- Да вы что, любезный, на днях с дуба упали?! - взревел я, озлобленный такой наглостью. - То мне веревочку с мылом подсунуть норовите, то вам щенок помешал… Это уже выходит за всякие рамки!
- Как и само ваше появление, - не стал спорить кот. - Чрезвычайные вопросы и решений требуют… необычных. Ну что вам с этой псины? Себя - да, я понимаю: себя - жалко. Но к этой твари вы и привязаться-то толком не успели. Вы хоть можете предположить последствия от ваших поступков? Один вон, тоже, пожалел бездомную собачку, домой привел, человека из нее решил сделать, а что вышло?
- Шли бы вы, уважаемый… налево, сказки говорить! На сим, позволю себе с вами раскланяться.
- Каждый, кто ходит "налево", рассказывает сказки, - обиженно проворчал кот, - а нарицательным это сделали почему-то только по отношению ко мне… Ну что ж, я искренне пытался вас предупредить, а в остальном, как говориться, воля ваша…
Ни о какой бане речи быть уже не могло. С сумасшедшего кота сталось бы и спалить ее, обстоятельно подперев дверь… тем же примусом. Я вернулся в избу, закрыл дверь на огромный металлический крюк, сгреб сонно поскуливающего щенка в охапку, и завалился вместе с ним на покрытую шкурами кровать.
- Говорящий мужик, - сонно пробормотал щенок, прижимаясь ко мне.
- Спи, спи, бедолага, - погладил я его по лобастой голове. - Спи, и ничего не бойся. Не отдам я тебя. Сдается мне, что мы оба в этом мире не самые желанные гости. Но… Пробьемся. А пока спи, малыш…
Под моим боком он сопел так уютно и умилительно, что я даже не заметил как и сам провалился в мягкий ворох предутренних снов…
- Мужик! Эй, говорящий мужик! Просыпайся! Солнце взошло, говорящий мужик!
Я открыл один глаз и укоризненно посмотрел на прыгающую по моей груди собачонку.
- Во-первых, меня зовут Иван, - сообщил я. - А во-вторых, в моем мире, люди с восходом солнца только ложатся спать.
- Ты из Трансильвании? - удивилась собачонка. - Дракулу видел?
- Я из Петербурга, там каждый второй - Дракула… Ты мальчик или девочка?
- Девочка, - кокетливо потупилась она. - Порода - стигийская сторожевая. Меня Скиллой зовут.
- Кто бы сомневался, - вздохнул я и поднялся. Рядом с этим комком энергии о сне можно было и не мечтать. - Баню я вчера проворонил, придется пользоваться естественными водоемами. На озеро пойдем?
- Спасибо, - язвительно ощерилась она. - С одним я уже на озеро сходила… Нет, я уж лучше здесь подожду. Озеро, от ворот - направо.
- Откуда знаешь?
- Нюхом чую, - заверила она с такой интонацией, словно "отвечала на Герасима".
"С чувством юмора создание", - подумал я, выходя во двор.
Стояла утренняя тишина. Лишь тоненько подтренькивали лесные птахи, хоронящиеся в поднебесье сосновых крон. Узкая, усыпанная хвоей тропинка, змеилось с косогора к небольшому, серебряному, озеру. Я опустил ладонь в воду и пошевелил пальцами, распугивая любопытных мальков.
- Как вода? - полюбопытствовал звонкий девичий голос.
- Теплая, - не оборачиваясь сообщил я. - И впрямь, как парное молоко. А ты кто? Русалка? Неяда? Хозяйка озера?
- Нет, что ты, - рассмеялись сзади. - Я - внучка Бабы Яги.
Я скосил глаза, пытаясь разглядеть, кто стоит у меня за спиной, и когда это, отчасти, получилось, вскочил, как громом оглушенный… вернее, попытался. Сложно, знаете ли, пытаться одновременно подняться с четверенек, повернуться на сто восемьдесят градусов и при этом удержаться на размывающемся под ногами песке…
Зато из воды я поднялся, как можно более солиднее. Немного мешали свисающие с ушей водоросли, но мне, честно говоря, было уже не до них…
Длинные, заплетенные в толстую косу, золотистые волосы, точенное, словно на камее, лицо, озаренное лучистыми, немыслимой красоты васильковыми глазами, брови, много темнее волос, и оттого придающие лицу совершенно запредельный шарм… Да что я могу передать примитивными, сухими, как ореховая скорлупа, словами? Это просто была - ОНА! Она! Единственная на свете. Неповторимая. Смысл жизни и смерти. Альфа и Омега. И я понял, что погиб, ибо с ужасающей ясностью почувствовал: она никогда не будет моей…
- Ну вот, заодно и помылся, - улыбнулась она, и искорки в ее глазах сожгли остатки моего сердца. Осталась каменистая площадка души и крохотная горстка пепла. До крови закусив губу, я вздохнул, и новым, непривычным для меня голосом, подтвердил:
- По крайней мере, хоть у тебя это утро начинается с улыбки. Меня зовут Иване.
- А я Настя. Это тебя Муромец привез ночью?
Ответить я не успел. В дальнем конце тропинки появился высокий, сухощавый силуэт и голос Яги строго позвал:
- Настя!
- Я здесь, бабуля, - помахала ей рукой девушка. - Я познакомилась с Иваном.
- Я рада за вас, - так же сухо сообщила старуха. - А теперь возвращайся в избу, мне нужна твоя помощь. Иди, иди, я скоро подойду.
Дождавшись, пока девушка скроется за деревьями, старуха неторопливо приблизилась ко мне, и, глядя в сторону, раздельно и без эмоций отчеканила:
- Она не для тебя. Даже не надейся.
- Я знаю, - так же спокойно и раздельно признал я. - Я это понял. Почувствовал.
Она пристально посмотрела мне в глаза. В ее взгляде что-то промелькнуло и напряжение на лице уступило место легкой печали:
- Не врешь - вижу… Не завидую я тебе… Странно все складывается, верно?
- Мне бы домой, - безнадежно и горько попросил я.
Старуха вздохнула, повернулась и пошла по тропинке обратно. Неожиданно мне в голову пришла сумасшедшая мысль.
- Бабушка, - окликнул я ее. - В своем мире я близорук, но ведь в этом мире все иначе… Вы владеете этой… магией, так не могли бы вы…
Старуха повернулась, несколько секунд пристально всматривалась в мое лицо, потом неожиданно взмахнула рукой, словно что-то вырывая из моих зрачков… От режущей боли я вскрикнул. Перед глазами поплыли ярко красные пятна, и на секунду я испугался, что окончательно потерял зрение. Но кровавый туман постепенно рассеялся…
- Фантастика! - изумленно прошептал я, пытаясь привыкнуть к новым краскам и новым ощущениям. - Даже не знаю, как и благодарить…
- Просто не подходи к моей внучке, и все, - сказала она, и, повернувшись, пошла прочь…
Когда я вернулся, чистый и переодетый в обновки, возле порога моего временного пристанища уже дожидался широкоплечий Илья.
- Готов? - спросил он, протягивая мне мешок с возмущенно повизгивающей Скиллой.
- А что остается? - философски отозвался я.
- Ну и молодец. Что ж, сразу всего, происходящего в нашем мире я тебе и не объясню, но этому научишься потихоньку. А для начала отстроим тебе дом. Я поговорил с нашими, они помогут. Не хоромы, но одному перебедовать вполне хватит. Лавки - чугунки люди дадут, хозяйством потихоньку обзаведешься. А сам ко мне копьеносцем пойдешь, как я и обещал. Жалование не положу - сам беден, зато воинской премудрости научу. В детинце, среди ратоборцев, некоторое время побудешь, пооботрешься. Да и вообще скучать тебе не придется.
- Это уж точно! - подтвердила из мешка Скилла. - Не робей, говорящий мужик! Приключений на наш век хватит! Дядя Илья, я правильно говорю?
Я только вздохнул: что-то подсказывало мне, что они не врут…
ГЛАВА 2.
…благо мне не надо
описывать волшебный дом:
уже давно Шехеризада
меня предупредила в том.
Но светлый терем не отрада,
когда не видим друга в нем.
А. С. Пушкин.
- … Есть здесь какая-то хитрость, а вот какая - не пойму, - ворчал Муромец, пока я помогал ему снимать доспехи. - Испокон веку сторонились бушмэны честных поединков, а тут зачастили, словно упущенное наверстать стараются. Да и поединки-то все какие-то дурацкие. Уж какой месяц бью их, бью… Нутром чую, что что-то тут нечисто, а понять - мозгов не хватает…
Я молчал, развязывая на его широкой спине многочисленные узлы богатырского панциря. Прошло полгода, как я прибыл в этот мир, а я до сих пор не понимал и сотой доли того, что здесь происходило. Да и мыслимо ли так быстро понять даже бытовой уклад совершенно нового для тебя мира? Помимо сказочного уклада, который мне уже не казался чем-то из ряда вон выходящим, мне приходилось усваивать жизнь с самых азов, с тех самых прописных истин, которые здесь известны каждому ребенку, а для меня были едва ли не откровением. До драконов ли тут со всевозможными кикиморами, когда никак не можешь запомнить чем отличается обычная верста от версты "межевой". Что "копытце" - это посох со специально выдолбленным наверху углублением для… Догадываетесь, откуда пошло выражение: "на посошок"? И сколько аленушек воет по корчмам над своими иванушками: "Не пей из копытца, козленочком станешь!" Поздно! Блеют их иванушки под столами, нализавшись до козлиного состояния. Илья уверяет, что еще лет десять-пятнадцать назад и порядок был иной, и народ, и сказки, но пришла Эпоха Перемен, и… Что-то это мне напоминает… Да леший с ними, с правилами и определениями. Что б рассказать о них, потребовался бы многотомник потолще карамзинского. Без них забот хватает. Взять хотя бы ту же Скиллу. Знаете, как растет эта наглая, болтливая, не желающая слушаться свинья, именуемая почему-то собакой? Прожорливому хомяку всего полгода, а размерами уже превосходит молодого теленка, и останавливаться на этом явно не собирается. Игривая бестия постоянно забывает о своих размерах и норовит то запрыгнуть мне "на ручки", то заползти ночью на кровать и "свернуться комочком" на моей груди, вдавливая в доски постели как гвоздь…