- Любой американский почтальон может выстрелить мне в спину, причем у него будут для этого основания. Впрочем, риск не так уж велик, как вы, вероятно, думаете. Я вполне могу выживать и в таких условиях.
- Итак, вы заявляете, что все происходило с ведома вашего правительства? - Ребекка, похоже, была потрясена. - Взрывы бомб на Тузле, массовое убийство жителей тех двух деревень, а еще…
- Я говорил не о своем правительстве, - перебил ее Барков. - Я говорил, что не являюсь дезертиром и что действовал по заданию официальных органов. А это не одно и то же. Мир сильно изменился, моя милая. Прежние враги вдруг стали союзниками, и для обеих сторон иногда выгодно иметь кого-то, кто выполнит грязную работу.
Ребекка изумленно уставилась на Баркова.
- Это просто невероятно! - воскликнула она.
- А я и не рассчитывал, что вы мне сразу поверите, - сказал Барков. - Именно по этой причине я…
Дверь в комнату распахнулась, и появился еще один военный в белой маскировочной форме. Он быстро обошел стол, наклонился к Баркову и что-то прошептал ему на ухо. Майор выслушал молча, с невозмутимым лицом. Затем он кивнул и сделал легкое движение рукой. Военный тут же отступил назад, к забитым досками окнам. В отличие от Баркова и человека, стоявшего у двери, он был вооружен: у него на плече висел короткоствольный автомат, на который он - явно не случайно - тут же положил руки. Очевидно, произошло что-то непредвиденное. И это что-то не сулило ничего хорошего.
- Что-то… случилось? - неуверенно спросил Штефан.
Барков посмотрел на него так, что от этого взгляда оживший ледяной гигант из скандинавской мифологии тут же снова превратился бы в глыбу льда.
- Да, - сказал Барков. - Кое-что и в самом деле случилось.
Он шумно отодвинулся вместе со стулом от стола, медленно засунул руку во внутренний карман своей форменной куртки и так же медленно вытащил оттуда шестизарядный револьвер. Затем он направил ствол револьвера прямехонько Штефану в лоб.
- Что… - Штефан поперхнулся.
- У кого из вас? - спросил Барков.
- Что? - переспросил Штефан. - О чем вы говорите? Вы что, с ума сошли?
- Радиопередатчик, - пояснил Барков. Он описал пистолетом дугу и направил его ствол на Бекки. - Или что-то в этом роде.
Теперь пистолет был направлен на Висслера.
- Вы точно с ума сошли! - пролепетал Штефан. - Никто из нас не приносил никакого передатчика!
- Вы меня разочаровываете, - сказал Барков. Он взвел курок пистолета и снова направил его на Штефана. - Запад - не единственная часть мира, где изобрели велосипед и используют электронные устройства. Меня уже давно не было бы в живых, если бы я не умел себя защищать.
- Ваша детекторная аппаратура ошиблась, - предположил Висслер. Его голос дрожал, а лицо было очень бледным. - Мы не приносили никакого передатчика. Зачем бы мы стали это делать? Мы ведь не самоубийцы.
Барков помолчал секунду-другую.
- Похоже на слова благоразумного человека, - наконец произнес он. - Проблема лишь в том, что я вам не верю. Один из вас - обманщик, а я очень не люблю, когда меня обманывают. Я мог бы сейчас приказать раздеть вас прямо у меня на глазах и обыскать. Так мы смогли бы узнать правду, верно? - Он сделал театральную паузу, пристально всматриваясь в каждого из троих. На Ребекке его взгляд задержался явно дольше, чем на Штефане или Висслере. - Но я предпочитаю решить этот вопрос несколько иначе: я просто пристрелю вас - одного за другим. Возможно, все вы меня обманывали, и тогда пеняйте на себя. Но может быть, меня обманывал только один из вас. Тогда у него все еще есть шанс спасти остальных.
Он поднял пистолет, поводил им влево-вправо и в конце концов прицелился Висслеру в лоб:
- Ну?
- Остановитесь! - вскрикнула Ребекка.
Штефан в ужасе повернулся, сидя на стуле, в ее сторону, заметив при этом, что стоявший позади Ребекки военный направил на него свой автомат.
Даже Барков на секунду растерялся. Он уставился на Ребекку, все еще целясь в Висслера:
- Вы?
- Но… но это совсем не то, о чем вы подумали, - нервно сказала Ребекка. - Это не передатчик. Вот.
Она толкнула лежавшее на столе записывающее устройство в сторону Баркова. Несколько секунд он недоверчиво смотрел на Ребекку, а затем медленно опустил пистолет, положил его перед собой на стол и взял кончиками пальцев "зажигалку".
- Надавите на крышечку, - произнесла Ребекка. - Слева. На пару секунд, а затем отпустите.
Барков снова недоверчиво посмотрел на Ребекку. Возможно, он мысленно спрашивал себя, не взорвется ли эта мнимая зажигалка и не оторвет ли ему руку или не случится ли еще что-нибудь похуже, если он послушается Ребекку. Наконец он мрачно кивнул и с силой надавил большим пальцем так, как подсказала Ребекка. Две последующие секунды стояла полная тишина, а затем из "зажигалки" раздался его голос - тихий и слегка искаженный, но вполне различимый: "…говорил, что не являюсь дезертиром и что действовал по заданию официальных органов. А это не одно и то же".
Глаза Баркова расширились от удивления:
- Кассетный магнитофон?
- Кассеты там нет, - Ребекка покачала головой и через силу улыбнулась. - Уж лучше бы я действительно взяла именно кассетный магнитофон. Его бы ваши приборчики точно не обнаружили. А это - электронное записывающее устройство - диктофон.
Барков кивнул. Он выглядел в равной степени и разочарованным, и пораженным.
- Удивительно! - воскликнул он. - Американские высокие технологии?
- Английские, - поправила его Ребекка. - И боюсь, уж слишком высокие. Я сама себя перехитрила.
- Похоже, что так, - согласился Барков.
Положив диктофон перед собой на стол, он секунд десять молча смотрел на него, а затем сказал, не поднимая глаз на Бекки:
- Мы ведь договорились, что не будет магнитофона.
- Я знаю, - ответила Ребекка. - А что бы я стала делать с интервью без подтверждающего материала? С таким же успехом я могла бы это интервью сочинить. - Она указала на папку. - Я ведь тогда еще не знала об этом.
Барков наконец поднял глаза.
- Я могу повторить лишь то, что уже говорил, моя милая, - вздохнул он. - Вы либо необычайно отважная, либо необычайно глупая женщина. Какое из этих двух качеств соответствует действительности?
- Возможно, между ними не такая уж и большая разница, - сказала Ребекка. - Что вы сейчас сделаете? Пристрелите меня?
Барков так посмотрел на свой револьвер, как будто стал серьезно размышлять над этим вариантом. Мысли у Штефана лихорадочно метались. Если Барков возьмет свой револьвер, Штефан должен будет что-то предпринять. Он еще не знал, что именно. Возможно, нужно будет резко перевернуть стол, чтобы хотя бы на время нейтрализовать Баркова и загородить стоявшему позади него военному зону обстрела. Но сзади стоял еще один военный. Он хотя и не был вооружен, но наверняка сумел бы прикончить их всех голыми руками, причем менее чем за пять секунд. Но он, Штефан, все-таки должен что-то предпринять. Хотя бы что-нибудь!
Однако Барков не стал брать свое оружие. Его следующий поступок был абсолютно неожиданным для Штефана: он вдруг рассмеялся и толкнул диктофон в сторону Ребекки. Штефан поймал себя на мысли, что еще никогда не видел на лице своей жены такое растерянное выражение, какое появилось в этот момент.
- Включите его, - сказал Барков.
- Что?! - изумленно спросила Ребекка.
- Включите его, - повторил Барков. - Ничего такого в этом нет. К тому же вы правы: кто-то когда-нибудь слышал о честном журналисте? Заберите эту штучку.
Ребекка нерешительно взяла диктофон и, посмотрев в течение нескольких секунд на Баркова с недоверием и изумлением, затем все же включила устройство.
- Вы… вы совсем выжили из ума! - пробормотал Висслер. - О Господи! Он ведь… он ведь мог нас всех убить! Вы хоть соображаете, что вы сделали? Мы же однозначно договорились, что…
- Замолчите, - оборвал его Барков. При этом он даже не взглянул на Висслера. - Пожалуйста, простите меня за невежливость. Я, наверное, иногда бываю чрезмерно настороженным. Это неизбежно происходит с теми, кто оказывается вне закона. Хотя, пожалуй, именно поэтому я до сих пор еще жив.
Он повернул голову и сказал несколько слов по-русски военному, стоявшему у окна. Тот тут же вышел из комнаты, а Барков продолжил разговор еще до того, как солдат закрыл за собой дверь:
- В этой папке вы найдете подтверждение всему тому, что я вам сказал. И еще кое-что.
- А почему вы делаете это именно сейчас? - спросила Ребекка. Она на удивление быстро пришла в себя. - Предположим, в этой папке действительно находятся документы, подтверждающие ваше заявление… Но зачем вы все это нам сообщаете? Вы разве уже не верите в то, ради чего вы и ваши люди столько вынесли?
Барков улыбнулся, однако это была мучительная и очень горькая улыбка, как будто Ребекка, сама того не ведая, сказала что-то такое, что больно задело этого человека.
- Я сейчас еще больше верю в то, что есть идеи, за которые стоит отдать свою жизнь, - тихо произнес он. - Идеалы. Мечты. Принципы… Но я не глупец, и тем более не слепой. Я верю во все это, а вот те люди, на которых я работаю, уже явно не верят.
- Означает ли это, что вы хотите… соскочить? - нерешительно проговорила Ребекка.
- Соскочить? Это так теперь называется? Интересно!
Барков пару секунд молчал, словно размышляя над точным значением этого слова. Затем он покачал головой:
- Нет, это не так. Я вовсе не собираюсь "соскочить". Я просто хочу остаться в живых. И мои люди - тоже. Материалы в этой папке - своего рода страховка для нас. Видите ли, милая моя, изменилось не только время - изменились и люди, которым я раньше доверял.