, я дума-ла, ты несерьезно. Я и не предполагала, что ты способна…
- Что ты, Мехит. - немного смущенная, но все же довольная, проговорила ра-быня. - Ты столько сделала мне, что этот поступок ничего не значит.
- Значит, еще как значит! - возразила девушка. Чуть покраснев, она решилась задать
мучивший ее вопрос: - Как ты думаешь, мне самой сообщать эту новость Хе-лу?
- Мне кажется, да, - кивнула Алабне. - Наверное, тебе стоит прямо сейчас пой-ти к нему. Он, по-моему, где-то поблизости.
…Хел молча смотрел перед собой. Что делать, на что решиться? Может быть, уйти, не пытаясь искать больше встреч с нею? Что они дадут, эти встречи? Лишь разбередят рану, в который раз давая понять, что Мехит не стать его женой.
Звук чьих-то легких шагов заставил его поднять голову: к нему приближа-лась Мехит. Первой мыслью юноши было встать и уйти. Конечно, она обидится, но ведь ей будет лучше, так она быстрее забудет его. Но юноша не сдвинулся с места. Слишком красива была Мехит и слишком счастливая улыбка озаряла ее лицо. Хел продолжал стоять, глядя на любимую и интуитивно чувствуя, что к нему приближа-ется сама Судьба.
Часть 4
Спаситель
Анна с состраданием склонилась над его бледным, испещренным глубокими морщинами лицом. Тонкие гибкие пальцы девушки ласково распушили его седые волосы.
- Тебе лучше, отец? - тихо спросила Анна и осторожно присела на край наби-той соломой постели.
Тяжелые веки с трудом приподнялись, обнажив мудрые глаза, уже плохо ви-дящие, но продолжавшие сохранять необычный ум. Губы старца тронула слабая улыбка, и он, немного приподняв голову, ласково произнес:
- Все в порядке, дочь моя. Я прекрасно себя чувствую! - тут он, умолкнув, за-кашлялся и без сил упал на постель. Анна поспешно встала и, подбежав к неболь-шому возвышению, принялась быстро смешивать в глиняной миске отвары различ-ных трав. Через минуту она уже сидела у постели Рафаила и следила за тем, чтобы он выпил весь лекарственный напиток.
- Тебе должно стать лучше, отец, - мягко сказала Анна, снова поставив глиня-ную миску на возвышение.
- Мне станет много лучше, когда я увижу Спасителя, - тихо ответил Рафаил.
- Может, Он и придет, - поспешила сказать девушка. - Вот увидишь! А пока поспи, отец. Ты устал.
Старец послушно прикрыл глаза и вскоре уже спал, погрузившись в неведо-мые другим сны. Анна продолжала сидеть у его постели, глубоко задумавшись и продолжая вспоминать…
…Родителей своих Анна помнила очень смутно, их лица слились в памяти с образом Рафаила. Девушка точно не помнила, что произошло тогда, много лет на-зад, забыла, как осталась совсем одна в большем шумном городе…
…Анна медленно брела куда-то вдаль, прижав к груди узелок с едой и испу-ганно оглядываясь на прохожих. Она осталась совсем одна, одна во всем мире, куда ей теперь податься? Ей очень хотелось расплакаться, как когда-то в случае "беды", но испуг сковал ее сердце, и слезы остановились где-то в горле, больно обжигая все ее существо, но не смея пролиться наружу.