Глава 19
Свидание
На другой день Бонасеев уезжал на курорт. Катя должна была приехать к нему через два дня.
С утра в квартире шли сборы, во время которых Вартанян сидел у себя в комнате и ежеминутно подносил к уху часы, очевидно, беспокоясь, как бы профессор не опоздал на поезд. Но профессор никогда не опаздывал: он точно вовремя ушёл, то есть тогда, когда Вартанян уже готов был швырнуть часы о стенку.
Как только за профессором захлопнулась входная дверь, Вартанян сорвался с дивана, как с низкого старта, и помчался искать Катю. Он нашёл её в гостиной и принялся целовать с настойчивостью, наблюдаемой в природе в процессе стихийных бедствий.
- Да подожди же ты, нетерпеливый, - вырываясь, говорила Катя. - Давай устроим сначала пир в честь твоего возвращения. Пойми, всё должно быть красиво. Я сейчас всё приготовлю, а ты сбегай купи хорошего вина.
Вартанян побежал за вином, а Бонасеева принялась хлопотать на кухне. Вскоре он вернулся, и через полчаса они уже сидели за хорошо сервированным столом и поднимали первый бокал за его счастливое возвращение.
Потом был второй тост, потом раздался телефонный звонок в его комнате, и он побежал туда.
- Ну ты, Вартанян, вообще! - прозвучал в трубке голос Планшеева. - Приехал и молчишь. Как ты добрался? - спросил он, не уточняя, туда или обратно. - У меня к тебе только одна просьба: не сердись на Атасова. Это такой человек, на которого грех сердиться. Просто ты его пока плохо знаешь и поэтому недооцениваешь…
- Так я и не сержусь, - попробовал свернуть разговор Вартанян.
- Вот и молодец! - закричал Планшеев. - Узнаю тебя. Ты мужчина что надо. Даю прощальный гудок! - И он положил трубку.
Вартанян пришёл в гостиную, и они с Катей подняли бокалы за дружбу. Но в это время опять послышался звонок в его комнате, и он помчался к телефону.
- Между прочим, бросать друзей на вокзале - это не лучший способ прекратить с ними всякие отношения, - раздался в трубке голос Порточенко. - Но дело не в этом. Я тебя очень прошу: не держи зла на Арамича. А? Понимаешь, просто не повезло ему тогда. Он так хотел лететь в Одессу!
- Я и не сержусь, - заверил Порточенко Вартанян.
- Ну и ладно, тогда и я на тебя тоже. Пока.
Вартанян опять вернулся в гостиную. Но Кати там уже не было. Она задумчиво ходила по спальне. Вартанян вошёл, обнял Катю и начал покрывать поцелуями её губы, щёки, шею. Но опять раздался телефонный звонок, и он побежал в свою комнату.
- Здравствуйте, мой юный друг. - Звонил Арамич. - Я рад слышать ваш голос хотя бы по телефону. Какие ощущения после полёта?
- Всё нормально, - ответил Вартанян.
- Тогда маленькая просьба. Я бы даже сказал - совет.
- Я слушаю.
- Я не советую сердиться на Планшеева. Не потому, что он этого не заслуживает, нет, скорее, потому, что это всё равно бесполезно.
- Я и не сержусь.
- Я очень рад за вас обоих. До свидания.
Когда Вартанян вернулся в спальню, Катя, как открытая книга, ждала его на том месте, где он закончил читать. Он подошёл к ней, и его руки ласково ощутили всю её, но опять зазвонил телефон.
- Это Атасов, - произнесла трубка. - Я категорически приветствую тебя и рад, что ты снова вместе с нами. Так всегда бывает: судьба пытается разлучить друзей, но дружба сильнее судьбы. Но только вот что: не обижайся на Порточенко. Он такой мнительный стал - всё ему кажется, что ты на него за что-то в обиде,
- Да не обижаюсь я, так ему и скажи.
- Хорошо, я так и скажу.
Вартанян опрометью кинулся в спальню. Окна были плотно зашторены. Катя лежала в постели с закрытыми глазами. Он сел на краешек кровати и нежно поцеловал Катю в основание шеи.
- Я жду тебя, - прошептала она, не открывая глаз.
"Вот она, истинная награда", - успел только подумать Вартанян, как снова раздался телефонный звонок.
- Я тут говорил с ребятами, - послышался голос Планшеева, - оказывается, никто из них на тебя совсем не в обиде. Это дело надо отметить, мы едем к тебе.
- Завтра! - крикнул Вартанян, но ответом ему были частые гудки, которые Планшеев при всех своих способностях издавать не мог.
По подсчётам Вартаняна, до прихода друзей оставалось минут двадцать. Он с присущей ему честностью сказал об этом Кате, она попросила его выйти из спальни и через десять минут вышла одетая как и прежде, но весьма обиженная. А через пятнадцать минут вся команда действительно заявилась к ним в квартиру. Увидев накрытый стол, Планшеев понял, что в который раз не ошибся в себе.
- Ну вы вообще, ребята, это надо же! А? - завопил он, входя в гостиную.
Остальные вели себя не так шумно, но тем не менее сумели выяснить, что у Вартаняна осталось от поездки ещё пятьдесят рублей, и послать его в магазин.
И пир закипел с новой силой. Пили главным образом за дружбу и веселились так, что Вартаняну хотелось плакать: когда любовь и дружба объединяются, они делают с человеком чудеса.
Постепенно друзей перестало смущать подавленное состояние хозяйки дома и Вартаняна. Атасов делал какие-то хитрые коктейли и настоятельно рекомендовал всем попробовать их. Но Планшеев орал: "С прицепом!" - и продолжал упорно запивать водку пивом.
По мере того как росло число тостов, провозглашаемых за дружбу, в душе Вартаняна накапливалось всё больше сомнений в этой самой дружбе. Тогда, в суете поездки, он как-то не успел проанализировать события, связанные с ней: сперва горячее желание друзей не отпускать его одного в опасное путешествие, а потом цепь таинственных их исчезновений.
И теперь, сидя в кругу веселья и как бы в стороне от него, Вартанян терзался вопросом: "Что же такое дружба? Почему эти четверо, покинув меня там, в аэропорту, не хотят даже объяснить причины своего исчезновения, не говоря уж о причинах исчезновения денег, розданных им? Может, они просто стесняются?" И он решил помочь друзьям посредством наводящих вопросов, тем более что они уже были в той кондиции, когда промедление со стороны Вартаняна грозило обречь его на состояние не только задавать вопросы, но и самому отвечать на них.
- Слушай, Атасов, а всё-таки куда ты тогда, в аэропорту, делся? - как бы невзначай начал Вартанян.
- Как то есть куда? Никуда я не делся. Это всё они напутали. А я их по всему залу искал.
- Даже в милиции, - ехидно поддержал его Планшеев,
- Вот видите, у меня свидетель есть, - оживился Атасов.
- Я что-то не пойму. А что мы должны были делать в милиции? - вступил в разговор Арамич.
- Ну и сколько же ты просидел там? - спросил Порточенко.
- Пока его не вывели оттуда, - старался Планшеев, который в этой истории пострадал больше всех.
- А когда вывели? - спросил Вартанян.
- Я думал, что вы уже улетели.
- Куда же мы могли улететь, - не унимался Планшеев, - если мои деньги были у тебя?
- Так я же хотел их тебе отдать, но ты сам всё испортил.
- Ну ты вообще, Атасов! Это же надо, а? Это я всё испортил!
- Ну конечно, - продолжал Атасов. - Ворвался в отделение, перепугал милиционеров. Ты знаешь, что они мне про тебя сказали?
- Что?
- "Мы не можем вас отпустить, потому что если у вас такие друзья, как этот, то ваше место только за решёткой". Вот что они мне сказали.
- Ну ты даёшь! - Возмущению Планшеева не было границ. - А потом они, значит, под конвоем тебя до такси вели?
- Конечно, они уже стали опасаться за меня. Мне надо было либо оставаться, либо уезжать.
- Я ничего не понимаю, - начал Арамич.
Но Вартанян, кажется, начал что-то понимать.
- Я, кстати, тоже не понимаю, куда ты делся? - спросил он Арамича,
- Как то есть куда делся? Я за ними бегал, - Арамич показал на Атасова и Планшеева.
- Это где же ты за мной бегал? - возмутился Атасов, радуясь тому, что можно теперь взяться за Арамича. - Это он за мной бегал, - Атасов показал на Планшеева.
- Ему было из-за чего бегать, поэтому он бегал быстрее меня. А так мы с Порточенко ждали Вартаняна в ресторане, а потом я пошёл искать вас.
- И начал со стоянки такси, - угрюмо добавил Порточенко.
- Откуда ты знаешь? - занервничал Арамич.
- По радио объявили! - И Порточенко гулко захохотал.
- А ты сам-то почему не полетел? - Арамич перешёл в наступление.
- А я напился, пока рейс откладывали, - сказал Порточенко, и все, по его мнению, обязаны были отнестись к этой причине максимально уважительно.
Все так и отнеслись, кроме Вартаняна.
- Вопрос в другом, - продолжал Порточенко, - куда делся Планшеев?
Тут обрадовались все трое пропавших.
- Ну вы это вообще! - Планшеев даже задохнулся от возмущения. - Вы сначала не заехали, а потом, ну вы вообще… - И Планшеев замолк, вспомнив двести рублей, которые он так и не увидел.
- Немногословное объяснение, - промолвил Атасов.
- Ты не увиливай! - прогрохотал Порточенко. - Если виноват, отвечай! Понял?
- Действительно! - возмутился Арамич.
- Ну, что я говорил? - резюмировал Атасов. - Это всё он. Видишь теперь, - обратился он к Вартаняну, - вот кто во всём виноват.
Но Вартанян давно уже понял, кто виноват. Он уже не верил своим друзьям и ждал только, когда кончится спиртное, потому что знал, что до этого момента они всё равно не уйдут, а после не задержатся ни на минуту.
Бонасеева сидела в кресле и листала журнал. За весь вечер она не проронила ни слова. Да и что было говорить! Деньги, она понимала, не вернёшь, а всю комедию наблюдала не в первый раз и, собственно, ничего другого от этих друзей не ожидала.