- Это надо сделать немедленно. Но, - поднял кверху палец Селлвуд. - Но я еще не все сказал. Второй мой приказ заключается в следующем: ни здесь, ни в других помещениях, ни в штольне отныне не разрешается разводить огонь, так как он в огромных масштабах пожирает кислород, который необходим нам для дыхания. Пользоваться только электрическими фонарями. Но этот ужин пусть он доварит - так уж и быть, побалуемся горячим ужином в последний раз.
- Доваривать ужин остался Саид. Омара, снабдив его противогазом и фонарем, выпустили через лаз из штольни. Ужинали у жертвенника.
- Словно боги, слетевшиеся на жертвенную снедь, - сказал Сенфорд.
- Не забудьте, что у вас за спиной колодец, - напомнил ему Селлвуд, - не свалитесь туда, уважаемый бог.
- Кстати, для чего здесь колодец? - спросил Сенфорд. - Судя по всему, в нем никогда не было воды. Да и не колодец это вовсе, а скорее яма, вырытая под фундамент. Слушайте, Селлвуд, а не стояла ли на месте колодца на прочном основании статуя какого-нибудь бога, для которого был сооружен и этот жертвенник?
- Возможно, - ответил Селлвуд.
- И какой это был бог?
- Я и сам хотел бы знать это, но кто скажет, какой это был бог?
- Вы не о том говорите, - сказала Жанна.
- Возможно, - согласился Селлвуд. - Но потом мы ничего не знаем. Отныне наш удел - ожидание. Только ожидание.
Накормив всех ужином, из штольни на поиски брата вслед за отцом отправился и Саид. До лаза его проводил Вальтер.
- Что там видно, что там слышно? - спросил Вальтера Сенфорд, когда тот возвратился.
- Ничего, - ответил Вальтер. - Я из штольни не выходил: так было приказано.
- Ах, какие мы дисциплинированные, когда дисциплина прикрывает наши пороки! - съязвил Сенфорд.
- Какие пороки? - вспылил Вальтер. - Говорите до конца!
- Ну, например, нелюбознательность. Это большой порок, - кривясь в усмешке, ответил Сенфорд. - И еще постоянная забота о том, как бы не повредить себе, если высунешься… в данном случае - из штольни…
Вальтер шагнул к Сенфорду и ударил его по лицу.
- Все были ошеломлены поступком Вальтера, хотя, кажется, никто не пожалел Сенфорда. Даже Селлвуд не сразу нашел, что сказать. И лишь когда Сенфорд, упавший от удара Вальтера, поднялся на ноги и бросился на Вальтера с кулаками, смешно, петушком, подпрыгивая на своих тонких ногах, вопя что-то бессвязное, Селлвуд выстрелил в потолок, шарахнулся в сторону от кирпичных осколков, вышибленных из потолка пулей, и закричал:
- Прекратите! Разведу по карцерам!
Коля и Толя разняли дерущихся. Коля держал Сенфорда: он был такой же маленький и тощий, как Сенфорд, Толя, в котором, как однажды выразился Владимир Николаевич, была сила неоколесная, мыча, прижал к стене Вальтера, с трудом его удерживая.
- Прекрасно, - похвалил студентов Селлвуд. - Будете при мне выполнять роль полицейских.
- Милиционеров, - подсказал Владимир Николаевич.
Хорошо, милиционеров, - согласился Селлвуд. - А теперь отпустите драчунов. Надеюсь, они уже успокоились. И пусть они подойдут ко мне.
Сенфорд и Вальтер подошли к Селлвуду, который присел на выступ фонарной ниши, стали рядом.
- Извинитесь друг перед другом, - потребовал Селлвуд.
- Никогда! - выкрикнул Сенфорд.
- Извините, мистер Сенфорд, - сказал Вальтер, поклонившись в его сторону.
- Никогда! - еще сильнее закричал Сенфорд. - Бош проклятый, немчура, солдафон! Я тебя ночью зарежу!
- Сенфорда вон в ту камеру, - приказал студентам Селлвуд. - Втолкните его туда и заложите вход кирпичами.
- Я и вас зарежу! - стал вырываться из рук студентов Сенфорд. - Всех перережу!
- Отпустите его, - посоветовал Селлвуду Клинцов. - У него обыкновенная истерика. Дайте ему воды.
Студенты отпустили Сенфорда. Миссис Селлвуд поднесла ему кружку воды. Сенфорд жадно и долго пил воду, тер губы рукой, упорно смотрел в угол и, наконец, сказал, повернувшись к Вальтеру Шмидту:
- Извините, Вальтер. Я не знал, что вы дикарь, что на словесную шпильку вы отвечаете кулаком.
- Ладно, отойдите от меня, - замахал на Сенфорда и Вальтера руками Селлвуд. - Надоели! Отойдите!
- Тебе тоже принести воды, Майкл? - спросила мужа миссис Селлвуд.
- Ах, Дениза, - вздохнул Селлвуд. - Если бы ты только знала, как я устал. Где наши апартаменты? Веди меня. Я смертельно устал.
Селлвуд, как про себя отметил Клинцов, употребил слово "смертельно", совсем не подумав о том, что теперь оно звучит совсем иначе, чем прежде.
- Надо дождаться возвращения Омара, - напомнила мужу миссис Селлвуд. - Возможно, что еще понадобится твое вмешательство, Майкл.
- Да, да. Возможно, - согласился Селлвуд и откинулся в нишу, словно на спинку кресла, скрестив руки на груди. - Подремлю, однако, - сказал он, закрывая глаза. - Сил нет, Дениза.
- Хорошо, я разбужу тебя, когда вернутся Омар и Саид, - сказала Дениза и села на пол у ног Селлвуда. - Здесь хорошо уже тем, что нет комаров и скорпионов, - добавила она. - И не так душно, как там. Правда, я ощущаю запах тления.
- Пахнет из ямы, - отозвался на ее слова Сенфорд. - Вероятно, туда сбрасывали потроха жертвенных животных и сливали их кровь. Они гниют и пахнут.
- Чепуха! - ответил ему Клинцов. - Никакие потроха не могут пахнуть тысячу лет.
- А потроха Сенфорда непременно пахли бы, - вставил свое слово Вальтер.
- Уймитесь, - попросила Вальтера Жанна. - Будем щадить нервы друг друга. Они нам еще понадобятся.
- Для чего понадобятся? Что вы хотите этим сказать, миссис Клинцова? Что у нас впереди - испытание пострашнее? - забросал Жанну вопросами Сенфорд.
- Вы все время болтаете, Сенфорд, потому что вам страшно, - сказала Жанна. - Мне тоже страшно, но я молчу: щажу других.
Клинцов подошел к сидящему у стены Холланду и сел рядом. Тень от абажура электрической лампы, стоявшей на алтаре, закрывала этот угол. Холланд выбрал его именно поэтому. Сидел и дремал.
- Не помешаю? - спросил Клинцов.
- Самую малость. Как раз сон видел. Не помню что. У вас вопрос?
- Да. Как ведет себя счетчик Гейгера здесь, в лабиринте?
- Спокойно. Здесь - спокойно. Но кислорода - при условии, что мы закупорены герметично, что мы не будем по нескольку раз в день открывать лаз в штольню - по моим подсчетам, хватит ненадолго. Вместе с наружным воздухом сюда врывается поток радиоактивной пыли, то есть нельзя открывать лаз. Нас можно вытащить отсюда только на вертолете. Всякая попытка передвижения по земле будет смертельно опасной и через несколько месяцев. Но нам отпущено гораздо меньше. Если базы нет, если она уничтожена, то ни из какой другой точки нас вертолетом не достать. И вот что я еще думаю, - помолчав, добавил Холланд. - Если эта катастрофа обширна и серьезна - там паника, там о нас никто не вспомнит. А когда вспомнят, решат, что мы уже погибли: ведь никто и предположить не сможет, что мы ушли в холм. Вам ясна моя мысль?
- Ясна, - ответил Клинцов.
- И потому прав Селлвуд: только ожидание.
- Если Вальтер наладит передатчик…
- Да. Тогда наши шансы возрастут. Но при условии, что нас кто-нибудь услышит и что база не уничтожена.
- Если база не уничтожена, о нас позаботится Филиппо.
- Это тоже шанс, но… если база не уничтожена.
- Вы предполагаете, Холланд, что взорвалась база?
- А что же еще?
- Да-а, - вздохнул Клинцов и встал. - Стало быть: только ожидание…
Сенфорд сидел на краю ямы, спустив в нее ноги. Его жидкие волосы были всклокочены, рубашка на спине разорвана - постарался Вальтер или студенты. Упершись подбородком в ладони, он смотрел в яму.
- Воняет, - сказал он проходившему мимо него Глебову. - Разве вы не чувствуете, что воняет?
Глебов остановился и предложил:
- А вы уйдите отсюда. Зачем вы нюхаете эту яму?
- Вот, мистер Глебов! Сами того не подозревая, вы высказали один из самых порочных принципов нашей дерьмовой цивилизации: отойди, отвернись, забудь - и все решение, проблемы не существует. Не нравится запах от ямы - отойди от ямы, не нравится человек - отвернись от этого человека, не нравится общество - беги из этого общества - А если не нравится жизнь, не нравится смерть - как тогда спасет нас этот принцип? Мы забыли Канта, мистер Глебов. И все по той же причине, в силу того же принципа: нам не нравятся требования, какие Кант предъявлял к нашим поступкам. Если помните, он говорил: поступай так, чтобы максима твоей воли могла стать принципом всеобщего законодательства. Но разве может стать принципом всеобщего законодательства принцип, о котором мы толкуем: не нравится - отойди… Может или не может, мистер Глебов?
- Согласен: не может, - ответил Глебов.
- Браво! - похвалил его Сенфорд. - Стало быть, отбросим его. А какой примем? Присядьте, - предложил он Глебову, - мне неудобно смотреть на вас снизу - шее больно.
Глебов присел на корточки.
- Так какой принцип изберем? - повторил вопрос Сенфорд.
- В отношении чего?
- В отношении того, что произошло, что происходит сейчас со всеми нами. Ведь мы пока только уходим от проблемы, отворачиваемся от нее: авось она решится сама собой. Мы избрали тактику ожидания.
- А что предлагаете вы, мистер Сенфорд? - спросил Глебов.
- Вы же умный человек и должны понять, что ожидание чревато ужасами. Ведь ожидание - это протяженность во времени, не правда ли?
- Разумеется.
- И больше шансов на выживание у того, чье ожидание будет длиннее?
- Кажется, так, - согласился Глебов.