- Заметь, только что ты опять оскорбил меня, - вкрадчиво проговорил Хуан и пояснил, увидев, как вытянулось от удивления лицо Влада: - Я уже давно не черный маг. И слышать о своем не слишком красивом прошлом мне неприятно.
Влад не нашелся с ответом.
- Вот видишь? - заключил Хуан. - Если каждую фразу рассматривать как потенциальное оскорбление, можно до многого договориться. Поэтому предлагаю сразу перейти к делу. Итак, к чему я вел? Мне нужно найти кое-какую информацию в библиотеке жрецов. Ты мог бы тоже поискать что-нибудь полезное. Возможно, там отыщется совет, как вернуться в родную реальность.
- И как же я буду искать эту информацию, если я читать не умею?! - возмутился Влад, невольно подумав, что его слова звучат абсурдно и дико. Действительно, дожил - стоило ли тратить 10 лет жизни на школу?!
Хуан остался бесстрастным:
- Ты можешь попросить помощи у жрецов. Я этим заниматься не намерен. Хочешь - идем. Если ты на самом деле этого хочешь. Подумай.
"Конечно, хочу!" - хотел было воскликнуть Влад, но почему-то промолчал. А действительно - хочет ли он? То есть увидеть родителей и других родственников, убедиться, что они живы-здоровы - да, хочет. Но, с другой стороны, в этом мире, в этой реальности, он прожил без малого год. Он привык к размеренному и неспешному ритму здешних будней, привык к особому средневековому интерьеру и экстерьеру, привык к окружающим его теперь людям: самоуверенному Назару, скромнице Мишель, спокойному Жозефу и даже надменному и холодноватому Хуану. Конечно, он соскучился по бешеной динамике своего времени, но возвращаться к суете и вечной спешке пока не стремился. Вот если бы можно было существовать по очереди в обеих действительностях… а вдруг такое возможно? Вдруг в одной из книг загадочной библиотеки найдется необходимая подсказка? Надо посоветоваться с Костей.
- Итак! - поторопил Хуан, цепко всматриваясь в лицо Влада. - Судя по твоему виду, ты заколебался. Так я и думал.
- Не совсем, - торопливо возразил Влад. - Я очень хочу увидеть своих родственников. Но… но за минувший год многое произошло. У меня появилась Таисия… но повидать своих родных я очень хочу.
- Значит, ты идешь? - резюмировал маг.
- Иду, - решительно кивнул Влад. - И, возможно, не один…
* * *
- Ты не устал от приключений? - сварливо осведомился Костя, выслушав сумбурную речь Влада. - Зачем тебе очередная головная боль?
Влад удивленно воззрился на друга:
- А тебе не хотелось бы повидать родных? Узнать, живы ли они вообще?
Они сидели, как и обычно, у Влада - его комната была немного больше и словно бы уютнее той, что предоставили Косте.
Яркий солнечный свет, пробиваясь в распахнутое окно, озарял помещение мягким медовым сиянием, придавая интерьеру дружелюбный и гостеприимный вид. Костя по обыкновению пристроился на краешке кровати, а сам хозяин апартаментов развалился в любимом глубоком кресле.
- Хочу, - лениво согласился Костя. - Но не прям сейчас. Надо прийти в себя… отдохнуть…
- От чего отдохнуть? - язвительно уточнил Влад. - Чем таким полезным ты занят?
- Ну, как! - Костя театрально всплеснул руками. - Я еще морально не готов. Не пришел в себя после всех тех событий.
- Пока ты придешь в себя, шанс будет упущен, - угрюмо сказал Влад. - Без Хуана мы ничего не добьемся и не найдем.
Некоторое время Костя удрученно молчал. Потом, с силой ударив кулаком по покрывалу, с горечью воскликнул:
- Ты вечно толкаешь меня на какие-то авантюры! Постоянно!
Влад рассердился:
- Короче, дружище, не хочешь - не надо! Я не собираюсь тебя умолять. Обойдусь и без тебя.
- Ну, прям-таки! - насмешливо протянул Костя, сладко потягиваясь всем телом. - Я тебе столько раз помогал! Ты без меня пропадешь, вот увидишь!
Влад, выпрямившись в своем кресле, зло сощурил глаза и окинул приятеля сердитым взглядом:
- Вот как… Не много ли ты воображаешь о себе?
- Ты чего? - удивленно покосился на него Костя. - Я шучу просто!
- А мне осточертели твои ущербные шутки и узколобое чувство юмора! - взорвался Влад, и всё напряжение последних дней, вызванное, в частности, ночным визитом Николя, воплотилось в этом рассерженном крике. - Ты напрасно считаешь себя остроумным!
Костя, молча поднявшись, отряхнул черные шелковые штаны и, так и не вымолвив ни слова, направился к выходу. Проводив приятеля возмущенным взглядом, Влад недовольно пробормотал себе под нос:
- Остряк, блин! Теперь обиженного будет строить!
- И ты еще говоришь, будто мы с тобой не похожи… - голос Николя, тихий и вкрадчивый, прозвучал, словно раскат грома. От неожиданности Влад вздрогнул и едва не свалился с кресла. Нервно сглотнув, парень вытянул шею, всматриваясь в залитую светом комнату и словно превратившись в натянутую напряженную струну. Одно дело - увидеть призрачное видение глубокой ночью или в предрассветный час, и совсем другое - ясным солнечным днем.
- Ты где? - его голос предательски охрип. Юноша прокашлялся и продолжил увереннее и тверже: - Не люблю разговаривать с невидимками. Покажись!
- Я уже говорил, - отозвался невидимка. - Вспомни меня. Я ведь сейчас даже не фантом. Я - эхо твоей жалости.
- Черт с тобой, не буду я тебя вспоминать, - процедил Влад, демонстративно развалившись в кресле. - Оставь меня в покое. Только сначала ответь: с чего это мы с тобой похожи?
- Ну как же… - помещение огласил глухой смешок. - Для тебя важнее не быть другом, а быть правым. Скажешь, нет?
И повисшая вслед за этим тишина показалась Владу еще более гнетущей, чем разговор с "эхом жалости"
* * *
Мишель сидела на краешке кровати и с каким-то странным чувством всматривалась в бледное, покрытое испариной, лицо Жозефа. Последний, облаченный в кремовую атласную пижаму (здешняя "элита" никогда не отходила ко сну без подобного наряда - так и не признанного ни Владом, ни Костей), лежал с закрытыми глазами, и дыхание его было неровным и хриплым.
Мишель, подавив вздох, протянула руку и осторожно отвела взмокшую прядь со лба спящего. Со стороны это напоминало по-матерински нежное прикосновение, а вовсе не порыв страсти.
Жозеф слабо застонал, заворочался и, сощурившись, сквозь свои по-женски длинные черные ресницы всмотрелся в расположившуюся рядом рыжеволосую девушку. Сфокусировав взгляд, мужчина тихо, через силу, пробормотал:
А… Мишель… малыш… как ты?
- А ты? - ушла от ответа Златовласка. - Как себя чувствуешь?
Плохо… - вяло протянул Жозеф. - Постоянно клонит в сон…
Он продолжал смотреть на нее, и Мишель чудилось, что страж догадался об утреннем происшествии с Назаром и уже вынес ей свой молчаливый приговор. Хотя, собственно, что особенного произошло? Цыган всего лишь сделал комплимент…
- Ты просто устал, - торопливо сказала она, старательно отводя взгляд. - Тебе надо отдохнуть.
Жозеф нахмурился:
- Ты какая-то странная. Что с тобой?
- Ничего, - смущенно отозвалась собеседница, внимательно изучая свои руки. - Все в порядке.
- Нет, - возразил Жозеф, и уголки его тонких губ тронула усмешка. - Не всё в порядке.
Таким тоном он разговаривал с ней только в самом начале их знакомства… до первого настоящего свидания… во времена, когда Жозеф представлялся ей не меньшим монстром, чем желчный Николя: жестоким, высокомерным, самовлюбленным.
И Мишель мысленно унеслась в то далекое прошлое, безвозвратно канувшее в Лету…
…Как раз накануне она встретилась в подземной тюрьме с Люком, неудачливым беглецом и позднее - не менее невезучим дезертиром. Задыхающийся хриплым кровавым кашлем, изнуренный голодом и сыростью камеры, парень по-настоящему испугал Мишель. Всю последующую ночь он снился ей в кошмарах, заставляя пробуждаться от собственного крика в мокрой от холодного пота постели (если, конечно, ту убогую скамью, покрытую рваным пледом, можно было назвать постелью).
Неудивительно, что к завтраку девушка спустилась совершенно обессиленная и абсолютно без аппетита. Сев за ближайший стол, она, проигнорировав опостылевшую зелень и полусырой "бифштекс", с тоской уставилась в окно. Ее душили слезы, сдерживать которые было непросто. Перед глазами стоял образ умирающего (да, да, что скрывать от себя самой - несомненно, умирающего!) Люка - образ человека, в которого она была готова влюбиться. Почти влюбилась. Но не успела…
- Что с тобой? - внезапно раздался непривычно встревоженный голос.
Мишель, вздрогнув, вскинула голову и с удивлением воззрилась на склонившегося над нею Жозефа. Обычно сдержанный и холодноватый, он никогда прежде не удостаивал ее своим вниманием - теперь же смотрел почти обеспокоенно. Почти… взволнованно.
- Ничего, - сипло пробормотала Златовласка и, прокашлявшись, соврала уже более уверенно: - Со мной все нормально.
- Правда? - недоверчиво протянул страж.
Девушка отвела взгляд и пожала плечами. В конце концов, что говорить? Жаловаться этому снобу на садиста Николя? Ну и что это даст?
- Это из-за Люка? - настаивал Жозеф.
Мишель судорожно кивнула. Тень жалости, прозвучавшая в интонациях стража, окончательно сломила ее хрупкую защиту, и рыжеволосая пленница тихо заплакала. В эту секунду она отчаянно ненавидела себя за проявленную слабость - ведь Люк всегда учил ее в любых ситуациях сохранять хладнокровие! Но она - только человек! Только… К тому же, женщина…
- Таковы правила… - снова заговорил Жозеф и, придвинув табурет, устроился рядом с нею - благо, помимо Мишель, за этим столом никто не сидел. - Он дезертировал.
- Правила?! - вспыхнула Мишель. - Какие еще правила? Кем придуманы?!